Что жизнь, как она фактически есть, бессмысленна, что она ни в малейшей мере не удовлетворяет условиям, при которых ее можно было бы признать имеющей смысл - это есть истина, в которой нас все убеждает: и личный опыт, и непосредственные наблюдения над жизнью, и историческое познание судьбы человечества, и естественнонаучное познание мирового устройства и мировой эволюции.
Бессмысленна, прежде всего - и это, с точки зрения личных духовных запросов, самое важное - личная жизнь каждого из нас. Первое, так сказать, минимальное условие возможности достижения смысла жизни есть свобода ; только будучи свободными, мы можем действовать «осмысленно», стремиться к разумной цели, искать полноты удовлетворенности; все необходимое подчинено слепым силам необходимости, действует слепо, как камень, притягиваемый землею при своем падении. Но мы со всех сторон связаны, окованы силами необходимости. Мы телесны и потому подчинены всем слепым, механическим законам мировой материи; спотыкаясь, мы падаем, как камень, и если
случайно это произойдет на рельсах поезда или перед налетающим на нас автомобилем, то элементарные законы физики сразу пресекают нашу жизнь, а с ней - все наши надежды, стремления, планы разумного осуществления жизни. Ничтожная бацилла туберкулеза или иной болезни может прекратить жизнь гения, остановить величайшую мысль и возвышеннейшее устремление. Мы подчинены и слепым законам, и силам органической жизни: в силу их непреодолимого действия срок нашей жизни даже в ее нормальном течении слишком краток для полного обнаружения и осуществления заложенных в нас духовных сил; не успеем мы научиться из опыта жизни и ранее накопленного запаса знаний разумно жить и правильно осуществлять наше призвание, как наше тело уже одряхлело и мы приблизились к могиле; отсюда неизбежное даже при долгой жизни трагическое чувство преждевременности и неожиданности смерти - «как, уже конец? а я только что собирало; жить по-настоящему, исправить ошибки прошлого, возместить зря потерянное время и потраченные силы!» - и трудность поверить в свое собственное старение. И вдобавок мы и изнутри обременены тяжким грузом слепых стихийно-биологических сил, мешающих нашей разумной жизни Мы получаем по наследству от родителей страсти и пороки, которые нас мучают и на которые бесплодно растрачиваются наши силы; в лице нашей собственной животной природы мы обречены на пытку и каторгу, прикованы к тачке, бессмысленно терпим наказание за грехи наших отцов или вообще за грехи,
на которые нас обрекла сама природа. Лучшие и разумные наши стремления либо разбиваются о внешние преграды, либо обессиливаются нашими собственными слепыми страстями. И притом слепая природа так устроила нас, что мы обречены на иллюзии, обречены блуждать и попадать в тупик и обнаруживаем иллюзорность и ошибочность наших стремлений лишь тогда, когда они причинили нам непоправимый вред и наши лучшие силы уже ушли на них. Один растрачивает себя на разгул и наслаждения и, когда физическое и духовное здоровье уже безнадежно потеряно, с горечью убеждается в пошлости, бессмысленности всех наслаждений, в неутолимости ими жизненной тоски; другой аскетически воздерживается от всех непосредственных жизненных радостей, закаляя и сберегая себя для великого призвания или святого дела, чтобы потом, когда жизнь уже клонится к концу, убедиться, что этого призвания у него совсем нет, и это дело совсем не свято, и в бессильном раскаянии жалеть о бесплодно упущенных радостях жизни. Кто остается одинок, боясь обременить себя тягостями семьи, страдает от холода одинокой старости и скорбит о уже недостижимом уюте семьи и ласке любви; кто, поддавшись соблазну семьи, оказался обремененным тягостями семейных забот, погруженный в мелочную суету семейных дрязг и волнений, бесплодно кается, что добровольно продал свою свободу за мнимые блага, отдал себя в рабство подневольного труда и не осуществил своего истинного призвания. Все наши страсти и сильнейшие влечения обманчиво выдают себя за что-то
абсолютно важное и драгоценное для нас, сулят нам радость и успокоение, если мы добьемся их удовлетворения, и все потом, задним числом, когда уже поздно исправить ошибку, обнаруживают свою иллюзорность, ложность своего притязания исчерпать собою глубочайшее стремление нашего существа и дать, через свое удовлетворение, полноту и прочность нашему бытию. Отсюда неизбежное для всех людей меланхолическое, втайне глубоко и безысходно трагическое сознание выражаемое французской поговоркой: «si jeunesse savait, si vieillesse pouvait», - сознание обманутых надежд, недостижимости истинного счастья на земле. Гете, прозванный «баловнем судьбы», проживший исключительно долгую, счастливую и плодотворную жизнь, обладатель редчайшего дара - умения сочетать творческую энергию, безмерное трудолюбие и могучую, самообуздывающую силу воли с жаждой и способностью испытать все жизненные наслаждения, упиться всеми радостями жизни - этот избранник человечества под конец своей жизни признавался, что за 80 лет своей жизни он изведал лишь несколько дней полного счастья и удовлетворения; и он испытал на себе всю неизбежную трагику человеческой жизни, он поведал, что сущность жизни узнает лишь тот, кто в слезах ест свой хлеб и в тоске и кручине проводит бессонные мучительные ночи, и что судьба утешает нас лишь одним неустанным припевом: «терпи лишения» (Entbehren sollst du, sollst entbehren!). Если такова жизненная мудрость избранного счастливца человечества, то какой итог должны подвести своей
жизни все остальные, менее удачливые и одаренные люди, со всей их немощностью, со всей тяжестью их жизненной участи, со всеми изнутри раздирающими их противоречиями и затуманивающими их пути духовными слабостями?
Все мы - рабы слепой судьбы, слепых ее сил вне нас и в нас. А раб, как мы уже знаем и как это ясно само собой, не может иметь осмысленной жизни. Древние греки, так ярко чувствовавшие гармонию и космическую налаженность стройность мировой жизни, вместе с тем оставили нам вечные, незабвенные образцы трагического сознания, что человеческим мечтам и надеждам нет места в этой гармонии. Народное сознание верило, что боги завидуют человеческому счастью и всегда принимают меры к тому, чтобы покарать и унизить счастливца, чтобы возместить случайную человеческую удачу горькими ударами судьбы; и, с другой стороны, оно верило, что даже блаженные боги подчинены, как высшему началу, неумолимой слепой судьбе. Более очищенное религиозное сознание их мудрецов учило; что по законам мировой гармонии никто не должен захватывать слишком много для себя, чрезмерно перерастать общий уровень, что человек должен знать свое скромное место и что даже сама индивидуальность человека есть греховная иллюзия, караемая смертью; лишь в добровольном признании себя служебным, зависимым звеном мирового целого, лишь в смиренном приятии своей рабской зависимости от космоса и своего космического ничтожества человек покоряется божественной воле, исполняет свое един-
ственное назначение и может надеяться не загубить себя. Итог обоих воззрений - один и тот же. И потому уже наивный Гомер говорит, что
«... из тварей, которые дышат и ползают в прахе,
Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека».
И все греческие поэты согласно вторят ему в этом. «И земля, и море полны бедствий для человека», - говорит Гесиод. «Слаба жизнь человека, бесплодны его заботы, в краткой его жизни скорбь следует за скорбью» (Симонид). Человек в этом мировом целом - лишь «дуновение и тень» - или, еще менее, «сон тени » (Пиндар). И вся античная философия, от Анаксимандра, Гераклита и Эмпедокла до Платона, Марка Аврелия и Плотина, во всем другом расходясь с учениями поэтов и борясь с ними, в этом пессимизме, в этом горьком признании безнадежной суетности, слабости и бессмысленности земной жизни человека сходится с греческой поэзией. С нею совпадает и вся живая мудрость остального человечества - Библия и Махабхарата, вавилонский эпос и могильные надписи древнего Египта. «Суета сует, - сказал Екклесиаст, - суета сует - все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?... Участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом: потому что все - суета!... И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще
не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение, но время и случай для всех их» (Еккл 1, 1-2; 3, 19; 4, 2 - 3, 9, 11).
Но допустим даже, что мудрость всех времен и народов не права. Допустим, что возможна подлинно счастливая жизнь, что все желания наши будут удовлетворены, что кубок жизни будет для нас полон одним лишь сладким вином, не отравленным никакой горечью. И все же жизнь, даже самая сладостная и безмятежная, сама по себе не может удовлетворить нас; неотвязный вопрос: «Зачем? для чего?» даже в счастье рождает в нас неутолимую тоску. Жизнь ради самого процесса жизни не удовлетворяет, а разве лишь на время усыпляет нас. Неизбежная смерть, равно обрывающая и самую счастливую, и самую неудачную жизнь, делает их одинаково бессмысленными. Наша эмпирическая жизнь есть обрывок: сама для себя, без связи с неким целым, она так же мало может иметь смысл, как обрывок страницы, вырванный из книги. Если она может иметь смысл, то только в связи с общей жизнью человечества и всего мира. И мы уже видели, что осмысленная жизнь неизбежно должна быть служением чему-то иному, чем она сама, как замкнутая в себе личная жизнь, что лишь в испод нении призвания, в осуществлении какой-либо сверхличной и самодовлеющей ценности человек мо-
жет найти самого себя, как разумное существо, требующее разумной, осмысленной жизни. Ближайшим целым, с которым мы связаны и часть которого мы составляем, является жизнь на рода или человечества; вне родины и связи с ее судьбою вне культурного творчества, творческого единства с прошлым человечества и его будущим, вне любви к людям и солидарного соучастия в их общей судьбе мы не можем осуществить самих себя, обрести подлинно осмысленную жизнь. Как лист или ветвь дерева, мы питаемся соками целого, расцветаем его жизнью и засыхаем и отпадаем в прах, если в самом целом нет жизни. Для того чтобы индивидуальная жизнь имела смысл, нужно поэтому, чтобы имела смысл и жизнь общечеловеческая, чтобы истории человечества была связным и осмысленным процессом, в котором достигается какая-либо великая общая и бесспорно ценная цель. Но и здесь, при беспристрастном и честном рассмотрении эмпирического хода вещей, нас ждет новое разочарование, новое препятствие для возможности обрести смысл жизни.
Ибо, как бессмысленна каждая единичная личная жизнь человека, так же бессмысленна и общая жизнь человечества. История человечества, если мы ищем смысла имманентного ей и ей самой внутренне присущего, так же обманывает наши ожидания, как и наша личная жизнь. Она есть, с одной стороны, набор бессмысленных случайностей, длинная вереница коллективных, всенародных и международных событий, которые не вытекают разумно одно из другого, не ведут ни к
какой цели, а случаются, как итог стихийного столкновения и скрещения коллективных человеческих страстей; и, с другой стороны, поскольку история есть все же последовательное осуществление человеческих идеалов, она есть вместе с тем история их крушений неуклонное разоблачение их иллюзорности и несостоятельности, бесконечно длинный и мучительный предметный урок, в котором человечество обучается усматривать тщету своих надежд на разумное и благое устроение своей коллективной жизни. Вера в прогресс, в неустанное и непрерывное совершенствование человечества, в неуклонное без остановок и падений, восхождение его на высоту добра и разума - эта вера, которая вдохновляла множество людей в продолжение последних двух веков, в настоящее время разоблачена в своей несостоятельности с такою очевидностью, что нам остается только удивляться наивности поколений, ее разделявших. Человечество в своей эмпирической исторической жизни совсем не движется «вперед»; поскольку мы мним обосновать нашу жизнь на служении общественному благу, осуществлению совершенного общественного строя, воплощению в коллективном быте и человеческих отношениях начал правды, добра и разума, мы должны с мужественной трезвостью признать, что мировая история совсем не есть приближение к этой цели, что человечество теперь не ближе к ней, чем век, два или двадцать веков тому назад. Даже сохранение уже достигнутых ценностей для него оказывается невозможным. Где ныне эллинская мудрость и красота, одно воспоминание о которой наполняет
нам душу грустным умилением? Кто из нынешних мудрецов, если он не обольщает себя самомнением, может достигнуть своей мыслью тех духовных высот, на которых свободно витала мысль Платона или Плотина? Близки ли мы теперь от того умиротворения и правового упорядочения всего культурного мира под единой властью, которого мир уже достиг в золотую пору Римской империи с ее pax Romana? Можем ли мы надеяться на возрождение в мире тех недосягаемых образцов глубокой и ясной религиозной веры, которую являли христианские мученики и исповедники первых веков нашей эры? Где теперь богатство индивидуальностей, цветущая полнота и многообразие жизни средневековья, которые высокомерная пошлость убогого просветительства назвала эпохой варварства и которое, как несбыточная мечта, манит теперь к себе все чуткие души, изголодавшиеся в пустыне современной цивилизации? Поистине, надо очень твердо веровать в абсолютную ценность внешних технических усовершенствований аэропланов и беспроволочных телеграфов, дальнобойных орудий и удушливых газов, крахмальных воротничков и ватер-клозетов - чтобы разделять веру в непрерывное совершенствование жизни. И самый прогресс эмпирической науки - бесспорный за последние века и во многом благодетельный - не искупается ли он с избытком той духовной слепотой, тем небрежением к абсолютным ценностям, то пошлостью мещанской самоудовлетворенности, которые сделали такие удручающие успехи за последние века и как будто неустанно продолжают прогрессиро-
вать в европейском мире? И не видим ли мы, что культурная, просвещенная, озаренная научным разумом и очищенная гуманитарными нравственными идеями Европа дошла до бесчеловечной и бессмысленной мировой войны и стоит на пороге анархии, одичания и нового варварства? И разве ужасно историческая катастрофа, совершившаяся в России и сразу втоптавшая в грязь, отдавшая в руки разнузданной черни то, что мы в ней чтили как «святую Русь», и то, на что мы уповали и чем гордились в мечтах о «великой России», не есть решающее обличение ложности «теории прогресса»?
Мы научились понимать - и в этом отношении непосредственные жизненные впечатления совпадают с главными достижениями объективной исторической науки за последние сто лет - что непрерывного прогресса не существует, что человечество живет сменой подъемов и падений и что все великие его достижения во всех областях жизни - государственной и общественной, научной и художественной религиозной и нравственной - имеют свой конец и сменяются периодами застоя и упадка, когда человечеству приходится учиться наново и снова подыматься из глубин. «Все великое земное разлетается, как дым - нынче жребий выпал Трое, завтра выпадет другим». Под влиянием этого сознания один из самых тонких, чутких и всесторонне образованных исторических мыслителей нашего времени - Освальд Шпенглер учит, что «всемирная история есть принципиально бессмысленная смена рождения, расцветания, упадка и смерти отдельных культур».
И когда мы, неудовлетворенные этим выводом, ищем за этой бессмысленной сменой всплесков и замираний духовных волн исторической жизни какую-либо связанность и последовательность, когда мы стараемся разгадать ритм мировой истории и через него - ее смысл, то единственное, чего мы достигаем, есть уяснение ее смысла, как общечеловеческого религиозного воспитания через ряд горьких разочарований, обличающих суетность всех земных человеческих упований и мечтаний. История человечества есть история последовательного крушения его надежд, опытное изобличение его заблуждений. Все человеческие идеалы, все мечты построить жизнь на том или ином отдельном нравственном начале взвешиваются самою жизнью, находятся слишком легкими и жизнью отбрасываются, как негодные. Как индивидуальная человеческая жизнь в ее эмпирическом осуществлении имеет только один смысл - научить нас той жизненной мудрости, что счастье неосуществимо, что все наши мечты были иллюзорны и что процесс жизни, как таковой, бессмыслен, так и всечеловеческая жизнь есть тяжкая опытная школа, необходимая для очищения нас от иллюзий всечеловеческого счастья, для обличения суетности и обманчивости всех наших упований на воплощение в этом мире царства добра и правды, всех наших человеческих замыслов идеального общественного самоустроения.
Да и может ли быть иначе? Когда мы думаем об истории, об общей судьбе человечества, мы как-то забываем, что история человечества есть лишь обрывок
и зависимая часть космической истории, мировой жизни, как целого. Та плененность - извне и изнутри - случайными, слепыми чуждыми нашим заветным чаяниям космическими силам», которую мы усмотрели, как роковое состояние единично человеческой жизни - эта плененность присуща в такой же, если не в большей мере и жизни общечеловеческой. С всех сторон человечество окружают слепые силы и роке вые, слепые необходимости космической природы. Уже то обстоятельство, что человеческая жизнь, индивидуальна и коллективная, в такой огромной мере сводится на ту самую борьбу за существование, на беспрерывную, самоубийственную драку за средства пропитания, которая господствует во всем животном мире, что, несмотря на все технические усовершенствования, с размножением человеческого рода все относительно меньше становится на земле плодородной почвы, угля, железа и всего, что нужно людям, и борьба за обладание ими становится все ожесточеннее, уже одно это есть достаточное свидетельство того как стихийные условия космической жизни сковывают человеческую жизнь и заражают ее своей бессмысленностью. А в нашей груди - и именно в особенности в душе человечества, как коллективного целого, в сердцах народных масс - живут страсти и влечения, которые столь ж» слепы и убийственны, как все остальные космические силы; и если отдельный человек легко может впасть в само обман, считая себя свободным от слепоты космически сил, то именно народные массы и всяческие исторически коллективы являют нам в своей
жизни столь разительны» образцы подчиненности слепым инстинктам и грубым стихийным страстям, что в отношении их этот самообман не возможен или гораздо менее простителен. Представим себе хоть на мгновение с полной реалистической ясностью то положение человечества, которое соответствует подлинной действительности, поскольку мы берем жизнь в ее эмпирическом составе. В каком-то уголке мирового пространства кружится и летит комочек мировой грязи, называемый земным шаром; на его поверхности копошатся, кружась и летя вместе с ним, миллиарды и биллионы живых козявок, порожденных из него же, в том числе двуногие, именующие себя людьми; бессмысленно кружась в мировом пространстве, бессмысленно зарождаясь и умирая через мгновение по законам космической природы, они в то же время, движимые теми же слепыми силами, дерутся между собой, к чему-то неустанно стремятся, о чем-то хлопочут, устраивают между собой какие-то порядки жизни. И эти-то ничтожные создания природы мечтают о смысле своей общей жизни, хотят достигнуть счастья, разума и правды. Какая чудовищная слепота, какой жалкий самообман!
Чтобы понять это, мы даже совсем не должны идти так далеко, как того требует господствующее естественнонаучное понятие о мире, совсем не должны представлять себе мир, как мертвый хаос, как механизм безжизненных физических и химических сил. Это воззрение, которое многим еще доселе представляется высшим достижением точного научного
знания, есть лишь свидетельство узости, бездушия и научной тупости, до которого дошло все «прогрессирующее» человечество. Древние греки лучше нас знали, что мир - не мертвая машина, а живое существо, что он полон живых и одушевленных сил. К счастью, тот духовный кризис, который переживает в настоящее время человечество, уже раскрыл многим наиболее проницательным естествоиспытателям нашего времени глаза и дал им понять убожество и ложность чисто-механического, естественнонаучного миросозерцания. Со всех сторон - в новейшей критике механической физики Галилея и Ньютона, в новейших физико-механических открытиях, разлагающих косную материю на заряды сил, в критике дарвинистических учений об эволюции, в усмотрении виталистических анти-механистических начал органической жизни - всюду возрождаются и вновь открываются человеческому взору признаки, свидетельствующие, что мир есть не мертвый хаос косных материальных частиц, а нечто гораздо более сложное и живое. Тот упрек, который русский поэт посылал современным людям:
«Они не видят и не слышат,
Живут в сем мире, как впотьмах,
Для них и солнце, знать, не дышит
И жизни нет в мирских волнах»
этот упрек повторяют теперь уже и многие представители научного знания. Мир не есть мертвая машина или хаос косной материи, «не слепок, не бездушный лик»;
мир есть великое живое существо и вместе с тем единство множества живых сил.
И все же мир не есть зрячее и разумное существо. Он слепой великан, который корчится в муках, терзаете своими собственными страстями, от боли грызет самого себя и не находит выхода своим силам. И поскольку человек входит в его состав, есть только его ничтожная часть порождение, ничтожная клеточка или молекула его тела, и поскольку сама душа человека есть лишь частица это космической души, подчинена ее силам и обуреваема ими человек все же безнадежно окован, захвачен в плен могучими слепыми силами космоса и вместе с ним обречен корчиться в бессмысленных муках, бессмысленно рождаться, куда-то стремиться и бесплодно гибнуть в слепом процесс неустанного круговорота мировой жизни. И мы уже видели, что древние греки, восхищаясь красотой и живою стройностью космического целого, с горечью и безысходны отчаянием сознавали безнадежность, тщету и бессмысленность в нем человеческой жизни.
Куда бы мы ни кинули наш взор, с какой бы стороны не посмотрели на жизнь - поскольку мы стараемся честно постигнуть эмпирическое, объективно данное нам существо жизни - всюду и через все мы убеждаемся в ее роковой бессмысленности. Мы видели условия достижимости смысл жизни: существование Бога, как абсолютного Блага, вечной Жизни и вечного света Истины и божественность человека возможность для него приобщиться к этой истинной, божественной жизни, на ней утвердить, ею всецело заполнить свою
собственную жизнь. Но мир не есть Бог, и его жизнь - не божественная жизнь; противоположное утверждение пантеизма может разве отвлеченно соблазнить кого-либо, в живом же опыте мы слишком ясно сознаем несовпадение того и другого: в мире царит смерть, он подчинен всеуничтожающему потоку времени, он полон тьмы и слепоты. И если таков мир - вправе ли мы от него, по крайней мере, умозаключать о существовании Бога? Все попытки человеческой мысли таким путем дойти до признания Бога оказывались и оказываются тщетными. Как бы мы ни восхищались стройностью и грандиозностью мироздания, красотой и сложностью живых существ в нем, как бы мы ни трепетали перед безмерностью его глубины - и созерцая звездное небо, и сознавая свою собственную душу, - но одна наличность страданий, зла, слепоты и тленности в нем противоречит его божественности и не позволяет нам в нем, как он есть и непосредственно нам дан, усмотреть решающее свидетельство наличия всеведущего, всеблагого и всемогущего Творца. Как говорит один проницательный современный немецкий религиозный мыслитель (Макс Шеллер): «Если бы мы должны были от познания мира умозаключить о существовании Бога, то наличие в мире хотя бы одного червя, извивающегося от боли, было бы уже решающим противопоказанием». Рассматривая мир, как он есть, мы неизбежно приходим в вопросе о его первопричине или о действии Бога в нем к дилемме. Одно из двух: или Бога совсем нет, и мир есть творение бессмысленной слепой силы, или же Бог, как всебла-
гое и всеведующее существо, есть, но тогда он не всемогущ и не есть Творец и единодержавный Промыслитель мира. Первый вывод делает ныне господствующее мировоззрение; второй, более глубокий, по чисто религиозным мотивам был утверждаем гностиками и в новейшее время был снова сделан рядом мыслителей, искавших Бога на чисто интеллектуальном пути. Но и в том и другом случае - и если Бога нет, и если Он не в силах нам помочь и нас спасти от мирового зла и бессмыслия - наша жизнь одинаково бессмысленна. Но как мы видели, даже и существования Бога мало для обретения смысла нашей жизни: для этого нужна возможность нашего, человеческого соучастия в свете и жизни Божества, нужна вечность, совершенная просветленность и покой удовлетворенности нашей собственной, человеческой жизни. А это условие - независимо от трудности его во всех остальных отношениях - абсолютно неосуществимо, поскольку человек есть часть и порождение мировой, космической природы со всей ее слепотой, несовершенством и тленностью. Для того, чтобы уверовать в достижимость смысла жизни, мы как будто вынуждены отрицать этот бесспорный факт плененности и пронизанности человека силами природы, мы должны идти против очевидности неотменимого факта. Не значит ли это, что положительное решение вопроса о смысле жизни, реальное обретение этого смысла невозможно и что мы обречен лишь бессильно мечтать о нем, ясно усматривая абсолютную неосуществимость нашей мечты?
Бессмысленность жизни открылась не со вчерашнего дня; как мы уже видели, ее утверждала древняя мудрость пожалуй, с большей силой и ясностью, чем это доступно современному человеку, утратившему целостное восприятие жизни и потому склонному опьяняться иллюзиями. И все же человечество издавна имело религиозное сознание, верило в Бога и возможность спасения человека, и тем утверждало осуществимость смысла жизни. Есть ли это одна простая непоследовательность, неумение или боязнь сделать последний вывод из неоспоримых фактов? Такое суждение было бы с нашей стороны поспешным и легкомысленным заключением. Мы должны, наоборот, сами глубже вдуматься в дело, полнее оценить мотивы, руководящие религиозным сознанием человечества, и поставить теперь себе вопрос: есть ли умозаключение от эмпирической природы мира и жизни достаточный и единственный критерий для решения вопроса о смысле жизни?
____________
Страница сгенерирована за 0.09 секунд!
Экология жизни: Смысл жизни - это просто. В восточной, а именно в дзэн-буддисткой традиции, есть такой замечательный инструмент для выколачивания дури из слишком умных монашеских голов, называется - коан. Сейчас расскажу, что это такое, и тогда сразу станет понятно, при чем тут смысл жизни. Рассказ шутливый - выдохните перед прочтением.
Смысл есть. Смысла нет. Смысл есть. Смысла нет.
Смысл жизни - это просто. В восточной, а именно в дзэн-буддисткой традиции, есть такой замечательный инструмент для выколачивания дури из слишком умных монашеских голов, называется - коан. Сейчас расскажу, что это такое, и тогда сразу станет понятно, при чем тут смысл жизни. Рассказ шутливый - выдохните перед прочтением.
Восток - край интровертов. В отличие от запада, там преобладает тип созерцателя, вечно погруженного в интроспекцию, а не тип деятеля, отдающего предпочтение соблазнам и радостям внешнего мира. И потому психологические проблемы у них на востоке тоже интровертские.
Если практичному западу вечно не хватает понимания своей души, то восток легко теряется в ее дебрях и лишается связи с объективной реальностью. По этой причине западные и восточные психотехники так различаются между собой. На западе учат открывать свой внутренний мир, а на востоке - открывать мир окружающей реальности.
По этой же причине мода на восточные духовные традиции для запада бессмысленна, а иногда и опасна. Западный экстраверт не ощутит никакой великой истины, от того, что крепко прочувствует на своей спине тяжесть настоятельского посоха, - он и так прекрасно знает, что мир тверд и осязаем. А вот восточному монаху урок с палкой крайне важен - он самым непосредственным образом, с реальными синяками и ссадинами, напоминает ему о вещности этого мира.
Восточные психотехники предназначены для вправления мозгов монахам, склонным тонуть в мире своих вечных интеллектуальных спекуляций. И коан - одно из таких средств.
По сути, коан - это вопрос с хитрым подвохом. Вот, например, один из самых известных коанов - «Как звучит хлопок одной ладонью?» Мастер задает этот вопрос ученику и ждет от него некой реакции, и если реакция его не устраивает, бьет ученика палкой и отправляет подумать еще - подольше.
И вот монах идет куда-нибудь в тихое место, садится лицом к стене в позу лотоса и думает, что же это за фигня такая - хлопок одной ладонью. Для пущей важности эти размышления называют медитацией, но в действительности он просто сидит и думает о белой обезьяне. А подвох в том и состоит, что пока ученик «думает» ответа найти он не сможет и будет получать от любящего учителя только новые синяки на свою спину.
Коан - это интеллектуальный парадокс. Он действует, как камень, брошенный внутрь сложного часового механизма из тысячи шестеренок. Как только ум пытается его прожевать, так сразу сыплются зубья и искры - мыслительная машина начинает хрустеть и разваливаться. А ученика так и продолжают потчевать коанами до тех пор, пока его ум не капитулирует окончательно.
Когда это происходит, новый коан больше не вводит ученика в ступор. Вместо этого он выкидывает какой-нибудь ответный фокус - такой же парадоксальный, как и сам вопрос. Например, сам бьет палкой по спине любимого учителя. И потом они вместе празднуют и веселятся, потому что главная преграда, отделявшая ученика от красоты и гармонии окружающего мира, теперь сломана.
Конечно, не все так просто, но сейчас это не важно.
Самая первая реакция ученика на коан показывает, где находится его центр масс. Если ученик продолжает жить умом, то парадокс он воспринимает всерьез и тут же пытается его решить, а если из ума он уже малость выжил, то парадокс его никак не трогает и не цепляет - и это хороший знак.
Так вот, возвращаемся к заглавию. Вопрос о смысле жизни - это тоже, своего рода, коан. И больше всего на него попадаются фантазеры-интроверты, любящие порассуждать о судьбах всего мира, сидя у себя на кухне. Экстраверты на этот вопрос, обычно, реагируют проще - «Отвалите, у меня есть дела поважнее!»
Человек может выстроить множество красивых и поэтичных теорий о том, в чем смысл жизни, но за каждую из них на востоке он получал бы удар по спине. Реальная жизнь всегда находится на другом полюсе. Куда бы ни забрался ум в своих размышлениях, жизни там уже нет - одни только призрачные отражения. Как горизонт, который удаляется с той же скоростью, с какой пытаешься его нагнать.
Любой интеллектуальный ответ на вопрос о смысле жизни - это ерунда. Чем больше теорий выстроено о том, зачем нужна жизнь и как ее нужно жить, чем сильнее гонишься за смыслом, тем более пустой и скучной кажется жизнь.
Жизнь никогда не подчиняется ожиданиям, которые на нее пытаются возложить. Она сама - лучший учитель, который всегда рядом и всегда готов дать крепкого пинка.
Погоню за смыслом нужно прекратить - вот тогда можно будет восстановить связь с жизнью и прочувствовать осмысленность каждого мгновения. Ум - это препятствие, а не предмет поиска.
Это Вам будет интересно:
А вопрос о смысле жизни имеет смысл использовать только, как индикатор, - если человека этот вопрос волнует, значит он забрел куда-то в дебри и в чем-то себя обманул. Надо стукнуть его палкой или сварить ему кофе - на ваш выбор…
Так в чем ваш смысл жизни? опубликовано
Почему поиск смысла жизни приносит страдания? Кто знает полный ответ на вопрос - в чем смысл жизни?
Каждый день множество вопросов атакуют тебя. Куда бы ни посмотрел, в какую бы сферу жизни ни заглянул - везде преследует тень бессмысленности. Такое чувство, будто всегда так было, всю сознательную жизнь. Поначалу были вопросы к самому себе - кто я, зачем я? Они остались без внятного ответа, и страдания от бессмысленности жизни пошли на увеличение.
Глядя на, казалось бы, красочный мир, ты видишь серость, монотонность и ощущаешь внутреннюю пустоту. Страдания, одним словом. как будто поселилось в твоей душе или родилось вместе с тобой - неизвестно.
Понять причину и смысл бессмысленности позволяет Системно-векторная психология Юрия Бурлана.
Бессмысленность и пустота
Откуда такие странные ощущения бесполезности жизни? Одно дело, если такое состояние ни на что не влияло бы, так нет, оно сильно отягощает ежедневную жизнь. Вставать с утра в мучительно напряженном состоянии надоедает, хоть и входит в привычку. Страдания становятся частью тебя.
И рад бы скинуть их груз, но скрасить и наполнить жизнь радостью сложнее с каждым днем. Хочется уснуть, впасть в глубокий сон - в малую смерть души - и проснуться вновь родившимся, при этом в другом, более светлом, улучшенном состоянии.
Перечитано множество книг, ответ вроде был близок, но все не то. Передумано миллион мыслей, еще миллиард предстоит - голова гудит от такого безумия.
Сейчас все чаще задаешься подобными вопросами: почему поиск смысла жизни приносит страдания? Почему возникают страдания от проживания самой жизни, несмотря на то, что внешне все хорошо? Кто знает полный ответ на вопрос - в чем смысл жизни?
У каждого человека свой смысл жизни
У людей разные врожденные свойства, которые с развитием формируются в характер, а затем в стиль поведения: системно-векторная психология Юрия Бурлана раскрывает, как это устроено, показывая все особенности составляющих психики человека - восьми векторов. Один из них - звуковой.
Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »Если жизнь бессмысленна, пора становиться дураком. Странная связь?
Философские вопросы, в том числе тема о смысле жизни, — это проблема умных людей. Рано или поздно думающий человек углубляется в мысли о предназначении, высшей миссии, конечной цели. Возможно, даже хорошо, что эта дилемма остается неразрешенной, ведь, достигнув своего пика, что делал бы человек дальше? Лучше ли быть радостным дураком, не думающем о чем-то глобальном? И как научиться быть счастливым, если смысл земных радостей никак не хочет обнаруживаться?
Поспорить с собой
Это один из психологических приемов. Психотерапевт оборачивает ситуацию так, что пациент начинает противоречить себе, искать опровержение собственным мыслям. Однако такую методику можно проводить самостоятельно, без помощи специалиста. Как это сделать? Несколько шагов:
- сформировать начальную фразу, отправную точку, от которой будет дальше вершиться диалог. В данном случае это слова “Жизнь бессмысленна”;
- добавить аргумент в пользу основного высказывания, например: “Моя жизнь не имеет смысла, потому что я не приношу пользу этому миру”;
- мысленно создать себя-оппонента, который верит в противоположную точку зрения;
- найти контраргумент к начальной фразе, к примеру: “Я полезен, ведь помогаю людям / делаю кого-то счастливым / вношу свою часть в развитие страны (+ описание конкретного примера)”;
- продолжать строить диалог по схеме “аргумент — контраргумент”, поочередно становясь на сторону обоих личностных мнений.
Прелесть такого метода состоит в том, что все ответы находятся в себе, собственном подсознании. При этом особые навыки, сложные духовные искания здесь не понадобятся. Главное — начать, а мысль поплывет рекой. Подобные практики также проводятся с друзьями, когда кто-то из близких отстаивает мнение о бессмысленности, а сама личность пытается убедить знакомого в обратном. Можно записывать диалог в блокнот или на диктофон, но устные практики без запоминания не менее эффективны.
Стать очевидцем прекрасного
Жить ради красоты, добра, не видя реальных проявлений этих качеств, вряд ли получится. Прежде чем впадать в депрессию, ставить на своем существовании крест, лучше увидеть все это вживую. Что подразумевается под прекрасным:
- чья-то искренняя радость;
- проявления доброты, реакция на нее;
- выражение родительского инстинкта — как у людей, так и у животных;
- распускание бутонов, цветение, особенно весной;
- природные пейзажи, нетронутые человеком;
- завершение шедевра мастером;
- изменения во внешности и внутреннем мире человека в лучшую сторону;
- выздоровление или получение чего-то долгожданного и т. д.
Возможно, смысл жизни, это не точка, а процесс. И кто-то найдет его именно в созидании или создании красоты, добра. Стать частью чего-то хорошего, прекрасного, активно это поддерживать, развивать — чем не осмысленная жизнь?
Повысить запросы
Андрей — выпускник университета, уверенный в себе, не видящий преград. Его главная цель — стать адвокатом. Через полгода после выпуска он устраивается в юридическую контору помощником. Еще через полгода за хорошее выполнение обязанностей ему выдают первое дело. Сбылась мечта — парень стал адвокатом. Что дальше? А дальше новобранец ставит другую цель — выиграть первое дело. Вскоре и это стремление воплощается в реальность.
Признание, благодарности клиента, новое дело. Следующая задача — успешно закрыть более сложное слушание. Сразу или нет, но юноша справляется и с этим. Что потом?
А ничего, рутина, тоска, серый день сменяется аналогичным. Плана нет, установок тоже, зато появляется мысль, что все вокруг бессмысленно, а жить незачем. Как быть в таких случаях?
Ставить планку выше. Юрист может пожелать получить государственную награду, выехать на работу за границу, стать героем статьи в газете. Чем сложнее осуществить план, тем больше ценится жизнь со всеми победами.
Провести “инвентаризацию” прошлого
Кажется, будто все прожитые годы прошли зря? Однако не бывает такого, чтобы век был прожит, а след не оставлен. За каждым человеком тянется цепочка его шагов, некоторые из них добрые, хорошие. Вспомнить их — значит усомниться в теории о бессмысленности своего существования. Как это сделать:
- создать спокойную удобную обстановку — приглушить свет, включить тихую приятную музыку, зажечь аромапалочки. Позаботиться о том, чтобы ничто и никто не отвлекал;
- принять удобную позу. Лучше лечь, расслабив мышцы, но также можно отдохнуть полусидя;
- выбросить из головы лишние мысли — ежедневные заботы, проблемы, чувство вины, ревности и т. п.;
- начать вспоминать свои хорошие поступки, проговаривая их вслух, благодаря себя за их свершение;
- продолжать в том же духе, называть, что первое приходит в голову, даже самое нелепое на первый взгляд.
Можно благодарить себя за помощь другим, большие, щедрые шаги. А можно быть благодарным себе даже за то, что в детстве хорошо кушал кашу, не доставляя хлопот родителям. Важна любая мелочь. Первые 5-10 поступков будет легко вспомнить, следующая десятка дастся в разы сложнее. Зато затем мысли сами начнут изливаться наружу, удивляя своего хозяина. Если столько было сделано, значит жизнь прошла не зря. А с такими мыслями можно и дальше приносить миру пользу.
Изучить чужие смыслы
Если свой повод для существования никак не находится, почему бы не подглядеть в щелочку за другими? Далеко не все окружающие задумываются над смыслом, однако их цели видны сразу. Чаще всего это такие стремления:
- семья, дети, домашний очаг;
- любовь, совместная долгая жизнь с возлюбленным партнером;
- материальная обеспеченность на многие годы;
- популярность, высокий статус в обществе, власть;
- самореализация в карьере или хобби, признание;
- добро, духовное обогащение, служение идее или людям;
- непрерывное саморазвитие;
- удовольствие.
Неплохо бы пропустить эти категории сквозь себя, прочувствовать их. Нет, не нужно усыновлять ребенка, развешивать плакаты самопиара или бросать все, чтобы целыми днями пить вино, заедая его благородными сырами. Можно уделить больше времени любимому человеку или его поискам, посидеть с маленькими племянниками, устроить небольшую благотворительную акцию. Этого будет достаточно. Зато такие пробы помогут узнать о своем восприятии разных аспектов жизни. Эксперимент подскажет, к чему лежит душа.
Смыслы могут переплетаться между собой. Нередко человек стремится к двум и более целям — семье и любви, работе и самореализации, деньгам и удовольствию. Найти баланс между этими частями — сложная, но важная задача.
Сделать шаг назад
Если бессмыслие переплетает дни нынешнего и грядущего, это не значит, что оно было в прошлом. Люди с утраченным интересом к текущему, будущему времени когда-то были счастливы. Не рождаются младенцы с выражением бессмысленности на лице. Это приобретенная “болезнь”.
Если так, значит лучше вспомнить года, когда вся казалось нужной, ценной. Что случилось потом, каков был переломный момент? Вариантов несколько:
- психологическая травма;
- разочарование в людях или собственной цели;
- осознание недостижимости мечты;
- утрата человека, важной вещи, мотива;
- критика, препятствия;
- лень или усталость.
Спотыкаясь о такие преграды, человек начинает задумываться, стоило ли вообще начинать борьбу, к чему она ведет. Появляется второе дыхание, удача, счастливый случай, помощь — и он выкарабкивается. Но везет не всем.
Если переломный момент действительно был, его лучше попытаться преодолеть, продолжить движение вперед. Несколько загвоздок на пути сделает добычу еще более желанной. Справиться с моральным упадком помогут близкие, единомышленники или психологи.
Перестать искать смысл
Может, ну его, этот смысл? Зачем задавать вопросами, на которые заведомо нельзя получить однозначный ответ? Иногда тяжелые раздумья — признаки развивающейся депрессии. Избавившись от нее, можно вновь зажить благополучно.
Поход в салон красоты, заказ суши, прогулка с любимой собакой не могут быть смыслами жизни, но дарят кучу радостей. Возможно, ощущение этих мелких частиц счастья и есть главная цель человеческого существования. А о большем позаботится Вселенная.
Если кажется, что , жизнь бессмысленна, это не повод опускать руки, проявлять равнодушие к себе или окружающим. Не видится смысл сейчас? Кто даст гарантию, что он не появится через год, месяц или даже минуту? Можно продолжать искать поводы для того, чтобы просыпаться по утрам. Эти поиски уже станут отвлекающим занятием, дадут какую-то цель. А можно просто плыть по течению, не ломая голову над философскими вопросами, наслаждаться каждым мгновением, которое дарит непредсказуемая судьба.