Добролюбов издавал сатирическое приложение к журналу «Современник» - «Свисток». В период 1859-1863 гг. всего вышло 9 номеров. Название стало нарицательным, благодаря Каткову, который применял кличку «свистуны» для обозначения последователей Чернышевского и Добролюбова. Сами революционные демократы не смущались этой клички, принципиально приписывая этому прозвищу положительное значение.
«Литературные критики наши, начиная с 40-х годов, прямые трибуны, для которых художественные произведения не более, как предлог выяснить свои общественные идеалы. Они создали особый род критических статей «по поводу», которые очень мало занимались эстетической стороной произведения и очень много общественными выводами, из него вытекающими» (Венгеров С.А. Героический характер русской литературы \\ Собрание сочинений. Т.1 СПб., 1911.39).
«Вся жизнь Белинского проникнута поэзией, статьи его облиты светом внутреннего пожара. Вся жизнь Добролюбова, все статьи его, его переписка с друзьями, его дневники – все отражает в себе натуру упорно прямолинейную, без мечтательных порывов к идеальным вершинам деятельности, без жажды красоты и совершенства» (Волынский А.Л. Русские критики. Спб. 1896. С.135).
3. КОНЕЦ «СОВРЕМЕННИКА»
1. СКАНДАЛ В ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКЕ
После покушения на царя Александра II Каракозовым он был закрыт. С 1868 г. Некрасов совместно с Салтыковым - Шедриным стал издавать журнал «Отечественный записки». Переход в руки Некрасова «Отечественных записок», раскол бывшей редакции «Современника» – самая скандальная история в русской журналистике XIX века.
После запрета журнала «Современник», многие перешли работать в журнал «Отечественные записки» Некрасова. Но Ю. Жуковского и М. Антоновича Некрасов не взял. Причиной этому было то, что цензурное ведомство было решительно против участия Антоновича и Жуковского в «Отечественных записках». Но дело было не только в этом, М. Антонович и особенно Ю. Жуковский предъявили повышенные материальные претензии.
М. Антонович и Ю. Жуковский попробовали выпускать журнал «Космос», но он не пользовался успехом. В обиде на Некрасова М. Антонович и Ю. Жуковский выпустили брошюру «Материалы для характеристики современной русской литературы» (1868), где обвиняли Некрасова с том, что он использовал авторитет Белинского, Чернышевского и Добролюбова в своих корыстных целях. И это недалеко от истины, но не совсем верно, - ведь Некрасов был не только владельцем журнала «Современник», но и сам был талантливым поэтом. Хотя они были правы, Некрасов был не столько поэтом, сколько литературным «бизнесменом». Еще А. Герцен называл Некрасова литературным Ruffiano – т.е. мошенником. Да и Тургенев поддерживал это мнение А. Герцена, говоря, что пора выставить «этого бесстыдного мазурика на лобное место» .
Эта брошюра сильно задела Некрасова. Н. Михайловский свидетельствовал, что Некрасов «…прямо-таки заболел и как теперь вижу его вдруг осунувшуюся, точно постаревшую фигуру в халате» (Михайловский Н.К. Литературные воспоминания и современная смута. СПб. 1900. Т.1. с.74). Салтыков-Щедрин по этому поводу буквально «рвал и метал», почти нецензурно выражался в адрес этой брошюры.
Елисеев Ответ на критику \\ Отечественные записки. 1869. №4. Салтыков-Щедрин т.9.
2. АНТОНОВИЧ М.А. (1835-1918)
Максим Алексеевич Антонович (1835-1918) принадлежал к кругу Чернышевского и Добролюбова. После смерти Добролюбова и ареста Чернышевского в 1862 году Антонович фактически возглавил «Современник». Из семьи дьячка. Семинарист, закончил в 1859 году Петербургскую духовную академию. По окончании он направлен на должность профессора в харьковскую семинарию, но наотрез отказался. Тогда ему было предписано явится в Харьковскую епархию, но он не появился и там. Его везде искали, а Антонович в то время жил без паспорта в Петербурге, и активно сотрудничал в «Современнике».
Эта критика напрочь закрыла М. Антоновичу дорогу в демократической публицистике. К слову сказать, в последние годы жизни Некрасова они примирились, он проводил много времени с уже смертельно больным поэтом. В статье «Несколько слов о Н.А. Некрасове» (1878) он дает ему высокую оценку.
В 1866 году стал постепенно проявлять большой интерес к естествознанию, особенно к геологии и химии. Его работы по философии естествознания в поздний период неплохо написаны и сыграли свою роль в популяризации науки, особенно в популяризации дарвинистской теории, - он автор большой работы «Чарльз Дарвин и его теория» (1896). Интересен своими воспоминаниями о 60-х годах XIX века, которые были им написаны в начале XX века. Работа в «Современнике» - это его наиболее активный период творчества.
До философского уровня мышления он так и не поднялся, чем даже «бравировал» в своих статьях. Хотя, при всем этом отличался достаточной образованностью, которая позволяла ему не делать «ляпсусов» как «зеленая» молодежь из «Русского слова». Наиболее интересен своей критикой ведущего философа того периода П.Л. Лаврова. Петру Лавровичу многие обязаны своими вершинами «философской» мысли – только благодаря тому, что его критиковали Н. Чернышевский, М. Антонович и П. Ткачёв мы и можем «записать» этих критиков в историю русской философии.
В своей статье «Два типа философов» он добивается ответа от Петра Лавровича на то, что есть философия? Он никак в выступлении П. Лаврова в «Отечественных записках» (1861,№1) не найдет ответа у него на этот вопрос, напоминая тупого мальчишку, который хочет добиться от учителя математики простого и ясного ответа в двух словах на то, что есть математика? Не понимая, что, чтобы понять это, надо посидеть не один год за партой. Лавров же ясно говорит о философии с пониманием дела: «Справедливо, что философия присутствует во всякой нашей мысли, следовательно, она может быть открыта во всякой произвольно выбранной фразе. Конечно, в одном случае удобнее, в другом менее удобно открыть её присутствие, но всегда возможно.»()
Но «семинарист- расстрига» считает все это «совершеннейшей дичью». Вообще их спор напоминает спор Сократа с каким-нибудь из его оппонентов в диалогах Платона. Оппоненты Сократа в такой же степени тупы и самоуверенны.
Сам же он, отвергая «домыслы» идеалиста Лаврова, выстреливает «мощную» мысль:
«Как человек есть часть природы, так и наука о нем должна быть частью естествоведения, психологию нужно вырвать из мертвящих рук метафизики, соединить её с физиологией, и весьма хорошо бы присматривать за нею, чтобы она снова не пустилась в метафизику, когда ей позволят особою, самостоятельно да отдельно.»(90)
Тем не менее Антонович относит Лаврова к единственному новому философу, который достоин внимания: «За исключением неопределенного образа г. Страхова, первое и последнее место в числе новых философов бесспорно принадлежит г. Лаврову, т.е. он только и есть один новый философ. На него обращены взоры всех с надеждой и ожиданиями: за ним окончательно утвердилась репутация нашего русского философа, деятельного и трудолюбивого; и эта репутация вполне им заслужена» (Антонович М.А. Избранные философские сочинения.
ОГИЗ. 1945. С.35-36)Можно только сожалеть, что он умер в 1918 году, в 30-х – 40-х годах был большой спрос на «надсмотрщиков» над метафизикой. Не случайно его сочинения были переизданы в 1945 году.
Антонович в критике «Русского слова» доходил до оскорблений «хавронья», «гнилой бутерброд», «барский лакей», «бессовестная рожа».
«В этой полемике Антонович был совершенно прав,* обличая Благосветлова (человека, очень несимпатичного и грубого эксплуататора) и указывая промахи Писарева, но на публику поток ругательств и взаимных изобличений произвел крайне тягостное впечатление и не мог не уронить престижа обоих журналов» (Венгеров С.А. Очерки по истории русской литературы. 2 изд. СПб. 1907. С.74-75).
3. ЖУКОВСКИЙ Ю. (1822-1907)
Юрий Галактионович Жуковский окончил училище правоведения, служил в сенате и государственной канцелярии. Потом занимался литературной деятельностью, издал повесть «Петербургские ночи», выступил с первой статьей «Общественные отношения России с точки зрения исторической науки права» («Весна». 1859). Далее активно участвует в работе журнала «Современник». После закрытия «Современника» Жуковский лавировал между «Современным обозрением» Н. Тиблена (этот журнал начал издаваться в 1868 году и просуществовал всего полгода) и «Отечественными записками» Некрасова, ища где ему предложат более выгодные материальные условия.
Затем совместно с Антоновичем редактировал журнал «Космос» (1869). После неудачи в дальнейшей литературной карьере он вновь поступает на службу в министерство финансов, став далее управляющим Госбанком, сенатором.
В данном случае, он, может быть, оказался честнее, чем Некрасов, который продавал «слезы о народе»; торговал «духом» так, как торгует проститутка своим телом. Конечно, как говориться, он потерял свой «демократизм», но кто сказал, что там этот «демократизм» присутствовал?
Главное, что Ю. Жуковский в своих работах продолжил традиции так популярного у сотрудников журнала «Современник» «экономизма», который можно было интерпретировать, в зависимости от симпатий или антипатий, от возрастной психологии разным образом – как в революционном, так и в либеральном направлении.
Впоследствии Ю. Жуковский известен своим выступлением против Маркса со статьей «Карл Маркс и его книга о капитале (Вестник Европы. 1877. №9). Оно вызвало серьезный общественный резонанс, на его выступление отозвался сам Маркс. В связи с этим, в принципе двигаясь в русле заданной Н. Чернышевским идейной традиции, оказался не «в чести» перед марксистами. В. Ульянов называл его «пошло-буржуазным» экономистом. (см. Ульянов В.И. Полное собрание сочинений. Т.1. С.131).
На эту критику живо откликнулся К. Маркс. Вместе с Жуковским в критике марксизма участвовал Б. Н. Чичерин в работе «Немецкие социалисты. Карл Маркс. (Сборник государственных знаний. Т.IV. 1878)
Отозвались на критику Н. Зибер статьей «Несколько замечаний по поводу статьи г. Ю. Жуковского «Карл Маркс и его книга о капитале» (Отечественные записки. 1877. №11) и статьей «Чичерин contra К. Маркс» (Слово. 1879. 32). Откликнулся и Михайловский (Отечественные записки. 1877. №10).
Жуковский считал себя реалистом, выступая против идеализма. По Жуковскому природа идеализма обусловлена следующим: «Чистая мысль, стремясь обнять мир фактов, ставит* своей задачей дать их изменчивому содержанию неизменное; посреди временного и случайного отыскать вечное и непреходящее и притом, - что главное – не через посредство анализа этих фактов, а само из себя совершенно независимо от них – путем чистой дедукции» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.4). Именно на этом, по мнению Ю. Жуковского, и построена вся идеалистическая философия. Жуковский подчеркивает, что современность не терпит такого подхода, она требует не построения умозрительных, хотя и стройных систем, а знания фактов реальности.
По мнению Ю. Жуковского абсолютного знания не существует. Чистая мысль – это «односторонняя способность человеческого организма», которая оперирует «условностями», а потому вряд ли способна дать нам истинное знание реальности. Сама жизнь , представляет собою пеструю «цепь условностей», и только как эта «цепь условностей» может быть и понята. Именно реализм, который исповедует Ю. Жуковский, «…знает жизнь, как ряд условностей, и противополагает себе идеализм или безусловное, как отсутствие жизни, в котором для него не может быть ничего интересного» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.12). Сама «чистая мысль» – это деятельность только «упорядочивающая» и «упрощающая» деятельность по систематизации «реального знания».
Корень реализма, по Ю. Жуковскому, находится в точных науках. Реализм везде ищет точных знаний во всех сферах путем опыта. Потому путь реализма «…долгий и сложный; задача его представляет лабиринт подробностей, который не может быть пройден одним махом, одной философской системой или даже одним временем» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.12). В связи с этим он сетует, что человек всегда бежит от этого трудного пути «..надеясь скорее похитить знание, чем добыть его» (там же. С.12-13). Но сии «прометеевские» попытки не приносили успеха: «Он начинал свои прометеевские попытки с мифического мистицизма, сбитый раз, он обращался к опыту, но тут же создавал суеверные стремления, превращая знания в алхимию, кабалистику и заклинания. Раз обманутый в таких средствах, он обращался к умозрениям и здесь проходил те же колебания.
Как идеализм мистический имел свой спиритуализм и материализм, свою мифологию и заклинания, так идеализм философский имел своих спиритуалистов и материалистов и свои переходы от безусловности материи к безусловному духу» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.12-13). Современность же идет по позитивному пути, оно отказывается от знания «безусловного»: «Новым решительным шагом ступает современное знание в область реального, отказываясь от безусловного. Среди такого положения вещей философия поневоле сводится с своего олимпийского предъестала, и от нее требуют истин осязательных не для одних больных умов, а для рук, притупленных грубых трудом, как от всякого труда очень явственной материальности» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.13).Ю. Жуковский писал, что издавна предметом исследования науки было два мира: мир естественных явлений и мир»явлений нравственного порядка». Все они пользовались «фактами и опытами». Все эти науки пришли к выводу о «…невозможности представить каждая по своей части общей философской системы; и вопрос о конечной системе был отложен науками в дальний ящик, и сама философия, столь интересовавшая прежде, потеряла кредит и была забыта» (Жуковский Ю.Г. История политической литературы XIX столетия. СПб. 1871. С.7).
Большое значение Ю.Жуковский придавал математике, считая, что именно благодаря ей естественные науки и получили свое продвижение. Чего не скажешь о «нравственных» науках, ибо этот класс явлений трудно описывать математическими методами. Потому-то, по мнению Ю. Жуковского, здесь отдается предпочтение дедуктивному или гипотетическому методу. Но, по мнению Ю. Жуковского, это не свидетельствует о том, что естественные науки не используют дедуктивные и гипотетические методы, но суть состоит в том, что в естественных науках они поддерживаются опытом.
В отношении «нравственных» теорий, по мнению, Ю. Жуковского, человек склонен рассматривать проблемы существования с двух точек зрения: со своей личной точки зрения и с точки зрения окружающих человека условий реальности. Человек, с одной стороны, стремится наслаждаться, но, с другой, внешние условия мешают ему это делать. Потому-то в древнем мире, по мнению Ю. Жуковского, сформировались две «нравственно-философские» системы. Одна «фаталистическая», подчиняющая человека внешним условиям и отрицающая за человеком возможность устраивать свою жизнь. Другая же, это «социалистическая», которая признает возможность человеку самоопределяться в мире. Первая теория дает элемент порядка и дисциплины и элемент статический, вторая – элемент прогрессивный и элемент динамический. Ю. Жуковский считает, что две эти системы неприемлемы в полной мере, не могут удовлетворить «требованиям теоретической системы» и реальности, ибо: «Мы не можем рассматривать человека как существо совершенно самостоятельное среди природы, не можем его рассматривать и как существо, самостоятельность которого постепенно признается, хотя в конце концов должна все-таки иметь свои пределы» (Жуковский Ю.Г. История политической литературы XIX столетия. СПб. 1871. С.V). а потому становление реальной «нравственной» науки состоит в признании этих двух начал равноправными.
Жуковский являлся сторонником экономического редукционизма: «Человеческое общество вообще может быть рассматриваемо как обширное экономическое учреждение» (Жуковский Ю.Г. История политической литературы XIX столетия. СПб. 1871. С.199). По его мнению: «Общество возникло ради хозяйственного и экономического начала. Но это начало не могло прямо осуществиться; хозяйственные интересы народов не могли быть прямо соблюдены. Военный исторический период мог быть только подготовлением к осуществлению главной цели; а не сам по себе целью. Но этот период был до того сложен и продолжителен, что самая главная цель общежития едва ли не утратилась вовсе из виду и историки едва ли не привыкли видеть в общежитии одну задачу, этого нарастания военной силу и политического могущества» (Жуковский Ю.Г. История политической литературы XIX столетия. СПб. 1871. С.201). Здесь он отмечает роль любимого его мыслителя – А. Смита.
Он разделял общество на три «начала»: «Три теоретические элемента, три отвлеченные начала, представляются нам определяющими в каждое данное время гражданское сознание общества - элемент юридический или право, элемент политический и элемент экономический» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.155). Жуковский считает, что основа права и политики – это экономика. По Жуковскому, настоящий двигатель человеческой культуры состоит «…в стремлении человека к улучшению своего положения против того, что дала ему непосредственная природа. Это стремление к улучшению своего положения и должно стало быть считаться за начало движущее всей общественностью, для которого право и политика составляют лишь внешние формы выражения, те различные категории в которых оно повторяется. А так как улучшение благополучия человека и расширение его средств прежде всего и выражается в обеспечении его суммой вещей или материальных предметов, то общее историческое стремление человека к улучшению своего положения прежде всего и выражается в тесном смысле в интересе, экономическом . Который и составляет настоящую закваску, настоящее начало, и ему-то, право и политика служат только своеобразными выражениями. Вытекающее отсюда отношение и различие между тремя элементами – юридическим, политическим и экономическом представляет поэтому после сказанного чисто категорическим, т.е. различением более диалектическим, чем реальным» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866. С.156).
Духовная культура вторична: «…духовная сторона жизни, наука, верования и сознание не составляют еще всей жизни, они имеют в ней свою роль, как отдельный фактор, как один из элементов общего жизненного процесса, в котором работает много двигателей более могущественных и непреклонных, на которые она может иметь свое влияние, но и от власти которых она не совершенно избавлена. Силясь познать жизнь, сознание должно быть в тем большей от нее зависимости, чем слабее и фальшивее в этом сознании понята самая жизнь, чем оно дальше от настоящей разгадки ее коренных условий» (Жуковский Ю. Политические и общественные теории XVI века. СПб. 1866.С.30-31).
ЛИТЕРАТУРА:
1. Антонович М.А. Избранные философские сочинения. М..1945.
2. Антонович М.А. Теория проис. видов в царстве животных \\ Современник. 1864 №3.
3. Антонович М.А. Умственные движения в XVIII веке \\ Современник. 1865. №11-12.
Антонович М.А. Шестидесятники. М., 1984.5. Антонович М.А. Асмодей нашего времени \\ Современник. 1862. №3
6. Антонович М.А. Наша общественная жизнь \\ Современник. 1864. №4,10.
7. Антонович М.А. Современник. 1865. №1-4,6,7.
8. Жуковский Ю.Г. Из человеческ. правды и нравственности \\ Современник 1860 №5.
9. Жуковский Ю.Г. История политич. литературы XIX столетия. СПб., 1866. (23772)
10. Жуковский Ю.Г. Крестьянское дело и общ. инициатива \\ Современник.1863. М№3.
11. Жуковский Ю.Г. Михайловский Н.К. О литературной деятельности Ю.Г. Жуковского \\ Полное собрание сочинений. Т.4. СПб., 1909.
12. Жуковский Ю.Г. Политические и общественные теории XVI века. Спб., 1866. (7455)
13. Жуковский Ю.Г. Смитовское напр. и позитивизм в эконом. науке \\ Современник. 1864. №9, 10-12.
14. Заичневский П. Г. Молодая Россия \\ Очерки по истории философии в России. М. 1960.
15. Козьмин Б. Из истории революционной мысли в России. М., 1961.
16. Отечественные записки. 1861, №1.
17. Пеунова М.Н. Мировоззрение М.А. Антоновича. М., 1960. (1002489).
18. Реуэль А.А. Русская экономич. мысль 60-70х годов XIX века и марксизм. М., 1956.
19. Социальная философия в России в XIX веке. М., 1985.
20. Чернышевский Н.Г. Сочинения в 2-х т. М.,1987.
21. Юркевич П.Д. Философские произведения. М.,1990.
22. Волынский А.Л. Русские критики. СПб. 1896. (359245).
23. Кавелин К. Белинский и последующее движение нашей критики \\ Неделя. 1875. №40.
24. Прозоров П. Белинский и Московский университет в его время \\ Библиотека для чтения. 1859. №12.
25. Кириллова Е.а. Очерки радикализма в России XIX века. Философско-исторические концепции 40-60х годов Новосибирск. 1991.(2371149).
§2 ЖУРНАЛ «РУССКОЕ СЛОВО»: ФИЛОСОФИЯ НИГИЛИЗМА
Журнал «Русское слово» начал издаваться в 1859 году в Петербурге. Его основал граф Г.А. Кушелев-Безбородко, который сам любил писать, но как писатель был явно плох. Он был и плохим организатором – журнал оказался на грани банкротства. В результате этого велся интенсивный поиск его спасение. Демократическое направление журнал «Русское слово» приобретает с приходом на должность редактора Г.Е. Благосветлова во второй половине 1860 г. Костяк «Русского слова» составляли Д. Писарев – ведущий публицист журнала, Шелгунов, Зайцев, Соколов. В журнале принимал активное участие Э. Реклю, который составлял отдел «Политика». В конце мая 1866 года «Русское слово» и «Современник» были запрещены. Но прямым преемником стал журнал «Дело» (1866-1888), где, ввиду смерти Д. Писарева, ведущим критиком уже стал Н.В. Шелгунов.
Философия нигилизма прежде всего связана с периодом спада крестьянских волнений в 1863-1866 годах.
В результате в среде революционной интеллигенции возникло чувство растерянности. В результате у многих возникла мысль, что народ еще не созрел для революции и его надо к ней готовить, занимаясь его просвещением.
К тому же надо из среды дворян сформировать слой образованных революционеров, способных повести народ к революции. Что и ставили задачей представители «реализма» или «нигилизма», которые группировались вокруг журнала «Русское слово» под руководством Г.Е. Благосветлова и идейного вождя журнала Д.И. Писарева. Как правильно характеризует исследователь творчества Д. И. Писарева Ф.Кузнецов: «Разбудить мысль, научить людей думать – отсюда, по мнению Писарева, начинается воспитание убежденного социалиста. Писарев верил, что человеческая мысль, если она живет полнокровной, естественной жизнью, в силах преодолеть кастовую, классовую ограниченность сознания индивидуального человека, в силах вывести его, независимо от классовой принадлежности, на дорогу служения общечеловеческим интересам» (Кузнецов Ф. Круг Д.И. Писарева. М., 1990. С.297).
Редактор журнала «Русское слово» Григорий Евлампиевич Благосветлов закончил Саратовскую духовную семинарию, закончил Петербургский университет, получил степень кандидата права. Преподавал русский язык в разных военных учебных заведениях, потом в Мариинском институте благородных девиц. Указом Николая I за вольномыслие был уволен с занимаемой должности без права дальнейшего права на преподавание. В 1857 г. уехал за границу, познакомился в Лондоне с А. Герценом и стал учителем его дочерей. Существуют свидетельства, что через Благосветлова шли материалы из России для «Колокола». В 1860 году вернулся в Петербург, активно включился в революционную деятельность (входил в состав ЦК «Земли и воли»). В 1860 году издатель «Русского слова» Г.А. Кушелев-Безбородько пригласил его в качестве редактора. Под его руководством тиражи журнала резко возросли, особо благодаря приглашению им в качестве ведущего критика и публициста Д. Писарева. В конце 1865 года у Благосветлова произошел конфликт с ведущими публицистами журнала Писаревым, Соколовым и Зайцевым, материального характера. Этот конфликт назревал постепенно, ибо Благосветлов, как и Некрасов, довольно хорошо обогатился за счет растущих тиражей журнала. Особую роль тут играл Соколов, который всегда отличался «буйным» характером. В результате этого конфликта из журнала ушли Зайцев и Соколов. После закрытия «Русского слова» (1866), он издает новый журнал «Дело».
Как мыслитель он не совсем интересен, его собственно литературная деятельность приходится на ранний период. Интересны статьи: «Кольбер и его система» (Русское слово 1860 №2), «Тюрго и министерство его» (Русское слово 1860 №4-5). Его известность, как и известность других публицистов «Русского слова», всецело обязана Д. Писареву. Хотя, с другой стороны, именно Благосветлов дал возможность реализоваться таланту Д. Писарева.
Интересна позиция Благосветлова относительно игнорирования политических форм. Он, рецензируя в частности книгу дж. Ст. Милля «Размышления о представительном правлении», считал, что определяющее значение имеют не политические формы, которые могут быть разнообразными, а общественная жизнь, которую он отличает от политики: «… действительная сила прогресса лежит в самом обществе, а не той или другой форме правления» (Благосветлов Г.Е. Политические предрассудки \\ Шестидесятники. М.. 1984. С.108). Общественная жизнь и ее развитие слагается из «энергии народного характера и ума», который прилагается к реальной практике, которая состоит в «умении народа устроить свои экономические отношения» (Благосветлов Г.Е. Политические предрассудки \\ Шестидесятники. М.. 1984. С.104)
Имели большой резонанс слова министра просвещения А.С. Норова (1854-1858), о том, что, если наука была раньше одной из важных потребностей, а теперь она первая потребность и необходимость, по той причине, что это необходимо для преодоления отставания в интеллектуальном отношении противников в Крымской войне.
Правительством были приняты меры по развитию науки и образования. В течение 1855-1861 гг. университетам было дано много прав, а в 1863 году был утвержден крайне либеральный устав. Открыто было два университета – в Новороссийске (1864) и в Варшаве (1869). Основано множество политехнических институтов и инженерных академий. Но, все эти позитивные моменты имели также выражение в идеологии и философии. В интеллигенцию пришел разночинец – «нигилист», с проповедью естественности и натурализма, в противовес гуманитарно ориентированной интеллигенции, вышедшей из дворянской среды, сформировавшейся в среде немецкой классической философии и филологической культуры. «Разночинец-нигилист» при всей своей близости к кругу Чернышевского отличались своим своеобразием. Если круг Чернышевского составляли по преимуществу литературные критики - реалисты, то «разночинцы» отличались повышенным интересом к естественно - научному направлению.
Большую роль в становлении философии «нигилизма» сыграл И.И. Сеченов (1829-1905). Основатель «материалистического» направления в русской психологии, знаменит своей работой «Рефлексы головного мозга» (1863). Сама по себе – это сугубо научная работа, но она имела общественный резонанс, приобрела идеологическую окраску. Книга была осуждена властями, когда в 1866 году эта работа вышла отдельной книгой, то она была арестована, а против автора было возбуждено судебное дело. Утверждалось, что теория Сеченова развращает понятия нравственности, разрушает моральные устои общества. Против Сеченова, в частности выступил К.Д. Кавелин
Чернышевский Николай Гаврилович - видный общественный деятель XIX века. Знаменитый русский писатель, критик, ученый, философ, публицист. Самое известное его произведение - роман «Что делать?», который оказал очень большое влияние на общество своего времени. В этой статье мы поговорим о жизни и творчестве автора.
Чернышевский: биография. Детство и юность
Родился 12 (24) июля 1828 года в Саратове. Его отец был протоиреем местного Александро-Невского кафедрального собора, происходил из крепостных крестьян села Чернышева, отсюда берет начало и фамилия. Первое время обучался дома под надзором отца и двоюродной сестры. Был также у мальчика француз-гувернер, обучавший его языку.
В 1846 году Чернышевский Николай Гаврилович поступил в Петербургский университет на историко-филологическое отделение. Уже в это время начинает складываться круг интересов будущего писателя, которые позднее найдут отражение в его произведениях. Юноша изучает русскую литературу, читает Фейербаха, Гегеля, философов-позитивистов. Чернышевский осознает, что главное в человеческих поступках - это польза, а не отвлеченные идеи и бесполезная эстетика. Наибольшее впечатление на него произвели работы Сен-Симона и Фурье. Их мечта об обществе, где все равны, показалась ему вполне реальной и достижимой.
Окончив в 1850 году университет, Чернышевский возвратился в родной Саратов. Здесь он занял место учителя словесности в местной гимназии. От учеников он нисколько не скрывал своих бунтарских идей и явно думал больше о том, как преобразить мир, нежели об обучении детей.
Переезд в столицу
В 1853 году Чернышевский (биография писателя представлена в этой статье) решает бросить преподавание и перебраться в Петербург, где начинает публицистическую карьеру. Очень быстро он стал самым видным представителем журнала «Современник», куда его пригласил Н. А. Некрасов. В начале своего сотрудничества с изданием Чернышевский сосредоточил все свое внимание на проблемах литературы, поскольку политическая ситуация в стране не позволяла открыто высказываться на более животрепещущие темы.
Параллельно с работой в «Современнике» писатель в 1855 году защищает диссертацию на тему «Эстетические отношения искусства к действительности». В ней он отрицает принципы «чистого искусства» и формулирует новое воззрение - «прекрасное - есть сама жизнь». По мнению автора, искусство должно служить на благо людям, а не превозносить самое себя.
Эту же мысль Чернышевский развивает в «Очерках гоголевского периода», опубликованных в «Современнике». В этом труде он проанализировал самые известные произволения классиков с точки зрения озвученных им принципов.
Новые порядки
Столь необычными взглядами на искусство и прославился Чернышевский. Биография писателя говорит о том, что у него были как сторонники, так и ярые противники.
С приходом к власти Александра II политическая обстановка в стране резко изменилась. И многие темы, которые раньше считались запретными, стало разрешено обсуждать публично. Кроме того, вся страна ждала от монарха реформ и значительных перемен.
«Современник», возглавляемый Добролюбовым, Некрасовым и Чернышевским, не остался в стороне и участвовал во всех политических обсуждениях. Активнее всех печатался Чернышевский, который старался высказать свое мнение по любому вопросу. Кроме того, он занимался рецензированием литературных произведений, оценивая их с точки зрения полезности обществу. В этом отношении от его нападок сильно пострадал Фет, вынужденный в итоге покинуть столицу.
Однако наибольший резонанс получило известие об освобождении крестьян. Сам Чернышевский воспринял реформу как начало еще более серьезных изменений. О чем часто писал и говорил.
Арест и ссылка
Творчество Чернышевского привело к аресту. Случилось это 12 июня 1862 года, писатель был взят под стражу и заключен в Петропавловскую крепость. Обвиняли его в составлении прокламации под названием «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». Это воззрение было написано от руки и передано человеку, который оказался провокатором.
Еще одним поводом для ареста стало перехваченное тайной полицией письмо Герцена, в котором было высказано предложение выпускать в Лондоне запрещенный «Современник». При этом Чернышевский выступал в роли посредника.
Следствие по делу велось полтора года. Писатель все это время не сдавался и активно боролся со следственным комитетом. Протестуя против действий тайной полиции, он объявил голодовку, которая длилась 9 дней. Одновременно с этим Чернышевский не оставил свое призвание и продолжал писать. Именно здесь им был написан роман «Что делать?», позднее изданный частями в «Современнике».
Вердикт писателю был вынесен 7 февраля 1864 года. В нем сообщалось, что Чернышевского приговорили к 14 годам каторжных работ, после которых он должен будет навсегда поселиться в Сибири. Однако Александр II лично сократил время каторги до 7 лет. В общей сложности в заключении писатель провел более 20 лет.
За 7 лет Чернышевского не раз переводили из одной тюрьмы в другую. Он побывал в Нерчинской каторге, Кадаинской и Акатуйской тюрьмах и Александрийском Заводе, где до сих пор сохранился дом-музей имени писателя.
После окончания каторжных работ, в 1871 году, Чернышевского отправили в Вилюйск. Через три года ему официально было предложено освобождение, но писатель отказался писать ходатайство о помиловании.
Взгляды
Философские взгляды Чернышевского на протяжении его жизни были резко бунтарскими. Писателя можно назвать прямым последователем русской революционно-демократической школы и прогрессивной западной философии, в особенности социал-утопистов. Увлечение в университетские годы Гегелем привело к критике идеалистических воззрений христианства и либеральной морали, которую писатель считал «рабской».
Философию Чернышевского называют монистической и связывают ее с антропологическим материализмом, так как он акцентировал внимание на вещном мире, пренебрегая духовностью. Он был уверен, что естественные потребности и обстоятельства формируют нравственное сознание человека. Если удовлетворить все потребности людей, то личность расцветет и не будет никаких нравственных патологий. Но чтобы этого достичь, нужно серьезно изменить условия жизни, а это возможно только через революцию.
Его этические нормы базируются на антропологических принципах и концепции разумного эгоизма. Человек относится к миру природы и подчиняется ее законам. Чернышевский не признавал свободы воли, заменяя ее принципом причинности.
Личная жизнь
Довольно рано женился Чернышевский. Биография писателя говорит о том, что это произошло в 1853 году в Саратове, избранницей стала Ольга Сократовна Васильева. Девушка имела большой успех в местном обществе, но почему-то предпочла тихого и неловкого Чернышевского всем своим поклонникам. В браке у них родились два мальчика.
Семья Чернышевского жила счастливо до тех пор, пока писателя не арестовали. После того как его отправили на каторгу, Ольга Сократовна навестила его в 1866 году. Однако ехать в Сибирь вслед за мужем отказалась - ей не подходил местный климат. Двадцать лет она прожила одна. За это время у красивой женщины сменилось несколько любовников. Писатель нисколько не порицал связей жены и даже писал ей о том, что женщине вредно долго оставаться одной.
Чернышевский: факты из жизни
Приведем несколько примечательных событий из жизни автора:
- Маленький Николай был невероятно начитан. За свою любовь к книгам он даже получил прозвище «библиофаг», то есть «пожиратель книг».
- Цензура пропустила роман «Что делать?», не заметив в нем революционной тематики.
- В служебной переписке и документации тайной полиции писателя называли «врагом Российской империи номер один».
- Ф. М. Достоевский был ярым идейным противником Чернышевского и откровенно с ним спорил в своих «Записках из подполья».
Самое известное произведение
Поговорим о книге «Что делать?». Роман Чернышевского, как уже отмечалось выше, был написан во время ареста в Петропавловской крепости (1862-1863). И, по сути, являлся ответом произведению Тургенева «Отцы и дети».
Готовые части рукописи писатель передавал в следственную комиссию, которая вела его дело. Цензор Бекетов проглядел политическую направленность романа, за что вскоре был отстранен от должности. Однако это не помогло, так как произведение к тому времени уже было опубликовано в «Современнике». Номера журнала попали под запрет, но текст уже был не раз переписан и в таком виде разошелся по всей стране.
Настоящим откровением стала для современников книга «Что делать?». Роман Чернышевского мгновенно стал бестселлером, его читали и обсуждали все. В 1867 году произведение было издано в Женеве силами русской эмиграции. После этого его перевели на английский, сербский, польский, французский и другие европейские языки.
Последние годы жизни и смерть
В 1883 году Чернышевскому разрешают переехать в Астрахань. К этому времени он уже был больным человеком преклонных лет. В эти годы за него начинает хлопотать сын Михаил. Благодаря его стараниям писатель в 1889 г. переселяется в Саратов. Однако в этом же году он заболевает малярией. Скончался автор 17 (29) октября от кровоизлияния в мозг. Был похоронен на Воскресенском кладбище в Саратове.
Память о Чернышевском жива до сих пор. Его произведения продолжают читать и изучать не только литературоведы, но и историки.
Журнал «Современник» занимает центральное место среди подцензурных революционно-демократических изданий в России середины XIX в. Созданный еще в 1836 г. А.С. Пушкиным, с 1847 г. перешедший к Н.А. Некрасову и И.И. Панаеву, «Современник» в 50-е и 60-е годы становится центром пропаганды идей демократической революции. Журнал последовательно защищает интересы крестьян - основной общественной силы, боровшейся за уничтожение феодально-крепостнического строя. Это направление придала «Современнику» новая редакция, в состав которой вошли Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов.
Привлекая в журнал в 1854 г. Чернышевского, Некрасов возлагал на него большие надежды. Тяжелые цензурные условия «мрачного семилетия» и засилье в редакции либерально настроенных сотрудников сделали то, что «Современник» все больше терял свою остроту, опускался на позиции «чистого искусства». Надо было сделать решительный шаг по пути возрождения традиций Белинского, чтобы дальше развить и приумножить их.
Чернышевский пришел в «Современник» человеком с вполне определившимися взглядами. Его мировоззрение сформировалось под влиянием растущей борьбы народных масс и передовой интеллигенции России против крепостничества и самодержавия, под влиянием революционного движения в Западной Европе. Он воспитывался на произведениях Белинского и Герцена, Лермонтова и Гоголя, Жорж Санд и Диккенса, на идеях петрашевцев, на лучших достижениях социально-исторической, философской мысли и художественной литературы России и Запада. Еще в студенческие годы Чернышевский стал убежденным «партизаном социалистов и коммунистов и крайних республиканцев» и непримиримым врагом господ. К началу работы Чернышевского в «Современнике» сложились и его материалистические философские взгляды, и его воззрения в области эстетики. Он имел ясное представление и о задачах русской литературы и литературной критики.
Н.Г. Чернышевский -- великий революционер-демократ, сразу же стал одним из основных сотрудников «Современника». В 1854 г. он печатался почти в каждом номере журнала и поместил в нем до двадцати рецензий, а затем как публицист, политик и организатор всех революционных сил в стране. Чернышевский начал с того, что возродил принципы Белинского как в литературной критике, так и в журналистике. Он начинает при поддержке редактора Некрасова борьбу за демократизацию самого «Современника» («Об искренности в критике», «Очерки гоголевского периода русской литературы» и другие статьи). Дает бой оказавшимся в годы реакции в журнале представителям дворянской эстетики, либеральным беллетристам. Большое значение имели идеи его диссертации «Об эстетических отношениях искусства к действительности», философские работы «Антропологический принцип в философии» и др. Рецензии и статьи Чернышевского пришлись не по вкусу и некоторым сотрудникам «Современника»: Дружинину, Боткину и др. Но руководители журнала - Некрасов и Панаев - поддержали выступления Чернышевского, увидев в нем и в Добролюбове, пришедшем в журнал позже, достойнейших продолжателей великого дела Белинского. Несмотря на острые разногласия, внутри «Современника», невзирая на резкую полемику с Дружининым, в 1855 и в 1856 гг. разрыв демократов с либералами еще не произошел. Это объясняется рядом причин. Чернышевский, мировоззрение которого в основном формировалось еще в юношеские годы, бесспорно, уже в середине 50-х годов понимал, что разрыв с либералами рано или поздно станет неизбежным. Некрасов и Чернышевский отдавали себе, далее, отчет в том, что потеря Тургенева, Григоровича, Островского, Толстого - известнейших русских писателей - может привести к падению престижа «Современника», к снижению его популярности среди читателей и потому делали попытки ужиться с Тургеневым и Толстым, рассчитывая даже на то, что, может быть, удастся склонить этих писателей на свою сторону. Именно этими обстоятельствами объясняется позиция Некрасова и Чернышевского в 1856-1857 гг., и только в этом свете можно понять так называемый договор об «исключительном сотрудничестве» Тургенева, Толстого, Островского, Григоровича в «Современнике», который был заключен в конце 1856 г. Начиная с 1 января 1857 г. Григорович, Тургенев, Толстой и Островский обязывались в течение четырех лет печатать свои произведения исключительно в «Современнике». Кроме обычного гонорара, они получали часть доходов от подписки на журнал за вычетом издержек по изданию. При этом одна треть прибыли шла редакторам - Некрасову и Панаеву, а две трети делились между четырьмя «исключительными сотрудниками» в соответствии с числом листов, напечатанных каждым из них. «Обязательное соглашение» было последней попыткой добиться объединения двух групп, четко определившихся в редакции «Современника» к исходу 1856 г., - либеральной и революционно-демократической.
В это время в истории «Современника» произошло другое, намного более значительное событие: появился новый сотрудник - Н.А. Добролюбов. В 1855-1857 гг. будущий критик учился в Главном педагогическом институте в Петербурге. Здесь Добролюбов писал революционные стихи, активно участвовал в подпольном студенческом кружке, выпускал рукописную газету. Несколько раньше произошла встреча Добролюбова с Чернышевским, которая сразу же обнаружила их идейную близость и положила начало личной дружбе, продолжавшейся до смерти Добролюбова.
Встреча с Чернышевским имела огромное влияние на Добролюбова и сказалась на дальнейшем формировании его взглядов.
С конца 1857 г. Добролюбов стал постоянным сотрудником редакции «Современника». Чернышевский (заведующий отделом «Политика») и Некрасов возлагают на него обязанности заведующего литературно-критическим (библиографическим) отделом. С 1858 г. Добролюбов вошел в число редакторов журнала вместе с Некрасовым и Чернышевским. В 1859 г. Добролюбов при одобрении Некрасова организует в «Современнике» новый сатирический отдел (фактически журнал в журнале) под названием «Свисток». И этот отдел был направлен прежде всего против русского и международного либерализма, всех носителей реакционных, антинародных идей. Здесь Добролюбов проявил себя как талантливый поэт-сатирик.
Соотношение сил в «Современнике» существенно изменилось. Приход Добролюбова сразу сказался на политическом направлении журнала. Теперь можно было четко осуществить руководство по трем основным разделам: критика - Добролюбов, публицистика - Чернышевский, беллетристика - Некрасов. Новая редакция очень быстро придает журналу характер боевого органа передовой революционно-демократической мысли.
Качественно Новое начало, которое дает основание считать, что «Современник» в это время переходит на позиции революционной демократии, сказалось прежде всего в четко выраженном (насколько позволяли условия цензуры) стремлении редакции журнала к революционным преобразованиям и в признании крестьянства главной революционной силой общества.
Новое качество журнала проявлялось, наконец, в его беспощадной борьбе вначале против либерально-дворянской литературы и критики, затем - против либерализма как буржуазной идеологии вообще.
Ведущие материалы «Современника» - критика, библиография, публицистика - представляли собой мощный идейный стержень, делавший журнал изданием нового, революционно-демократического типа. Да и беллетристика чаще всего подбиралась так, что служила тем же целям. Редакция вела огромную работу, направленную на то, чтобы в условиях жестокого цензурного режима изменить характер журнала. Еще летом 1856 г. было решено создать новый отдел - «Современная хроника политических событий в нашем отечестве и других странах». Издатели журнала, Панаев и Некрасов, обратились с письмом к министру народного просвещения. Натолкнувшись на серьезные цензурные препятствия, редакция «Современника» постаралась изменить структуру издания, чтобы помещать больше статей, связанных с насущными проблемами современности. В 1856-1857 гг. «Современник» состоял из пяти отделов: «Словесность», «Науки и художества», «Критика», «Библиография» и «Смесь». В начале 1858 г. журнал фактически состоял уже из трех частей: первый отдел - «Словесность, науки и художества», второй - «Критика и библиография» и третий - «Смесь». Объединение «словесности» с «науками» дало возможность с каждым номером расширять публицистический раздел. Показательно, что первая книга «Современника» за 1858 г. была открыта статьей Н.Г. Чернышевского «Кавеньяк».
Перестройка структуры журнала закончилась в начале 1859 г., когда было создано два отдела. В первом помещались беллетристические произведения, а также статьи научного характера. Во второй отдел входили публицистика, критика и библиография.
Основным автором работ, напечатанных здесь, был Чернышевский. Еще в начале 1858 г., передав Добролюбову руководство отделом критики и библиографии, Чернышевский целиком отдался публицистике и принял на себя главный труд по написанию статей, непосредственно или косвенно связанных с решением крестьянской проблемы. Он с одинаковым успехом выступает как политик, экономист, историк и философ.
«Современник» под руководством Некрасова, Чернышевского и Добролюбова стал ярко выраженным политическим журналом, и это сделало невозможным участие в нем либеральной группы сотрудников. В 1858 г. «Современник» покинул Л. Толстой, в 1859 г. ушли А. Майков и Фет, в 1860 г. - Григорович и Тургенев
Популярность «Современника» в 60-е годы была исключительно велика. Тираж журнала доходил до 6--7 тысяч экземпляров. Чернышевский печатал специальные отчеты о распространении журнала и упрекал те города и местечки, где не выписывали журнал, не получали ни одного экземпляра, хотя и понимал, что не все желающие могли найти средства для подписки,
Значение «Современника» в истории русской журналистики исключительно велико. Это был один из лучших журналов XIX в. Главными его достоинствами были полное идейное единство, строгая выдержанность направления, преданность интересам народа, прогресса и социализма. Небывалое значение приобрела публицистика. Здесь были напечатаны лучшие статьи русской публицистики, многие стихи Некрасова, роман Чернышевского «Что делать?», здесь началась сатирическая деятельность великого русского писателя М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Все годы издания «Современника» цензура зорко следила за ним, в 1862 г. журнал был приостановлен за революционное направление на шесть месяцев, а в 1866 г., уже после смерти Добролюбова и ареста Чернышевского, был вовсе закрыт с нарушением законодательства о печати по личному распоряжению царя.
"Свисток" - сатирический отдел "Современника". Создатель и основной автор - Добролюбов.
Всего вышло 9 номеров (по 3 в 1859 и 1860, по одному в 1861, 1862, 1863).
Авторы - Некрасов, Чернышевский, Салтыков-Щедрин, (братья Жемчужниковы + А.К. Толстой) = Козьма Прутков. Добролюбов издевался над рутинистами - приверженцами старого и прогрессистами - сторонниками нового, которого они не поняли. Подписывался "Конрад Лилиеншвагер", поэт "Яков Хам", юное дарование "Аполлон Капелькин". После смерти Добролюбова "Свистком" руководил Некрасов.
В обстановке спада общественной волны и разгула реакции исключительно ответственной была роль демократической журналистики. Журналы демократического лагеря вели энергичную борьбу с попытками казённой, славянофильской, а также либеральной печати к наступлению в идеологической области с целью подрыва идейного авторитета вождей революционной демократии. Они защищали вопреки тяжёлым цензурным условиям основы демократической программы. В этом направлении действовал, в частности, «Современник», издание которого возобновилось в начале 1863 г. Правда, после смерти Добролюбова и ареста Чернышевского «Современник» уже не располагал прежним почти безраздельным авторитетом. Теперь влияние на демократического читателя не без успеха оспаривало у «Современника» «Русское слово», издававшееся Г. Е. Благосветловым при самом близком и деятельном участии знаменитого критика и публициста Дмитрия Ивановича Писарева (1840-1868 гг.).
Писарев был воспитан на трудах Белинского и Герцена, Чернышевского и Добролюбова, передовых мыслителей Запада. Он как бы унаследовал после Добролюбова положение «первого критика» страны. Писарев был революционным демократом, хотя и менее последовательным, чем Чернышевский и Добролюбов. Впервые Писарев обратил на себя широкое общественное внимание своими яркими статьями: «Схоластика XIX века» в «Русском слове» за 1861-1862 гг., где он выступил смелым боевым союзником Чернышевского в борьбе против реакционной и либеральной печати, «Базаров», где Писаревым был поднят на щит главный герой тургеневского романа «Отцы и дети», и др. Уже летом 1862 г. Писарев был арестован за статью-прокламацию в защиту Герцена, предназначенную для издания в подпольной типографии, но захваченную властями в рукописи. В этой нелегальной статье Писарев заявлял: «Низвержение… династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляют единственную цель и надежду всех честных граждан… То, что мертво и гнило, должно само собою свалиться в могилу. Нам остаётся только дать им последний толчок и забросать грязью их смердящие трупы». Более четырёх лет продержали Писарева в Петропавловской крепости. Однако ему удалось добиться права продолжать в заключении свою литературную деятельность. Именно в годы заточения особенно полно развернулся блестящий талант Писарева.
Во вражеском лагере Писарев стяжал себе славу неистового «отрицателя», вожака так называемого «нигилизма». Понятие «нигилизм», вошедшее в широкий обиход после появления в начале 1862 г. романа «Отцы и дети», толковалось противниками революционно-демократического движения как отсутствие и игнорирование всяких твёрдых общественных и моральных норм и принципов, стремление к «разрушению ради разрушения». Такие толкования представляли собой плод реакционных измышлений. Увлечённые борьбой со старым, Писарев и его друзья иногда поднимали руку на общественно-культурные ценности, заслуживавшие, наоборот, полной поддержки (так, непримиримая борьба против сторонников антинародных учений «чистого искусства» увлекла Писарева до ошибочного «отрицания» Пушкина), но в основном «разрушительная» критика Писарева направлялась против тех явлений, которые действительно мешали новым всходам, тормозили движение вперёд и, следовательно, заслуживали осуждения.
Враждебность к крепостничеству и ко всем его пережиткам в общественных отношениях, в культуре, в личном и гражданском быту, уничтожающая критика унаследованного от крепостной эпохи уклада жизни, беспощадная борьба против всего, что сковывало свободу и творчество личности, пламенные призывы к смелой, самостоятельной мысли - вот что пронизывало собой деятельность Писарева как мыслителя-публициста, литературного критика, учёного и пропагандиста народной науки.
Просветитель-демократ, подлинный патриот, Писарев горячо стремился к всестороннему обновлению России, к утверждению в ней наиболее прогрессивных форм жизни, отвечающих интересам трудящихся масс. «Конечная цель всего нашего мышления и всей деятельности каждого честного человека,- писал Писарев,- всё-таки состоит в том, чтобы разрешить навсегда неизбежный вопрос о голодных и раздетых людях; вне этого вопроса нет решительно ничего, о чём бы стоило заботиться, размышлять и хлопотать».
Мучительно изыскивая пути и средства для разрешения этого «неизбежного вопроса», Писарев впадал в колебания, отражавшие слабые стороны его мировоззрения. Это преимущественно относится к тому периоду, который непосредственно следует за выяснившейся неудачей первого демократического натиска в России. Эта неудача породила среди части прогрессивной интеллигенции известное разочарование в революционных возможностях народа, мысли о возможности добиться существенных преобразований мирными «культурными» средствами. Писарев, великий энтузиаст науки (особенно естествознания), стал на время одним из выразителей подобных настроений, защитником и пропагандистом мнения, будто можно прийти к решению трудных общественных задач современности «независимо от исторических событий» (т. е. от победы народной революции), путём максимального увеличения среди «образованных классов» числа «мыслящих» людей (Писарев называл их «реалистами»), прочно овладевших истинами естествознания и глубоко проникшихся идеями «общечеловеческой солидарности». Довольно скоро Писарев начинает изживать эту ошибочную концепцию. В последние годы жизни по своим взглядам на незаменимую роль революционных методов борьбы и самостоятельного революционного творчества народных масс Писарев опять существенно сближается с позицией своих гениальных предшественников - Чернышевского и Добролюбова. В одной из своих предсмертных статей Писарев убедительно выяснял, что «всегда и везде» народная масса является «настоящим фундаментом самых великолепных и замысловатых политических зданий», и горячо поддерживал «стремление указать массе на ту роль, которая по всем правам принадлежит ей на сцене всемирной истории и которая доставалась и всегда будет доставаться ей на долю всякий раз, как только она сумеет поразмыслить, вникнуть и во-время промолвить своё тяжеловесное слово».
Увлекательная пропаганда и популяризация Писаревым передового естествознания сыграли в культурном росте русского общества положительную роль. Писаревская естественнонаучная пропаганда была проникнута боевым материалистическим и атеистическим духом. Если материализм Писарева и уступал по своему теоретическому уровню материализму Чернышевского, то всё же взятая в целом работа Писарева в области философии была для своего времени весьма важной и ценной. В течение 1864-1865 гг. между двумя руководящими русскими демократическими журналами - «Русским словом» и «Современником» - происходила оживлённая полемика (враги демократии называли её «расколом в нигилистах»). Сначала в лице М. Е. Салтыкова-Щедрина, а потом главным образом в лице М. А. Антоновича «Современник» выступил против ряда положений Писарева и некоторых других представителей «Русского слова» (Зайцева, Благосветлова, Соколова). Несомненно, что «Современник» своими полемическими выступлениями преследовал цель оградить идейное наследие Чернышевского и Добролюбова от отдельных уклонений и упрощений, которым оно подвергалось нередко на страницах «Русского слова». При этом наиболее выдержанным и принципиальным характером отличались политические выступления Салтыкова-Щедрина, с большой остротой сумевшего поставить центральную проблему о роли народа. Щедриным вообще вписаны самые яркие и ценные страницы в публицистику позднего «Современника». В течение 1863-1864 гг. он вёл в журнале публицистическую хронику «Цаша общественная жизнь». Щедрин клеймил реакцию, обличал либерализм, мужественно и страстно защищал против них передовую русскую демократическую молодёжь. Он разъяснял и подчёркивал решающую историческую роль народа. В пробуждении народных масс, в их активном и сознательном выступлении на арену общественных и политических действий он видел единственно верный путь к разрешению коренных вопросов русской жизни.
В 1863 году, после смерти Добролюбова и ареста Чернышевского, между Салтыковым-Щедриным, с одной стороны, и Елисеевым, Антоновичем, Потиным - с другой, возникают серьезные разногласия, свидетельствующие об отходе ряда членов редакции от принципов Чернышевского и Добролюбова и о понижении теоретического уровня литературной критики. Ведущим критиком «Современника» после смерти Добролюбова и ареста Чернышевского становится М. А. Антонович. Он старался удержаться на эстетических позициях, завещанных его учителем Чернышевским, но это ему не удалось: Антонович был скорее эпигоном и вульгаризатором, чем последователем автора «Что делать?». Огрубляя идеи Чернышевского, он писал: «Даже возвышенные эстетические наслаждения подчиняются желудку, или, выражаясь деликатнее, чувству голода». Поэтому проблемы искусства вторичны. Но если касаться этой области, то искусство и наука должны служить обществу: «Посредством искусства можно распространять и популяризировать идеи».
Критическая деятельность Антоновича падает на пореформенное время. В первую половину 1860-х годов возникают расхождения в среде радикалов. Между их журналами «Современник» и «Русское слово» начинается резкая, ожесточенная полемика, которая осталась незавершенной, так как в 1866 году оба журнала были закрыты.
В 1864 году Салтыков-Щедрин в статье «Наша общественная жизнь» подвергает критике «Русское слово» за академизм и просветительство. Недружественными статьями обменялись Д. И. Писарев, главный критик «Русского слова», и М. А. Антонович.
Д. И. Писарев был бесспорно одаренным человеком. Его статьи хотя и отличались многословием и свирепостью, но были искренни, живы и остроумны. Он умел сразить противника метким словом. Называя себя «мыслящим реалистом», он отбрасывал всякое искусство, делая исключение только для тенденциозного, которое, по его мнению, годилось для обучения научной интеллигенции.
Писарев написал множество статей и отрецензировал произведения Гончарова, Тургенева, Писемского, Островского и Л. Толстого. Ему принадлежит знаменитое развенчание Пушкина, заодно и Белинского.
Главное для Писарева - просветительская деятельность в массах, а двигатель прогресса - накопление и распространение знаний, причем явное предпочтение он отдает естественным наукам. В соответствии с таким подходом гуманитарные виды деятельности - эстетика, литература, критика - должны быть «реальными», содействовать решению практических социальных задач. С такой точки зрения отрицаются «чистая» философия, «чистая» нравственность, «чистое» искусство. «Поэт - или титан, потрясающий горы векового зла, или же козявка, копающаяся в цветочной пыли»,- утверждал Писарев. Для того чтобы «потрясать горы векового зла», нужен талант. Природный дар нелишне иметь и критику, чтобы отличить красоту от безобразия, и потому красота - «личное чувство», индивидуально-интуитивное. Не допуская элементов «чистой» эстетики, Писарев склонен окончательно «разрушить» ее и не допустить даже в том утилитарном виде, в каком она предстала в работе Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности». Такое идеальничанье Писарев усматривает у Белинского и Добролюбова.
Задача критики - «гуманизировать русское крестьянство». Высший критерий оценки личности, равно как и героев художественных произведений,- единство знания и дела. Этим требованиям удовлетворяет Базаров. С точки зрения Писарева, все другие герои русской литературы (Печорин, Рудин) не идут с ним ни в какое сравнение. Включаясь в полемику 1860-х годов, Писарев отмечает у Салтыкова-Щедрина легкость юмора, носящего поверхностный характер, роман «Война и мир» понят как «образцовое произведение по части патологии русского общества», поскольку его герои обходятся без знаний, без мыслей, без энергии и без труда. С этих антиисторичных и крайне утилитаристских позиций оценивается творчество Пушкина и его толкование Белинским. Содержание романа - мелко и незначительно, между Онегиным и Пушкиным нет различий. Пушкин и есть Онегин, как Онегин - тот же Пушкин. Роман «Евгений Онегин» не может оказать никакой помощи голодным и обездоленным, и потому его роль в борьбе против крепостничества равна нулю, а сам он бесполезен. Ни жизнь Онегина, ни жизнь Пушкина не имеют права быть предметом художественного изображения. Писарев делает вывод, что Пушкин - типичный поэт «чистого» искусства, «версификатор», «великий стилист», который не интересовался ни обществом, ни народом и который не мог определить, в чем состоят их интересы.
М. А. Антонович выступил не столько против крайних взглядов Писарева, сколько против его конкретных оценок тех или иных произведений.
Сначала спор между «Современником» и «Русским словом» разгорелся вокруг романа Тургенева «Отцы и дети». Антонович написал статью «Асмодей нашего времени». Почти одновременно со статьей «Базаров» выступил Писарев, их оценки романа были противоположными. Антонович рассматривал Базарова как карикатуру на нового человека. Писарев в нем видел тип настоящего нового человека. Вывод Антоновича таков: «дети» дурны, они представлены в романе во всем безобразии; «отцы» хороши, что и показано в романе. Писарев держался противоположной точки зрения. К нему присоединился В. А. Зайцев в статье «Взбаламученный романист».
В это время (1863) подъем общественного движения в России уже закончился, и Антонович отметил нарастание кризисных явлений в обществе и в литературе. Он писал, что либеральные настроения оказались «лицемерными», «искусственными», что «обличительное» направление теперь сменяется «защитительным», храбрость исполинов и пигмеев от литературы поумерилась и упала. Для Антоновича ясно, что в этих условиях роман Тургенева «Отцы и дети» - «знамя» антинигилизма, что вокруг этого явления «сгруппировалось все, что прежде лицемерило в литературе и притворно увлекалось бывшими некогда в моде возвышенными стремлениями, широкими и смелыми тенденциями».
Что касается теории критики, то Антонович снова задевает Писарева. Он отвергает теорию «подражания природе», «украшения», «пересоздания» или копирования природы, принимая формулу «воспроизведение действительности», смысл которой предполагает изображение «только преобладающих черт». Взгляд Писарева на искусство, отрицающий «эстетическое наслаждение», он характеризует как «аскетизм». «Заслуживает порицания не эстетическое наслаждение само по себе,- пишет Антонович,- а только злоупотребление им,- теория искусства для искусства отвергается не потому, что она неестественна и несправедлива, требуя от искусства эстетического наслаждения, а потому, что она односторонняя, слишком суживает задачу искусства, ограничивая ее исключительно одним только наслаждением... без соединения его с полезным».
Спорит Антонович с Писаревым и по поводу нигилизма и антинигилизма, направляя свои усилия на то, чтобы доказать идентичность романов Тургенева «Отцы и дети» и Писемского «Взбаламученное море», тогда как Писарев не ставил знака равенства между этими произведениями.
На первый план при оценке художественных произведений всегда выходило субъективное представление критика о полезности того или иного писателя или произведения. При этом критик постоянно был вынужден примирять противоречия между собственными вкусами и общественными взглядами, но часто был не в силах это сделать, так как в его суждениях невольно побеждали то эстетический вкус, то мысль об общественной пользе. Показательно, например, отношение Антоновича к Некрасову. С эстетической точки зрения Антонович считает Некрасова средним поэтом и пишет, что он не является лириком высшего, мирового значения: «он творил холодно, обдуманно и строго, с определенной наперед намеченной целью, с известной тенденцией, в хорошем смысле этого слова». Независимо от того, прав или не прав Антонович, тут существенно другое: Антонович не любит Некрасова как поэта и отказывает ему в таланте. Однако общественное значение Некрасова он признает, и это оказывается решающим - пусть Некрасов принес «чувства сердца» в жертву «соображениям ума», он все-таки остается большим и настоящим поэтом жизни. Таким образом, для Антоновича плохая поэзия, если она приносит общественную пользу, автоматически становится хорошей. Значит, все дело в тенденции: нужная Антоновичу тенденция - хорошая литература, не нужная критику тенденция - плохая литература. Некрасов держался хорошей тенденции, Достоевский - плохой. Он писатель тенденциозный в худшем смысле этого слова. Тенденция его романов противоположна хорошей тенденции романа Чернышевского «Что делать?». Отсюда следовало, что Некрасов и Чернышевский - замечательные художники, Достоевский - писатель никуда не годный, воспевающий «клерикализм», «умерщвление личности», средневековый аскетизм, мистику, романы его скучны, перенасыщены политическими и «душеспасительными» рассуждениями, психологизм в них подменен психиатрией.
В полемику Антоновича с «Русским словом» были втянуты и журналы Достоевского «Время» и «Эпоха». Когда Писарев написал статью «Цветы невинного юмора», направленную в адрес Салтыкова-Щедрина, то критика поддержал Н. Н. Страхов в статье «Междоусобие» (журнал «Эпоха»), В ответ Салтыков-Щедрин опубликовал в «Современнике» «драматическую быль» «Стрижи», в которой высмеял беспринципность журнала «Эпоха». В полемику включился Ф. М. Достоевский со статьей «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах». Литературный спор принял ожесточенный характер. Участники не стеснялись в выражении своей неприязни друг к другу.