Услуги семейного психолога в ЮВАО, ЮАО, ЦАО, консультация семейного психолога в ЮВАО, ЮАО, ЦАО, психолог по семейным отношениям в ЮВАО, семейный психотерапевт анонимно в Марьино, Люблино, семейный психолог по проблеме между взрослой дочерью и матерью, услуги семейного психотераевта в ЮВАО, услуги частного семейного психолога в Люблино, консультация семейного психолога Марьино,Капотня, Кузьминки, консультация психолога по семейным отношениям Третьяковская, Новокузнецкая, Китай-город
МАТЕРИНСКОЕ ЧУВСТВО - СИЛА ДЛЯ ЛЮБВИ ИЛИ ВЛАСТЬ ДЛЯ РАЗРУШЕНИЯ
Любовь матери к ребенку не так проста и «свята», как кажется. Жизнь наполнена примерами чрезмерной материнской опеки, которая приводит к тому, что повзрослевшие дети не только не могут реализоваться в жизни, но и спиваются, или становятся наркоманами, или хронически болеют…
Многие ли мужчины готовы нести ответственность за свою семью? Многие ли женщины понимают, зачем рожают детей? В мире миллиарды психически незрелых людей, которые пытаются играть взрослые роли, но, по сути, остаются детьми. Несчастливыми детьми. Такие люди живут, не понимая, в чем причина их бед и почему они не могут быть счастливыми «просто так». А причины эти, как правило, связаны с родителями.
Почему для многих женщин любовь к детям становится такой чрезмерной и губительной? Когда разум озабочен борьбой за выживание, разве будет любовь к мужчине интересовать женщину? Да еще когда большинство мужчин даже о себе не способны позаботиться, не то, что о своей семье. Любить детей проще, ожидая от них обратной взаимности, чего нельзя гарантированно получить в непредсказуемых отношениях с мужчинами. А любви-то в женщине много от природы. И куда ей деваться? Вот и выплескивает женщина всю силу нерастраченной любви на детей. И сгорает под этими мощными лучами материнского чувства их судьба, а то и жизнь…
Вот так нарушается порядок. Мужчина становиться третьим лишним после рождения ребенка. Любовь женщины к мужу, как первооснове в семейных отношениях, отодвигается на последний план. Дом лишается прочного фундамента. Дети лишаются главного - любви родителей друг к другу, способной исцелить любые детские болезни, преодолеть трудности и проблемы в семье. Ведь именно пара, мужчина и женщина, творят самую большую силу во Вселенной - любовь, они дают начало жизни. В сильное Пространство Любви родителей никакие проблемы не проникнут.
Невозможно дать то, чего у тебя нет. Если родители хотят, чтобы их дети были здоровыми и счастливыми, нужно сначала им самим таковыми стать. Пустые назидания, советы не работают. Необходим личный пример.
Если заболел ребенок, нужно потратить все свои силы не на поиски лучших врачей, а на налаживание отношений между мужем и женой, раскрытие любви друг к другу. В пространстве любви родителей ребенок быстро выздоравливает, лучше развивается, растет как дерево, которому достаточно солнца и воды. Это для него лучшее лекарство - любовь родителей. Очень часто дети бессознательно создают свою болезнь для примирения мамы и папы.
Избыточная материнская любовь весьма актуальна. Ее последствия можно встретить почти в каждой семье, ведь такая стратегия воспитания детей передается из поколения в поколение. Главная причина преждевременной гибели детей - в избыточных чувствах к ним со стороны их родителей, в нарушении системы ценностей.
Что значит чрезмерная, сильная материнская любовь ? Это когда любовь к детям становится сильнее любви к себе и мужу, когда дети выходят на первое место в системе ценностей матери. При этом любовь к отцу детей, к самой себе отодвигаются женщиной на задний план.
Есть определенные критерии, показывающие чрезмерность материнской любви в семье. Это, в первую очередь, наличие болезней и сложные судьбы детей. Во-вторых, недостаточная реализация мужа, его болезни, чаще всего алкоголизм. В-третьих, наличие больших проблем в семейных отношениях.
Можно ли избыточное чувство матери назвать любовью? На самом деле истинной любви в них как раз очень мало. Поэтому более верно будет называть это материнским чувством.
В чем основные причины возникновения этого двоякого чувства?
1. Первая и самая важная причина: женщина не осознает смысла своей жизни, зачем она пришла на Землю, в ее сознании обществом, традициями человечества закладывается мысль: «Я родилась для рождения детей, материнства».
2. Второй причиной являются подобные проблемы у родителей и более далеких предков, которые передаются по наследству следующим поколениям.
3. Моральные установки, религиозные постулаты и традиции современного общества, заставляющие детей ставить на первое место: «Родила детей, забудь о себе».
4. Животное инстинктивное чувство самки, оформившееся в человеке в чувство собственности, ожидающее от ребенка ответного чувства. Это делает связь «мать - ребенок» очень сильной, разорвать которую не удается иногда до конца жизни обоих.
5. Жалость. Русские женщины очень жалостливы к мужчинам и особенно к детям. Жалостью часто подменяется чувство любви. Жалость проявить значительно легче, чем любовь. Жалость разрушает того, кого жалеют, унижает его, мешает развиваться.
Материнская любовь создает проблемы еще и потому, что она содержит в себе много примесей: чувство собственности, привязанности, эгоизма, неудовлетворенности, гордыни, желания самоутвердиться через ребенка…
Единственная составляющая материнского чувства, светлая, чистая, двигающая эволюцию, - это любовь к ребенку, как к результату любви мужчины и женщины. Э то то, что отличает человека от животного. И начинать пробуждать светлое материнское чувство нужно с понимания великой роли в жизни женщины любви к мужчине!
Сейчас очень модно, престижно, популярно все свое внимание, деньги вкладывать в детей, в их образование, разностороннее развитие… няни, гувернантки, курсы, репетиторы, английский, обучение за рубежом… Но что-то от этого особенно счастливыми эти дети не становятся. В чем же дело?
Рождение здоровых детей и их счастливая жизнь в значительно большей степени зависит от реализованности самих родителей, умения радоваться жизни, от отношения родителей друг к другу, от их взаимной любви, а не от внешних условий.
Но вместо этого в современном обществе женственность, любовь к мужчине отодвигается в тень материнства, становится как бы второстепенным. Но ведь без любви к мужчине не может состояться истинное материнство. Именно нераскрытая женственность, недостаточная любовь к мужчине, недооценка значения пары порождает многочисленные проблемы, в частности мешает раскрытию мужественности в мужчинах.
Не рождение детей, не материнство являются главной задачей женщины на Земле, а раскрытие своей сути, высочайших качеств женственности. Благодаря этому появляется умение создавать пространство любви ! Все остальное - только следствие из этого.
Никто и нигде не учит женщину тому, что семья создается не только для продолжения рода, а в основном для раскрытия личности, для духовного роста человека.
Материнская любовь, имея кровную и многолетнюю связь совместного проживания с ребенком, энергетически очень сильна. Молодой невестке очень сложно преодолеть своей любовью такую сильную материнскую любовь свекрови к своему сыну. Молодым необходимо начинать свою совместную жизнь самостоятельно, на другой территории, особенно если у родителей нет любви друг к другу, нет счастливой жизни.
Зачастую чем взрослее становятся дети, чем ближе у матери старость, чем материнское чувство становится более «матерым». Чувство собственности в этой любви возрастает, она становится агрессивной, и дети, ощущая это, стараются держаться от матери подальше. Нарастает конфликт. Мать, чтобы привязать к себе детей, начинает болеть, играя на жалости. Когда ребенок преодолевает материнскую любовь, сможет развить в себе все качества своего пола, встретить своего любимого партнера для жизни и раскрыться в любви. Если мать не изменит своего материнского отношения, не отпустит своего взрослеющего ребенка, то проблемы возникают у нее самой. Это могут быть и тяжелые болезни, вплоть до смерти. Дети это чувствуют и не могут преодолеть эти манипуляции матери из-за чувства вины. Здесь приходиться самому делать выбор, принимая всю ответственность на себя: выбирать свою собственную жизнь, развитие и счастье или вечный плен, отсутствие свободы и бессмысленность существования. Такой выбор непрост.
Каждая душа свободна и приходит на Землю со своей задачей, для набора собственного опыта. И никто не имеет права считать другую душу своей собственностью, выделять и отделять ее от остального Мира, а тем более совершать над ней насилие, в том числе и психологическое, навязывая свои убеждения, привычки и мечты.
Каждому человеку необходимо пройти свое психическое рождение, без которого жизнь не может удачно состояться.
Психическое рождение - это процесс выхода ребенка из-под влияния матери и рода. Это важнейший этап в психическом развитии личности, когда в процессе психического созревания происходит самоопределение, осознание себя свободным и способным к самостоятельному творению своей жизни.
К ограничениям вроде «пойти в магазин можно, но только с ребенком» я была морально готова. В конце концов, я же хотела этого ребенка. Ну и почему бы мне не ходить в магазин вместе с ним? Тем более, в корзину коляски очень удобно складывать покупки. И забывать их там, когда подходишь к кассе. И вести потом глубокомысленную беседу с охранником о том, что «я не специально, у меня гормоны, и вообще я хожу в ваш магазин каждый день, неужели вы и правда думаете, что если бы я хотела что-то украсть, то не выбрала бы другой магазин, где меня не знают в лицо все кассиры, администраторы, продавцы и даже вы лично?»
В общем, все эти «я могу спать, только когда спит ребенок» и «мои привычные интеллектуальные беседы превратились в монологи о качестве подгузников и разнице между слингом и рюкзаком» меня особо не беспокоили.
Интеллектуальных бесед мне хватило с головой за время учебы и работы. Мне было в кайф говорить о байковых пеленках и моделях колясок. Спать по десять раз в день одновременно с сыном тоже было удобно - так много я не спала никогда в жизни, ни до, ни после.
Но все это лирика. За восемь лет - именно столько на днях исполнилось моему старшему ребенку - я столько раз впадала в ступор от неожиданных и мощнейших эмоций, что все эти бытовые радости и трудности отступали на второй план.
1. Любовь
Начнем с хорошего. Казалось бы, что внезапного и удивительного в любви к своим детям? Это же нормально и заложено природой. Ну да. Но я никогда не думала, что любить можно так сильно.
Первую ночь после рождения сын спал, а я сидела над кроваткой, смотрела на него и плакала. Рыдала всю ночь. От счастья, умиления и той самой любви. Да, я знаю про гормоны. Но дело не только и не столько в них. Потому что гормоны давно выровнялись, а это чувство не покидает меня до сих пор. Правда, сейчас я по ночам все же сплю и плачу разве что над фильмами и книгами.
Дочь родилась с трехкратным обвитием пуповины вокруг шеи. Доктор сказал, что еще пара минут, и она бы задохнулась. А через час ее чуть не перепутали с другим ребенком - принесли мне сверток с розовым блондинистым младенцем вместо моей смуглой черноволосой девочки. Акушерка краснела, бледнела, просила прощения, но было поздно. Все это в совокупности словно заморозило меня - я не чувствовала вообще ничего.
Представьте свою самую большую любовь. Представили? А теперь умножьте на миллион. А лучше - на миллиард
Первые два месяца после рождения дочери я была роботом. Кормила, купала, укачивала, пела песенки и ничего не ощущала - ни радости, ни любви. А, нет, ощущала - чудовищную вину за отсутствие «нужных» чувств. А потом она первый раз мне улыбнулась. И все сдерживаемые из-за страха эмоции прорвались, да так, что даже спустя четыре с лишним года меня не отпускает. Мне иногда кажется, что так сильно любить невозможно физически - голова лопнет.
Представьте свою самую большую любовь. Нет, не влюбленность: дрожащие коленки, вздохи под луной и «я без тебя жить не могу». Настоящую любовь, которая укутывает со всех сторон и расставляет все в жизни по местам. Представили? А теперь умножьте на миллион. А лучше на миллиард. Вот, это оно самое и есть. Голова лопается.
2. Одиночество
Хорошо, когда есть подруги с детьми. Хорошо, когда вы общительный человек, который легко знакомится с другими мамами. Но 8 лет назад для меня это было неактуально. У меня была только одна подруга с ребенком, и он был старше моего на 4 года. Мне практически не с кем было обсуждать все эти подгузники и пюрешки. А хотелось. С бездетными подругами говорить было почти не о чем, я им про ребенка, они мне - про свидания. Да кому это интересно, думала я. Наверное, они задавались тем же вопросом в мой адрес.
На прогулках я с тихой завистью смотрела на других женщин с детскими колясками, которые за секунду знакомились и легко находили общий язык. Я так не умею. Поэтому я в одиночестве наворачивала круги по Патриаршим, смотрела на голые ветки деревьев на фоне осеннего неба и размышляла о бедных свиньях, которые не могут поднять голову и увидеть то же самое. «Наверное, они еще более одиноки, чем я».
Они уходили в другую комнату. Общаться и разговаривать. А я оставалась одна. Опять.
Друзья приходили к нам часто, но в силу молодости и жизненной неопытности старались не мешать. Грудное кормление - даже в специальной одежде, в которой ничего не видно, - их смущало. Бормоча что-то вроде «мы оставим тебя наедине с ребенком», они уходили в другую комнату. Общаться и разговаривать. А я оставалась одна. Опять.
Поездки с ребенком в гости, на свадьбы и прочие радостные мероприятия не помогали - я все равно как будто была отдельно. Вот я с ребенком, а вот весь остальной мир, который на меня забил. Это сейчас я понимаю, что сама себя так «поставила». Но тогда это было очень тяжело.
3. Бессилие
Ребенок может довести так, как взрослым и не снилось. Особенно когда он уже немного подрос, но вменяемо общаться еще не научился. Я помню эту сцену, как сейчас: двухлетний сын валяется в сугробе, истошно орет и бьет меня ногами, а я сижу в том же сугробе без сил и молча смотрю в пустоту. И понимаю - вот оно. Все. Предел, конец всего сущего, мой личный апокалипсис.
Я ничего не могу сделать. Я не понимаю, что с ним, и не могу ему помочь. И себе помочь не могу. Могу только сидеть, раздавленная чувством тотального, всепоглощающего бессилия. Спасибо доброй бабушке, которая проходила мимо, остановилась, каким-то чудом успокоила сначала ребенка, а потом и меня.
Это чувство посещало меня еще не раз, и новые встречи с ним неизбежны. Потому что в мире так много всего, что я не могу проконтролировать, исправить или заставить работать так, как мне бы хотелось. В том числе - детей.
4. Нетерпимость
Это чувство я испытываю ко всем, кто говорит и делает что-то не так по отношению к моим детям. Врач, который некорректно выразился. Чужой ребенок, который специально толкнул моего и чей родитель это проигнорировал. Бесконечные доброжелатели на улице со своими: «А кто это такой большой и плачет, как девчонка? А вот сейчас я тебя от мамы заберу!»
Первое время я реагировала спокойно и вежливо, но потом мое хорошее воспитание испарилось. Поэтому теперь все врачи в детской поликлинике, все местные родители и все прохожие в курсе того, что я думаю о них самих, их методах воспитания и даже об их матерях. И того, что с ними произойдет, если они позволят себе такое еще раз. Нет, я этим не горжусь. Но терпеть выше моих сил.
5. Ярость
У людей, которые обижают моих детей, нарушен инстинкт самосохранения. Это единственное объяснение, которое я могу придумать. Иначе зачем они подвергают себя риску столкнуться с разъяренной мамой, которая в эти моменты больше напоминает дикого зверя и стихийное бедствие в одном лице?
В первом классе моего сына обижала учительница. Как потом выяснилось, обижала она всех: унижала, обзывала, за не сделанные вовремя задания запирала детей в классе одних вместо прогулки (четвертый этаж, окна без решеток, шестилетние дети без присмотра - понимаете мою мысль?), не пускала в туалет. Список можно продолжать долго.
Ярость, возникающая при необходимости защитить ребенка, - чудовищная разрушающая сила
Мы узнали об этом через полтора месяца. Больше в эту школу не ходили ни мой сын, ни я. Сын - потому что мы с мужем не хотели пускать его в этот кошмар больше ни на секунду. Я - потому что меня не пустил муж.
Все разбирательства с администрацией школы, управляющим советом и департаментом образования он взял на себя. Потому что если бы это делала я, то общение было бы, скорее всего, невербальным и уголовно наказуемым - красная пелена буквально застилала мне глаза.
Ярость, возникающая при необходимости защитить ребенка, - чудовищная разрушающая сила. Торнадо и цунами. Которыми управляет взбесившаяся медведица.
6. Никчемность
Знаете, сколько сейчас методик раннего развития детей? Сколько кружков, занятий, всех этих «Читаем с пеленок» и «Превратим ваше чадо в билингва»? Много.
К ним можно относиться как угодно, но если ты не мучаешь ребенка с рождения карточками Домана, не готовишь его к сдаче IELTS и не отправляешь грызть развивающую книжку на полу в дорогом и пафосном детском центре, то перед глазами довольно быстро загорается вывеска «Плохая мать».
Все кругом только и делают, что возят детей по каким-то занятиям и всячески развивают детские таланты (даже если их нет). Я рисую с сыном Дарта Вейдера, муж устраивает с ним битвы на световых мечах, а с дочкой мы танцуем на кухне под песенку про английский алфавит и лепим Свинку Пеппу из пластилина.
Наверняка мои дети спустя много лет пожалуются на это своим психотерапевтам. Я могла бы быть лучше
И я вроде понимаю, что мне и детям этого достаточно, благо в школе и детском саду хватает и кружков, и дополнительных занятий. Но все равно постоянно подтачивает мысль: «А другие родители делают для детей больше. Я могла бы уволиться с работы, посвящать все время детям, забирать их из школы и сада в середине дня, возить на разные занятия, не включать им мультики, заставлять читать по 200 страниц в день, а каждое утро выходного дня водить их в музей или филармонию…»
Вместо этого я работаю, отдаю большую часть образования детей на откуп школе и детскому саду, а по утрам выходных валяюсь с ними в кровати, слушаю рассказы о машинках и куклах и упиваюсь этими моментами. Наверняка мои дети спустя много лет пожалуются на это своим психотерапевтам. Я могла бы быть лучше.
7. Страх
Я вообще очень тревожный человек. А когда в моей жизни появилось маленькое беззащитное существо, тревожность начала расти в геометрической прогрессии.
Я знала женщину, чей первый ребенок умер на восьмые сутки. Поэтому я параноидально отсчитывала эти восемь дней с момента рождения сына. Умом я понимала, что десятый или стопятидесятый день мало чем отличаются от восьмого. Но с наступлением девятого дня я вздохнула с облегчением.
Потом я где-то прочитала, что до восьми месяцев с ребенком может произойти еще что-то, не помню даже, что именно. И восемь месяцев тряслась от страха.
Потом было что-то еще, и еще, и еще. И я все ждала - когда же меня наконец отпустит? Когда я перестану волноваться? Когда я снова буду спокойна?
Я буду переживать и волноваться за своих детей каждый день, пока сама жива
Ответ пришел, когда сыну исполнилось два года: никогда. Я больше не буду спокойна никогда. Я буду переживать и волноваться за своих детей каждый день, пока сама жива.
Это понимание меня настолько шокировало, что хотелось кричать во весь голос: «Почему меня никто не предупредил?! Это же невыносимо!»
Невыносимо. И неизбежно - если у вас все в порядке с материнским инстинктом. Зато я стала лучше понимать собственную маму, когда она звонит мне и спрашивает, не знаю ли я, где носит моего старшего брата.
Меня эти вопросы, конечно, все равно бесят. Но не потому, что мама меня об этом спрашивает, а брат опять выключил звук на телефоне. А потому, что каждый раз этот вопрос словно говорит мне: «Ты будешь волноваться, даже когда твоим детям будет за тридцать».
8. Ответственность
В сериале «Друзья» есть такой момент. У одного из героев вот-вот должен родиться ребенок. Он это понимает и вроде даже морально готов. А потом до него доходит, что есть и другая сторона: «Я понимал, что у меня будет ребенок. Но я только сейчас понял, что у ребенка буду я».
Это осознание накрыло меня в первый день рождения сына. У него есть я. И не просто я - у него есть я в роли мамы. Я - в роли самого важного человека на ближайшие несколько лет. Получается, что каждое мое слово, действие, взгляд повлияет на его жизнь и то, каким человеком он вырастет.
Остается только принять эту немыслимую ответственность. И стараться делать так, как подсказывают сердце и совесть
А что лучше говорить? Что делать? И не делать? Что он запомнит из этого ужасного дня - как он страдал от укола в поликлинике или как я его обнимала и успокаивала? А важно ли, что я собирала с ним каштаны? Будет ли это трогательным воспоминанием о детстве? Или он вырастет и скажет: «Лучше бы китайский со мной учила, чем под деревьями копаться»?
Бесконечные вопросы, на которые у меня нет однозначных ответов. Будет как будет. Но - да, каждое мое слово и каждый мой поступок тем или иным образом отзовутся. И остается только принять эту немыслимую ответственность. И стараться делать так, как подсказывают сердце и совесть.
***
Если эти эмоции вас напугали и вы засомневались, стоит ли становиться родителями, перечитайте первый пункт. «Л» значит «любовь».
Меня зовут Маша , возраст мой двадцать три года.
Образование у меня неполное высшее, профессия моя была бы инженер–программист, системный техник. Замужем, детей у меня двое.
Чтобы рассказать свою непростую историю, мне нужно начать с моего детства. В самом раннем возрасте меня родители отдали в круглосуточный садик. С понедельника по пятницу я ни мамы, ни папы не видела, забирали меня только на выходные, а на выходных они, как обычно, выпивали. Была такая неблагополучная обстановка. Я помню моменты, когда они были трезвые, и я очень хорошо помню, что моя мать возила меня в зоопарк и в цирк. Очень хорошо помню: в поход мы с ней ездили, и ездили на Неве, на пароходе катались… Она все-таки, когда не пила, уделяла мне внимание.
Так было примерно до того времени, когда мне исполнилось десять лет. Потом началась перестройка, и мои родители, так как они оба не имели высшего образования, и основная их работа была на заводе, а заводы все сократили, работу потеряли, и поскольку они были предрасположены к алкоголизму, то они начали спиваться. И совсем забыли о том, что у них есть дочь, о том, что ее надо кормить, обувать, одевать. Обо всем об этом пришлось мне думать самой. Я мыла машины, даже попрошайничала на вокзалах, чтобы как-то себя прокормить и выжить - ведь нужно было еще и за квартиру платить, и одеть что-то, и обуть, и в школу тетрадки купить…
Сложно сказать, чем бы это могло обернуться, если бы не моя крестная мама. В одиннадцать лет она крестила меня и начала помогать мне, заниматься моим воспитанием. Хоть и трудно было мне в таком возрасте заработать себе на жизнь, но благодаря ей я всегда зарабатывала только честным путем, слава Богу, не попала ни в какие истории. Я познакомилась с моей крестной в школе - она преподавала предмет «Русская христианская культура», я проявляла к этому предмету очень большой интерес и с удовольствием занималась, ходила на все факультативы. Она увидела мое рвение к познанию духовной жизни и, узнав, что я некрещеная, предложила мне креститься. Крестной я найти не смогла и попросила ее стать моей восприемницей, на что она, получив благословение батюшки, согласилась. В конце учебного года меня окрестили.
Жила я с родителями, хотя и был поставлен вопрос о лишении их родительских прав, я не захотела идти в приют, поэтому прав родителей не лишили.
Но дошло до того, что мой старший брат вырос, начал пить, курить, водить мужчин и женщин. И я была просто вынуждена уйти из дома, потому что там стало невозможно жить - постоянное пьянство, все курят, все время какие-то компании, мужчины незнакомые… Мне это все было не нужно, и я ушла жить к подруге. Крестная позвонила поздравить меня с Пасхой, но, узнав, что я дома не живу, разыскала меня и, так как она работала в приюте, порекомендовала мне туда обратиться. И уже с пятнадцати до восемнадцати лет я жила в приюте.
Моя крестная сыграла очень большую роль в моей жизни. Благодаря ей я поняла, что есть какая-то другая жизнь, и что та жизнь, которой живут мои родители и мой брат - ненормальная, и что так жить на самом деле нельзя. И для меня это было просто самое настоящее открытие - что на самом деле можно жить по-другому, красивой, духовной жизнью, которая намного нравственнее во всех отношениях.
Когда я попала в детский дом, я поверить не могла, что я могу так жить - для меня это был рай на земле. В детском доме мне не надо было думать о том, чтобы заработать денег, чтобы себя прокормить, чтобы себя одеть, обуть, за квартиру заплатить или что-то в школу купить, мне об этом не надо было думать - обо всем думал приют. И поэтому мое детство началось в пятнадцать лет, когда я, наконец-то, начала жить в спокойной обстановке, не слыша никаких криков, мата, ругани и всяких разных разборок.
Мне стало настолько легко жить! Я была очень рада. И именно благодаря приюту у меня потом хватило сил поступить в институт.
Уже на момент, когда я попала в приют, я училась в гимназии при Политехническом институте, куда я поступила по наставлению моей учительницы по математике из общеобразовательной школы. У меня была очень хорошая учительница, которая, видя мое рвение к точным наукам, настояла, чтобы я поступала куда-нибудь в гимназию. Она очень помогла мне и поддержала, благодаря ей я поступила в гимназию при Политехе. Там было очень тяжело учиться, была серьезная нагрузка, поэтому и работать, и учиться мне было совсем уже невмоготу. А приют дал мне возможность только учиться, и тратить всю мою энергию только на учебу, именно благодаря ему я могла полностью сконцентрироваться на учебе и легко, без проблем, поступить в институт.
Когда я вышла из приюта, мне было уже восемнадцать лет, я уже поступила на тот момент в институт, училась там, и тогда же встретила моего будущего мужа. Мой приют был при храме Анастасии Узорешительницы, и мой будущий муж приходил в этот храм, пел там в хоре, заходил к нам в приют. А когда мне исполнилось 18 лет, я уже переехала в общежитие Политехнического института, мы начали встречаться. Дружили с ним около года и потом решили пожениться. Через год нашей целомудренной дружбы мы обвенчались.
Вскоре я забеременела. Беременность протекала нормально, все было в порядке, но проходила она на очень неблагоприятном психо-эмоциональном фоне. Основной стресс шел от мужа - ощущение было, что не я, а мой муж беременный. Потому что, в основном, психовал он, истерики закатывал он, нервничал он, и постоянно меня дергал именно он. Я старалась быть спокойной. И две сессии подряд мне пришлось сдавать во время беременности, и вместо того чтобы поддержать меня, сказать, что у меня все получится, он мне говорил, что все будет плохо, ничего не получится, что я ничего не сдам и т. п. Он меня не поддерживал, а только постоянно меня «дергал», не успокаивал, а говорил, что у меня ничего не получится, и что не нужно даже стараться, и дергал, дергал, дергал меня постоянно.
Он мог себе позволить накричать на меня в общественном транспорте, если я чего-то не так скажу, или сделаю, или на ногу ему наступлю, например, нечаянно, то есть, он был несдержан всегда, постоянно. Он мог себе позволить на меня накричать в общественном месте, чтоб все люди видели, а мне было так все время неудобно, стыдно за него, неприятно, что он себе это позволяет - при всех выяснять отношения с беременной женой, на людях. Это, конечно, самый основной стресс был всей моей беременности. Единственной возможностью снять стресс для меня была баня, куда я ходила каждую неделю (см. Почему мы ходим в баню). Я не рожала в воде, моему организму было легче справиться на суше. Но я очень любила баню, всю беременность просто жить не могла без бани, после нее такая легкость была приятная, и тяжесть на душе и все напряжение уходило.
Но, помимо постоянного стресса в отношениях с мужем, было много других переживаний - я потеряла отца, которого очень любила. Когда было около трех месяцев беременности, моего отца убили хулиганы в подъезде его собственного дома. За два дня до того я разговаривала с ним, сообщила ему о том, что я беременна и сказала: «Если это будет мальчик, то я назову его как тебя - Сашенькой».
Отца своего я очень любила. Несмотря на то, что у меня было трудное детство, у меня с ним было полное взаимопонимание, он очень близкий был мне человек. Несмотря ни на что я всегда знала, что он очень добрый и отзывчивый…
Во время моей беременности вообще в семье и с моей стороны, и со стороны мужа было много потерь - в общей сложности за эти девять месяцев было шесть похорон, но я была только на похоронах отца. То есть, переживаний в эту беременность было достаточно, и меня от них никто не ограждал. Муж не понимал, что мне не нужно знать лишнее - он переживал, и все свои переживания на меня выплескивал. Вместо того, чтоб меня оберегать от этих стрессов, переживаний, он делал наоборот, мне постоянно приходилось его утешать, успокаивать, переносить его нервные срывы.
Где-то уже ближе к концу беременности я пошла на курсы при роддоме. Была я там всего один раз - просто посмотреть. На этих курсах рассказали, как вести себя, как надо дышать во время родов, что происходит в тот или другой период родов и т. п. И были психологические тесты: рисунок и вопросы, на которые надо было ответить. Нам выдавали карточки, которые надо было в определенном порядке доставать. Оба раза на этот тест я вытащила черный цвет. На это последовал вопрос:
Ты о чем-то беспокоишься? Что-то тебя волнует?
И я сказала:
Мне кажется, что будет что-то не так.
Но меня доктор поспешила заверить:
Это совершенно здоровая беременность, тебе не о чем беспокоиться.
Я говорю:
Я знаю, что это совершенно здоровая беременность, мне не о чем беспокоится, но сам Господь мне открывает, что что-то произойдет.
Я на тот момент уже знала, что произойдет, но я не могла в это поверить, потому что у меня все было отлично. И беременность протекала просто идеально: я не ходила, я просто летала всю беременность. Но однажды я встала утром и поняла, что знаю это - мой первый ребенок не будет жить на этом свете, он будет жить только Там… Но я никак не могла понять почему, я не могла поверить в это. Ведь у меня же все идеально, мне не о чем беспокоиться, у меня совершенно здоровая беременность. Но я знала, что первого ребенка похороню, с семи месяцев беременности я это знала. Я пыталась с этим смириться, но я никак не могла понять, почему это должно произойти, ведь никаких причин не было. Никаких причин не было даже думать об этом, но почему-то эти мысли меня не отпускали. И это тестирование тоже подтвердило темным знаком, они тоже не могли понять, откуда это все, и успокаивали.
Моя мать потеряла первенца, и бабушка со стороны мужа тоже… В общем, с обеих сторон в нашей семье были такие потери.
Когда начались роды, у меня плохо открывалась шейка, наверное, потому что я вся была зажата, вся «на адреналине» из-за постоянный стрессов. Потому что как раз перед родами мне муж устроил «разбор полетов». Вместо того, чтобы меня поддержать, мне помочь - я была уже со схватками, - он, вместо того чтобы как-то меня поберечь, наоборот, все выливал на меня: все свои переживания, все свои выяснения отношений, не мог он никак удержаться в своих, мягко скажем, эмоциях.
А когда начались роды, я даже не поняла, что я рожаю, потому что всю беременность я вообще не могла осознать того, что я беременна, потому что это была постоянная учеба, постоянное напряжение, постоянный стресс, и мне было даже некогда подумать о том, что я вынашиваю ребенка. Поэтому, может быть, контакта с ребенком не было хорошего. Некогда даже было с ним поговорить. Поэтому роды начались, а я и не поняла. Только лежа у моей акушерки дома в ванне, я спросила:
Я что, рожаю?
Да, вообще-то, ты рожаешь.
Я думаю, может быть, роды и прошли так тяжело, потому что я даже настроиться никак не могла, я не могла даже понять, что я рожаю.
Ребенок родился бездыханным… Еще был какой-то тонус мышц, еще пыталась его акушерка «раздышать», делала ему искусственное дыхание. Даже было ощущение какого-то хрипа, какого-то вздоха, но он не ожил.
Он и не хотел рождаться в этот мир, мне кажется, что ему лучше Там.
Он ушел в мир, где ему лучше.
Мы его успели окрестить, нарекли его Сашенькой, Александром, как моего покойного папу…
Как сказал впоследствии патологоанатом: этот ребенок все равно не мог жить, потому что уже на момент рождения был и отек легких, и отек головного мозга. Была тяжелая внутриутробная асфиксия с гипоксией плода, несовместимая с жизнью.
Может быть, потому что плацента его уже не могла питать, потому что была невероятно кальцинированная. Во время стрессов уходит кальций из крови, из костей, из мышц, и все идет в кровоток, и вся эта кровь повышенной кальцинации идет в плацентарную ткань, которая кормит ребенка, и кальций оседает там в такой степени, что плацента перестает полноценно доставлять питание ребенку. Моя плацента, когда вышла после родов, была белая, как мел. И, как мне сказала моя акушерка: «Ею даже можно кастрюли чистить», настолько она была совершенно «закальцинированная», жесткая «кальцинированная» плацента.
Несмотря на то, что роды были очень сложными по всем показателям, но я все равно рада, что я родила в домашних условиях, потому что я смогла своего ребенка сама помыть, запеленать, мы его вместе взвесили. Я приняла какое-то участие, пусть уже не живого ребенка, но все равно я своего ребенка сама подготовила к передаче в мир иной. Я очень благодарна, что мне дали пережить свое материнство, пусть ребенок родился мертвым, но я все равно стала матерью, в любом случае. И мне дали это сполна ощутить. Когда я родила своего ребенка, я была просто в восторге оттого, что я родила человека, что мне никто не мешал, и никто не вмешивался в этот процесс. Я родила этого ребенка, мы его окрестили, я его помыла сама, запеленала, поговорила с ним, попрощалась, никто мне не мешал, никто, кроме меня, его не трогал. На руках мне его дали подержать, погладить, посмотреть, этого бы мне не разрешили в роддоме. Как мне сказал патологоанатом, женщина: «Не имело смысла на тот момент вам его даже показывать, в роддоме вам бы его даже и не отдали». Да, даже не дали бы похоронить.
После естественных родов я ощутила себя просто счастливой, я пережила полный восторг от естественных родов, поняла какое это счастье - родить ребенка в мир, подобного чувства я уже не испытала, рожая в роддоме.
После вторых, после третьих родов я не испытала такого счастья…
После первых родов я через два месяца забеременела второй раз. Носила нормально, без проблем, только опять постоянные стрессы, тоже были сессии, да и муж как обычно трепал нервы. Постоянная была нервозность. Мне все время приходилось весь огонь принимать на себя.
Когда я сдавала лабораторные работы в институте в лаборатории исследования электромагнитного поля, пришла заведующая лабораторией и, увидев, что я беременная, сказала: «Почему вы здесь находитесь? Вам здесь находиться опасно!». И уже потом, когда я хотела защитить мою лабораторную работу, придя к лаборатории, я увидела объявление на дверях: «Беременным и посторонним вход воспрещен». Раньше такого объявления не было. А мне преподаватель говорил, что это не опасно, что это не опаснее УЗИ. Лаборатория, в которой я занималась, называлась «Лаборатория исследования электромагнитных излучений», и занимались мы там изучением электромагнитного излучения. Я всю первую половину беременности там просидела.
Итак, беременность продолжалась.
Спокойно продолжалась, не было никаких проблем, я лежала один раз на сохранении, просто из-за тонуса, но на УЗИ никто ничего вызывающего беспокойство не видел. Меня положили на дородовое отделение. В больнице, зная, что я потеряла первого ребенка, меня постоянно контролировали: утром и вечером делали КТГ - кардиотахограмму ребенка. Вечером мне сделали кардиотахограмму ребенка, вроде было все нормально. А утром когда сделали, что-то им там не понравилось - сердцебиение более двухсот ударов в минуту и т. п. Сказали, что это жуткая гипоксия, асфиксия, сделали флюорографию, плохой кровоток обнаружили, и ребенок уже почти не двигался… Мне сделали в экстренном порядке кесарево сечение.
Было ровно сорок недель беременности, все вовремя, но началось то же самое, что было у моего первого ребенка: гипоксия, асфиксия, т. е. мой организм просто «вспомнил», что пережил мой первый ребенок и начал это прорабатывать на втором. И это вовремя заметили, слава Богу, потому что вытащили моего ребеночка, но она уже не двигалась, не дышала, и еле-еле ее реанимировали. Но ее сразу увезли в больницу, показали мне и увезли - у девочки была атрезия пищевода и она не могла есть. Такая аномалия развития - пищевод шел только до желудка и «слепо» заканчивался. Помимо всего этого уже в больнице сделали рентген, увидели, что у нее и сердце справа, что у нее зеркальное расположение органов, что у нее одна почка, что у нее ребра и позвонки некоторые сросшиеся…
Скорее всего, причиной таких аномалий в развитии было то, что я работала в лаборатории исследования электромагнитных полей. Они явились причиной генетических «поломок» при формировании плода. Все пороки развития, которые сформированы у моего ребенка, у моей девочки, сформировались на двадцать восьмой – тридцатый день развития зародыша, это так сказали мне в генетическом центре. Позже у меня обнаружили в крови токсоплазмоз, возможно, он тоже мог послужить причиной…
Но роды, кесарево сечение, для меня стали ужасными переживаниями: операцию делали под местной анестезией (см. Эпидуральная анестезия.), я была в сознании, ребенка уже вытащили, но я же не слышала ее крик, я думала, что еще ничего не произошло. А оказалось, что ребенка уже вытащили и пытались реанимировать, а я даже об этом не знала. Я даже мысленно не могла участвовать в послеродовом периоде моего ребенка, это мне очень не понравилось. И даже не сообщили: вот ваша девочка, вот она такая - я была совершенно безучастна. Они мне ее показали, принесли и сразу унесли, к груди ее не приложили, нельзя, наверное, было - меня должны были еще зашить после операции. В общем, минус большой кесарева сечения в том, что ты не чувствуешь никакой связи с ребенком и не чувствуешь к нему даже материнских чувств, не испытываешь ничего, потому что тебе кажется, что это вообще не твой ребенок, что ты его вообще даже не рожала. Я его, действительно, не рожала, поэтому у меня долго не могли проснуться материнские инстинкты к этому ребенку, я просто сухо выполняла свой материнский долг. Я просто за ней ухаживала, кормила, одевала, и все в этом роде, но материнских чувств, которые я испытывала к своему первому ребенку, я не могла испытать к этой девочке. И даже родив вторую мою девочку, хотя мне снова сделали кесарево сечение, я все равно не могла испытать еще долго чувства материнства. Только после третьих родов я смогла, наконец, впервые покормить ребенка грудью. Это был для меня, конечно, восторг, что наконец-то, хоть на третий раз мне повезло, я смогла по-человечески приложить ребенка к груди. После второго кесарева, - ребенок был, слава Богу, здоровым - я ее кормила грудью. Первую свою девочку я не смогла покормить грудью, она грудь уже не брала, у нее всякие проблемы с пищеводом, она не могла брать грудь, ей было тяжело. Тяжело было глотать, и ее приходилось кормить из бутылочки. Но я все равно до восьми месяцев, как добросовестная мать сцеживала грудь каждые три часа, кормила ребенка своим молоком.
От операций на позвоночнике для ребенка я отказалась. От операции на трахее я тоже отказалась, и сейчас не хочу делать операцию на почке. Мы сделали главную операцию, чтобы просто мой ребенок мог жить. А все остальные операции я пытаюсь отложить…
Только через какое-то время, когда моему второму ребенку уже исполнился год, или даже год и месяц-два, только тогда я испытала вдруг чувство материнской любви к своему ребенку. К обоим детям. До этого момента я ничего к ним не испытывала, кроме материнского долга, но в один прекрасный момент я среди ночи встала к ребенку, который заплакал, и у меня вдруг совершенно другое проснулось отношение, я уже не раздражалась на детей. Пока я не любила своих детей, для меня все было в тягость: вставать, кормить, одевать, обувать. Для нелюбимых детей это делать очень тяжело, но делать нужно было, потому что все-таки я ответственный человек. Но когда я стала любить своих девочек, для меня все это стало так легко, у меня будто появились крылья. Я думаю: «Боже, как я была несчастна, оттого что не любила своих детей, и как счастлива мать, которая испытала настоящее чувство любви к своему ребенку!» Ей ничто не в тягость: ни бессонные ночи, ни стояние на ногах беспрерывно, им все дается легко и без проблем, только главное - испытать настоящую материнскую любовь. Пока ты ее не испытаешь, все будет в тягость. Я поняла, что, действительно, очень много женщин, которые так и не научились любить по-настоящему своих детей, и это видно.
Ведь до этого момента я просто заставляла себя любить своих детей, заставляла себя хорошо к ним относиться, потому что дети все-таки не виноваты, что я не могу… И очень тяжело мне это все давалось. Но я очень рада, что, в конце концов, у меня появились настоящие материнские чувства к дочерям.
Я, как мать, которая испытала любовь к своему естественно рожденному ребенку, я понимала, что я не так люблю своих детей, которых я родила через кесарево сечение. Пусть даже он у меня был совсем немного на руках, но я его девять месяцев относила, он у меня под сердцем девять месяцев был. Как я могу к нему не привыкнуть? Я же любила его, ждала, и он уже был для меня как родной, как здесь уже со мной жил, поэтому я все равно к нему была привязана и скучала по нему, по своему первому ребенку. И меня прежде всего мучило то, что я не испытываю такой любви к своим двум девочкам. Наконец то, Господь даровал мне эту любовь, я очень рада, потому что только Господь мог в один миг все духовное состояние мое перевернуть. И я даже думаю, что дело не только в гормональном фоне после кесарева, просто сам Господь вторгся, чтобы перестать меня мучить равнодушием этим, потому что это очень тяжело…
Старшей девочке было два с половиной года, младшей - год и два месяца. Все видели, что я не очень-то к ним горю любовью и меня в этом осуждали: «Что за мать такая, которая детей своих не любит». Вместо того чтобы меня поддержать и понять, что на самом деле после первых родов я очень тяжело себя чувствовала, что я сына-первенца потеряла, что у меня все-таки два кесарева подряд, что это все громадное напряжение создает, что и муж мне не особенно помогает. Вместо того чтобы меня поддержать и понять, меня все осуждали, осуждали, осуждали, то, что я плохая мать, хотя я добросовестно выполняла все свои обязанности, просто все это я делала без чувств. И Господь, наконец, сжалился, наградил меня самым светлым, самым радостным чувством всей моей жизни - материнской любовью, которая меня просто окрылила.
После кесарева очень сложно прийти в норму и физически, и психологически. Очень многие матери после кесарева отказываются от своих детей, не понимая, что они матери, инстинкта нет никакого. Я беседовала с женщинами, которые прошли через это, и оказалось что очень много женщин после кесарева, которые сами себя уже не могут проконтролировать, отказываются от ребенка. Есть женщины, которые не чувствуют никакой любви к своему ребенку. В дальнейшем кому-то удается разрешить эту проблему, полюбить своего ребенка, а кому-то так и не приходят истинные чувства материнства.
Я очень хочу повторить опыт естественных родов, потому что после них я как птичка летала, а после кесарева лежала «мертвым грузом» и совсем плохо себя чувствовала. Я после кесарева чувствовала себя раза в три хуже, чем после естественных родов, намного хуже все.
Я все равно рада, потому что все это меня чему-то научило, мы же живем для того, чтобы помудрее стать, а все мои испытания сделали меня более мудрым человеком. И я всегда благодарю Бога за все, что он мне посылает, потому что это делает меня день ото дня все мудрее и мудрее, все испытания, которые мне посылает Господь, меня вразумляют.
Во время моих первых родов акушерка обратила внимание, что я ни разу не сказала слова «мама». А я-то к этому нормально относилась, я сказала:
Подумаешь, какая мелочь.
А акушерка сказала:
Это не мелочь, я еще ни разу не видела женщину, которая маму не вспомнила, у меня таких женщин еще не было. Пищат обычно: «Мамочка!». Хочется мамочке пожаловаться.
Она считает, что тяжелые роды могли быть именно потому, что у меня нет материнства, опыта материнства, не передались мне от матери чувства к ребенку, вот этого всего у меня не было, от матери не передалось.
Мама меня не хотела, не ждала, не любила. Пила, курила, хотела, чтобы у нее был выкидыш. Но выкидыш не произошел, родилась я, ну и, соответственно, потом: детский сад, потом школа, потом приют. Честно говоря, не хотела она меня тоже по какой-то причине, не просто же так. Я все равно думаю, что хотя бы раз в своей жизни она испытала чувство любви ко мне, иначе бы она меня просто не родила. И я помню, что мама все-таки у меня была очень добрая, когда она была трезвая. Она добрая, отзывчивая женщина, очень энергичная, веселая, и папа такой же. Просто алкоголизм делает с людьми очень большие несчастья, это и явилось причиной всех наших бед.
«Все, как обычно: ребенок гуляет с бабушкой, я дома за компьютером работаю. И вдруг какая-то сила заставила меня встать и выйти на улицу. Только взяла ребенка на руки, как в ту же секунду соседская собака из-за угла выбегает и всей своей массой на коляску наваливается. Представляете, как бедный малыш перепугался бы, если б не я?».
«Ушла однажды на работу, и всю дорогу чувствую: что-то не так. Отпросилась, вернулась, приезжаю, и точно – у ребенка температура тридцать восемь».
«Знала, просто уверена была, что, если переедем, дети будут абсолютно здоровы. И пожалуйста! Все проблемы как рукой сняло, даже врачи удивляются».
Если среди нескольких мам зашел разговор о знаменитой материнской интуиции, то таким рассказам не будет конца. Даже если все они – чистая правда, все равно странно. Неужели никогда не бывает иначе? Так, чтобы маме казалось, думалось и виделось одно, а в реальности оказывалось другое? Конечно, бывает. Только эти события не оставляют такого впечатления, а потому и не запоминаются.
«Вышла, смотрю, ребенок плачет. Оказывается, минуту назад его собака испугала». Событие неприятное, но, как говорится, не из ряда вон. Что тут обсуждать? Кроме того, о том, что материнское чутье не сработало, говорить просто не принято. Интуиция в данном случае воспринимается синонимом любви, и сказать: «Я не чувствовала ничего» означает признаться: «Я – плохая мать». Единственная ситуация, когда мама может позволить себе отсутствие сверхчутья, – это сами роды. Да, тут позволительно, чтобы «ничего не подозревала, сидела до последнего», «никаких ощущений, даже на маникюр собралась». А вот с момента рождения предчувствовать и предвидеть мама как будто обязана. Такие обязанности возлагаются на нее семьей и обществом в целом, такой реакции она ждет от себя сама.
Сверхспособности
Этот особый вид интуиции существует в реальности. Об этом изначально позаботилась природа, обеспечивая выживание младенцев в любых условиях. Механизм действия у него точно такой же, как у интуиции вообще – активизируется память, внимание, восприятие, ассоциативное мышление, открывается (подобно тому как это происходит в стрессовых ситуациях) доступ ко всему накопленному жизненному опыту. Только область применения очень узкая: ребенок и то, что имеет к нему непосредственное отношение. Женщина может быть довольно рассеянна на улице, при общении с родственниками или если продолжает в это время работать, с коллегами. Она может принимать неверные решения, касающиеся собственности, денег, становиться легко внушаемой. Но в том, что касается малыша, она просто экстрасенс. Просыпается за минуту до того, как ребенок начинает плакать, хотя происходит это каждую ночь в разное время. Или, только войдя в комнату, понимает, что малыш болен. Такие же способности развиваются и в отношении партнера: чувствуются малейшие изменения его настроения и даже мысли. Это тоже устроила природа, ведь в естественной среде на первом этапе жизни потомства забота об отце является значимым фактором выживания. В современных условиях жизненной необходимости в такой сверхчувствительности практически нет, и поэтому она часто доставляет проблемы: молодая мама просто не знает, что с этим делать. Получив подтверждение своей интуиции единожды, она начинает излишне на этом фиксироваться, уделять слишком много внимания.
Вероника, мама Варвары: «По тому, как ребенок ворочается во сне, я уже понимаю, что нас ждет утром: какое у него будет настроение, не заболит ли животик. А по тону, которым муж говорит «пока» по телефону, я узнаю, придет он вовремя или нет. И то и другое мне мешает. В первом случае я иногда уже до утра уснуть не могу. Во втором – устраиваю ссоры, которые против меня же и оборачиваются. «Мне часто приходится задерживаться, я сам иногда не знаю, на сколько, а ты уже заранее все чувствуешь? Так, может, будешь деньги своей проницательностью зарабатывать – на бегах, например, ставки делать, вместо того чтобы допросы устраивать?» – так закончилась наша недавняя ссора. Теперь стараюсь держать себя в руках, но чувствовать-то от этого я не перестала. Как от этого избавиться, просто не знаю».
Бороться с интуицией не стоит, тем более что это невозможно. А вот научиться использовать ее только во благо можно, разделяя сферы влияния и активно подключая логику. Выбирая няню, обязательно прислушивайтесь к своему внутреннему голосу. Если он, вопреки прекрасным рекомендациям, говорит «нет», то действительно что-то не так (необязательно с няней, возможно, просто вы не готовы и потому все равно не будете ей доверять). И это тот случай, когда от ваших действий зависит благополучие ребенка и семьи. В каких-то ситуациях, даже чувствуя ложь, не всегда стоит стремиться выяснять причину. Уметь ставить барьеры для интуиции очень важно – это экономит силы, сохраняет душевное здоровье и отношения.
Чутье или невроз?
Ольга, мама Ивана: «Сижу однажды на работе, смотрю в окно и вдруг понимаю, что с утра тоскую по ребенку. Такое чувство, как будто он не в садике, а где-то очень далеко от меня. Пыталась отвлечься – не получается, все из рук буквально валится. Чем больше старалась себя успокоить, тем хуже становилось. Нет, думаю, точно какие-то проблемы, или что-то случилось, или он тоже сидит и по мне грустит... Отпросилась, поехала в садик, по дороге совсем разнервничалась. Когда нянечка сказала, что я его увидеть не могу, чуть за халат ее не схватила: «Почему? Где мой ребенок?». Отвечает: «Спит он – тихий час же. Не стоит, наверное, будить только потому, что у вас полчаса свободного времени». Было очень неловко. Но, честно говоря, это был не единственный мой внезапный визит. Каждый раз, когда возникают такие нехорошие предчувствия, мне проще придумать какой-то предлог и приехать».
Тревога, в отличие от интуиции, имеет причины: мы можем разобраться, почему тревожимся, с какого момента это началось, что послужило толчком. Однако эти состояния по ощущениям имеют много схожего – и то и другое обычно характеризуют как «неясное и непонятное предчувствие». А количество информации, окружающей нас, так велико, что мы можем и не осознать что-то из услышанного, увиденного, прочитанного. Проснувшись, многие включают телевизор просто для фона, в машине слушают радио, а в свободную минуту подключаются к интернету. Мы видим то, что происходит вокруг, слышим обрывки разговоров на улице и в транспорте, заглядываем в газеты, приметив какой-то очень впечатляющий заголовок. А через несколько часов возникает ощущение тревоги, основанной на всех этих новостях. Но она воспринимается как интуиция, потому что цепочка «информация – впечатление – тревога» не осознается. «Что-то внутри подсказывает, что не надо так делать, все хорошо, а сердцем чувствую неладное, душа не на месте» – во всех подобных ситуациях лучше разобраться в своих ощущениях и понять, откуда они берутся. Если все, что кажется, считать интуицией, то тревожность становится невротической: родители и сами страдают от постоянных предчувствий, и ребенку передают такие же опасения.
Интуиция – это убедительно
Екатерина, мама Даши и Димы: «Вам обязательно надо переезжать: там и школа хорошая, и спортивный комплекс для детей. Да в конце концов я просто вижу вас там, чувствую, что это судьба. А у меня очень хорошая интуиция: все в итоге получается так, как я говорю». Когда свекровь мне это сказала, я оторопела. Ну как после этого не прислушаться к ее совету? «Это у мамы такой оборот речи, – пояснил муж. – Если не может найти аргументов, всегда говорит: «Я чувствую». Когда я маленький был, она «экстрасенсорные» способности подключала, даже когда друзей мне выбирала: «Не дружи с Мишей, сердцем чувствую, что он нехороший мальчик». Хорошо, что я ее «сердце» тогда не послушал – Миша, сама знаешь, до сих пор мой лучший друг».
За интуицию мы часто принимаем (или выдаем) любые другие чувства, стремления, желания. Причем больше к этому склонны женщины, ведь отсутствие способности убедить силой всегда заставляет искать обходные пути. И это не всегда бывает манипуляция, ведь внутренняя убежденность действительно есть, и подмена чувств, мотивов происходит неосознанно. Так, например, происходит, когда за интуицию принимают особенности характера. Жизнерадостным оптимистичным людям всегда кажется и видится, что все будет хорошо. А тем, кто склонен к пессимизму, прогнозы на будущее являются мрачными и полными опасностей. Но речь не о том, какой вариант лучше (в пессимизме тоже много хорошего – например, он заставляет действовать осмотрительнее и осторожнее), а о том, как свои прогнозы высказывать. Дело в том, что дети внушаемы, они склонны перенимать и состояние мамы, и принимать на веру ее слова как истину в последней инстанции, без осознания и критики. И это будет решающим аргументом довольно долгое время, но потом все-таки возникнет протест. К шести-семи годам у ребенка усложняются чувства, он может сам многое анализировать, делать свои прогнозы. Если родители продолжают убеждать аргументом «верь мне, я лучше чувствую ситуацию», то просто блокируют ему развитие собственной интуиции. Будет гораздо полезнее, если каждый подобный аргумент «раскладывать по полочкам»: да, есть сомнение, но оно возникло не просто так, а вот почему… Конечно, чем старше ребенок, тем сложнее могут быть объяснения. Но даже трех-, четырехлетним ребятам важно знать, на чем основано то или иное взрослое решение.
Воспитать экстрасенса
Интуицией обладают все, но в разной степени. Что помогает развить это чувство? Прежде всего наблюдательность. Обращайте внимание ребенка на объекты, события окружающего мира, например, во время прогулки. Причем делать это нужно с позитивным настроем, без критики и агрессии. Важно также уметь прислушиваться к себе, а для этого необходимо оставаться наедине со своими мыслями, вести внутренний диалог. Не стремитесь занять малыша ежеминутно, не избегайте ситуаций ничегонеделания – именно они дают чувство контакта с самим собой. Кроме того, для интуиции нужны все эмоции, и хорошие, и плохие. Не запрещайте ребенку злиться, испытывать ревность, грусть, скуку, не заставляйте его прятать эти чувства, избегать их. Тогда он не будет их путать и подменять одно другим.
Некоторые дети, от природы обладая повышенной тревожностью, часто относят ее на счет своей собственной «интуиции» и, провожая маму из дома, вцепляются в нее со слезами: «Мамочка, не уходи – с тобой может что-нибудь нехорошее случиться».