Сколько х хекхаузен выделял стадий мотивации действия. Х

Звуковые карты в мультимедиаЗВУКОВЫЕ КАРТЫ В МУЛЬТИМЕДИА
Сегодня звуковые карты – это целый класс устройств, многие из которых служат гораздо более высоким
целям, чем простой вывод MP3-файлов в пятидолларовые колонки. Они становятся центрами домашних
кинотеатров, Hi-Fi систем, домашних и профессиональных студий.
Кстати, платы называли платами собственно потому что они представляли из себя печатную плату,
вставляемую в ISA или PCI-слот. Сегодня же звуковые платы подключают и через USB, FireWire, PCMCIA.
Так же от класса устройства зависят задачи, и возможности,
что будут возложены на девайсы при работе, как компонента, в любом варианте медиа контента.
3

Устройство звуковой платы

УСТРОЙСТВО ЗВУКОВОЙ ПЛАТЫ
Для этого плата имеет АЦП и ЦАП - аналогово-цифровой
и цифро-аналоговый преобразователи, между которыми
размещена логика управления цифровым потоком.
Поступающий на АЦП звук в аналоговой форме - в виде
непрерывно меняющегося электрического сигнала – подвергается
в нем дискретизации и квантованию. Дискретизация разбивает
непрерывный сигнал на последовательность его мгновенных
значений - отсчетов, следующих с более высокой частотой,
а квантование кодирует уровень каждого отсчета целым числом в диапазоне 0..255 (8-разрядная оцифровка)
или 0..65535 (16-разрядная оцифровка). В результате образуется поток чисел, величина которых описывает
закон изменения исходного сигнала. Этот поток проходит через схему управления и может считываться
оттуда непосредственно процессором через регистры карты, однако чаще всего применяется автоматическая
передача напрямую в память (прямой доступ к памяти - DMA), при котором от процессора требуется только
4
настроить начальный адрес и параметры передачи, а все остальное сделают системный контроллер DMA и
система управления цифрового тракта карты.

Встроенные звуковые карты

ВСТРОЕННЫЕ ЗВУКОВЫЕ КАРТЫ
Куда они встроены? В материнские платы. Прямо на «мать»
напаивают входы/выходы и кодеки, а всю вычислительную
обработку на себя берет центральный процессор. Подобное
звуковое решение почти бесплатно, потому и для
непритязательных пользователей более чем приемлемо –
несмотря на отвратительное качество звучания.
В последних материнских платах встроенные карты
предусматривают 5.1-выход – то есть, теоретически, даже с
помощью такого девайса можно построить «домашний
кинотеатр», подключив комплект акустики 5.1. но качество звука
будет крайне мало.
Также к таким платам не подключить дополнительные эффекты
и оборудование.
Ценовой диапазон: $0-4 (в виде доплаты за материнскую плату с
аудио).
5

Виды звуковых плат

ВИДЫ ЗВУКОВЫХ ПЛАТ
Есть два вида звуковых плат, а именно:
Платы встроенные и внутренние, такие встречается в ноутбуках и материнский платах. Они не
дают достойного качества звука, и затрагивать их особо не будем
Платы внешние, они имеют самые разные форм-факторы,
так и способы подключения, и коммутации между собой.
Именно они лучше всего подходят для большинства задач,
поэтому их мы и будем рассматривать.
6

Внешние звуковые платы

ВНЕШНИЕ ЗВУКОВЫЕ ПЛАТЫ
Данный тип плат распространён больше в сфере, где нужны
достаточно качественные устройства для работы со звуком.
Поскольку имеют больший функционал, и возможность
подключения дополнительного оборудования, такого как Preamp, компрессоры и эквалайзеров.
Из особенностей хочется отметить большое количество, как
входов и выход, так и вариантов коммутации. Возможность
подключать контроллеры и клавиатуры MIDI, и наличие прямого
мониторинга каналов записи, а также большое количество входов
и выходов, и возможность настоять всё, для определённой
задачи.
7

Мультимедийные звуковые карты

МУЛЬТИМЕДИЙНЫЕ ЗВУКОВЫЕ КАРТЫ
Это наиболее древняя категория плат: именно они появились первыми и сделали
компьютер средством воспроизведения и записи музыки. Эти карты, в отличие от
встроенных, обладают собственным звуковым процессором, который занимается
обработкой звука, расчетом трехмерных звуковых эффектов используемых в играх,
микшированием звуковых потоков и т.п.,
Несколько лет назад рынок мультимедийных плат был
весьма насыщенным, велись бои производителей. Самыми
яркими конкурентами были Aureal и Creative. Карты этих
компаний использовали разные алгоритмы работы с 3Dзвуком – у каждой были свои поклонники. С приходом
материнских плат со встроенным аудио конфликты
разрешились сами собой: все производители дешевых
звуковых карт ушли. И производителей стало мало.
8
Ценовой диапазон: $15-80.

Полупрофессиональные звуковые карты

ПОЛУПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ЗВУКОВЫЕ КАРТЫ
Как правило их выпускают производители профессионального оборудования, ориентируясь не на
музыкантов, а на любителей хорошего звука. Иными словами – карты для аудиофайлов.
Они отличаются от мультимедийных плат тем, что имеют в себе более хорошие компоненты, но ещё не
очень хорошо пишут звук, хоть и могу работать с 7.1 звуком, и с достаточно хорошими звуковыми
файлами
Но записанный звук с подобных плат, имеет крайне низкий
уровень качества, из-за чего используется они в основном
в недорогих рабочих станциях, или домашних ПК.
9
Ценовой диапазон: $80-200.

Профессиональные звуковые карты

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ЗВУКОВЫЕ КАРТЫ
Эти карты рассчитаны на профессиональных музыкантов, аранжировщиков,
звукорежиссёров. Всех, кто занимается производством и записью любого звукового
сопровождения. соответствии с задачами – и особенности: высочайшее качество
воспроизведения и записи звука, минимум искажений, максимум возможностей для
работы с профессиональным ПО и подключения профессионального оборудования.
Входы/выходы вместо стандартного 3.5 мм jack выполнены на 6.3 мм jack, либо в виде
разъемов XLR, выведенных с помощью специальных интерфейсных кабелей. Многие
карты располагают внешним блоками, куда выводятся все разъемы для удобства
подключения. Эти карты рассчитаны на подключение профессиональных студийных
акустических мониторов, микшерных пультов, предусилителей и т.п.
Именно такие платы удобны для подключения сразу большого количества микрофонов
и мониторов, а также колонок на сценах и в больших залах. Именно этот класс
устройств подходит для организации видеоконференций, записи и вывода голоса в
зал, при выступлениях, например для студентов.
10
Ценовой диапазон: $200-$...

Использование звуковых плат

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗВУКОВЫХ ПЛАТ
Надо понимать, что разные звуковые платы, также как и разные по мощности
видеоадаптеры, нужны в разных условиях, и для разных задач.
Если надо воспроизвести видео со звуком, для небольшого класса учащихся,
то хватит и ноутбука, достаточно большого монитора, или проектора и
встроенной звуковой платы.
При этом, для обеспечения звука и видео на съезде преподавателей, что буду
читать лекции для большого зала, с использованием нескольких монитор,
микрофонов и колонок, понадобятся более мощные и производительные
звуко и видео платы.
Поэтому рассмотрим три варианта, при которых будут следующие задачи:
1. Показ в небольшой аудитории, видео со звуком.
2. Показ фотографий, с одним выступающим, при проведении этого в
небольшом зале.
3. И съезд Преподавателей, для прочтения лекций, и обсуждения вопрос со
студентами, в большой аудитории, с использованием нескольких микрофонов
и колонок.
11

Понятие «мультимедиа»

ПОНЯТИЕ «МУЛЬТИМЕДИА»
До того, как мы начнём решать поставленные задачи, поймём, что такое именно мультимедиа, и какую роль
занимает звук.
Термин «мультимедиа» является латинизмом, проникшим из англоязычных источников в различные языки
практически в первоначальной транскрипции. Происходит он от соединения латинских слов «multum» (много)
и «media, medium» (средоточие, средство, способ). Таким образом, дословно «мультимедиа» означает «многие
среды».
Понятие «мультимедиа» используется в различных областях деятельности человека. В компьютерной сфере это
разработка сайтов, гипертекстовые системы, компьютерная графика, компьютерная анимация и т. В словаре
«Основные понятия и определения прикладной кибернетики» под мультимедиа понимается взаимодействие
визуальных и аудио-эффектов под управлением интерактивного программного обеспечения. Обычно это
означает сочетание в одном электронном ресурсе текста, звука и графики, а в последнее время все чаще –
анимации и видео.
Понимая это, получается, что звук лишь часть всего этого, и почти всегда играет роль вспомогательную, также
есть варианты, где звук работает дополняя видео ряд, и давая достаточно большое количество
дополнительной информации.
Разница в чёткости и правильности воспроизведения звука зависит, как от качество оного, так и от устройства
на котором его воспроизводят, поэтому один и тот же файл, будет звучать немного по разному на разных
устройствах.
12

Задача: Показ в небольшой аудитории, видео со
звуком.
Для данной процедуры понадобится не так уж и
много аппаратуры, поскольку задача достаточно
проста, и не требует использования больше чем
трёх устройств. Для показа видео понадобится
ноутбук, проектор или достаточно большой
монитор и небольшие стерео колонки, с
достаточной выходной мощностью.
В данной ситуации для звука не требуется ничего
кроме воспроизведение, поскольку звук уже
готов, и не требует вмешательства, или
исправления.
13

Варианты использования звука в мультимедиа

ВАРИАНТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЗВУКА В МУЛЬТИМЕДИА
Задача: Показ фотографий, с одним выступающим, при
проведении этого в небольшом зале.
Для выполнения данной задачи нужно несколько иное
оборудование, поскольку будет использован один
динамический микрофон, пара “больших” колок, также
возможно воспроизведение звука с используемого устройства.
Понадобятся уже не только Пк, проектор и колонки, а также
микшерный пульт, предусилитель, если микрофон
беспроводной, то только база, что обычно есть в комплекте.
В данном случаи, возможно использования эквалайзера,
поскольку АЧХ динамических микрофонов, может быть
несколько не ровным, или искажение из-за использования
колонок, может потребовать использования оного.
14

Варианты использования звука в мультимедиа

ВАРИАНТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЗВУКА В МУЛЬТИМЕДИА
Задача: съезд Преподавателей, для прочтения
лекций, и обсуждения вопрос со студентами, в
большой аудитории, с использованием
нескольких микрофонов и колонок.
Для решения задачи, понадобится достаточно
сложное оборудование, ибо для нескольких
микрофонов нужен микшер, дабы настроить
громкость каждого микрофона. Также хорошим
выбором станет контроллер мониторов,
поскольку если территория достаточно большая,
то пары может быть слишком мало.
Из дополнительного, может быть использован
микшер, или даже компрессор.
Возможно использование и USB интерфейсов,
дабы получить более “хороший” звук.
15

Запись звука к мультимедиа файлу

ЗАПИСЬ ЗВУКА К МУЛЬТИМЕДИА ФАЙЛУ
С помощью звуковых плат, можно и записывать звук, и
тут надо знать следующие:
Для записи понадобится АЦП(аналого-цифровой
преобразователь), оный имеет почти каждая плата, но
минимальное качество для нормальной записи
составляет 44.1 khz, и глубиной в 16 бит.
Правда, подобные, и даже более высокие имеют почти
все платы, поэтому основным показателем становится
цена. Примерно с 5000р начинаются платы, способные
записать звук, мри наличии хорошего микрофона.
Самими простыми программами являются audacity, и
встроенные в Windows программы, Более высоким
уровнем является Adobe audition, и Pro tools.
16

Использование мультимедиа в домашних условиях

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МУЛЬТИМЕДИА В ДОМАШНИХ УСЛОВИЯХ
Для личного использования, и просмотра видео,
прослушивания музыки и простейший работы со звуком,
может быть использована звуковая плата встроенная в
материнскую плату, поскольку редко требуется девайс
способный воспроизводить и записывать в качестве 192 khz,
и глубиной в 24 бит. Предусилители и подобное
дополнительная аппарата в данном случаи не нужны,
почему уже говорилось выше.
Важно понимать, что могу встречаться разные виды
микрофонов и колонок, из-за чего может быть нужно
определённое оборудование, для подключения в звуковую
карту
17

Заключение

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Звуковые карты в мультимедиа используются часто, и на дынный момент, нужны во всех девайсах, от
компьютера до телефона.
Звуковые платы имею самый разный размер, наличие или отсутствие дополнительных эффектов, разные
стандарты подключении и коммутации.
Использование их дало за последние двадцать лет возможность каждому человеку на земле, в любой
момент времени послушать сохранённый у него на девайсе, или в интерне, файл с почти любым
качеством и любой длинны.
Использование разных цепочек, может дать разные варианты конечного звука, что может пригодится при
разных поставленных задачах.

Психология мотивации, как она существует сегодня, представляет собой одну из наиболее сложных и противоречивых областей современной психологии, для которой характерны обилие эмпирических ис-следований и нехватка общетеоретических идей. Книга «Мотивация и деятельность » известнейшего не-мецкого ученого X. Хекхаузена является в этом смысле уникальной для российского читателя, поскольку предлагает обобщающее изложение психологии мотивации, выводящее эту область на принципиально новый уровень. Со времени ее первого выхода в свет в России, ставшего событием в научном мире, про-шло около двадцати лет, но за это время она не потеряла своей актуальности. Второе издание, по сути, представляет собой новую книгу с концептуально переработанным материалом и измененной структурой, приближенной к структуре учебника, что упростит работу с ней преподавателям вузов и студентам психо-логических факультетов.

Предисловие редакторов второго русского издания

Психология мотивации в ее нынешнем виде является одной из наиболее сложных и противоречивых областей современной психологии, нередко вызывающей растерян-ность и замешательство у впервые приближающегося к ней исследователя. Если в середине XX века предмет, границы и специфика психологии мотивации были впол-не понятны, то теперь эта область оказалась фактически распределенной между пси-хологией личности, психологией регуляции деятельности и саморегуляции и бурно развивающейся когнитивной психологией. Налицо обилие частных эмпирических исследований при дефиците общетеоретических идей. В особенно сложном положе-нии оказываются русскоязычные читатели. После публикации первого русского из-дания книги Хайнца Хекхаузена других обобщающих книг на русском языке по этой теме просто не выходило, если не считать отдельных переводов классических текстов (3. Фрейда, К. Юнга, К. Левина, А. Маслоу, Э. Фромма и Л. Фестингера) и пары ско-рее удручающих учебников «по теме», отражающих эту область примерно в том виде, который она имела в середине прошлого века — как свет далекой звезды, принося-щий нам ее образ многолетней давности.

Судьба психологии мотивации повторяет судьбу других областей психологии и других областей знания, превращающихся из авторских учений в науку: по мере накопления эмпирического знания общая часть предметной области, не вызываю-щая разногласий у разных школ, становится все обширнее, а полигон, на котором стал-киваются альтернативные теоретические воззрения, все меньше. Можно утверждать, что уже в 1960-1970-е гг. в основном завершилась классическая, или «авторская», эпоха в психологии мотивации и тесно переплетающейся с ней психологии лично-сти, когда границы между предметными областями и между разными научными подходами («школами») еще были четко обозначены.

Поэтому трудно переоценить — как с точки зрения объема, сделавшего бы честь целому институту, так и с точки зрения уровня и тщательности анализа, позволив-шего связать между собой в единую целостную картину десятки теорий, сотни ме-тодик и тысячи эмпирических исследований, — этапную работу, выполненную в этой области Хайнцем Хекхаузеном. Это не просто учебник по психологии моти-вации и не просто обобщающая монография — это книга, которая выводит обшир-ную предметную область на принципиально новый уровень. Не будет преувеличе-нием назвать ее энциклопедией психологии мотивации. Такие книги в истории нашей науки чрезвычайно редки, а их авторы заслуженно приобретают известность как ведущие психологи своего времени.

Научная работа — любил повторять Хекхаузен — это типичный пример незакон-ченного действия. Для последнего, как известно из классических исследований Блюмы Вульфовны Зейгарник и Курта Левина, характерна тенденция постоянно-го возобновления. Это замечание, безусловно, носит автобиографический харак-тер. Вся жизнь Хекхаузена представляет собой редкий пример верности одной и той же научной проблеме — проблеме движущих сил поведения человека.

Как ученый Хекхаузен сформировался в интеллектуальном поле гештальт-психологии, представителем третьего поколения которой он является — после «отцов-основателей» (Вертхаймера, Кёлера, Коффки и в определенном смысле Левина) и их прямых учеников, таких как Вольфганг Метцгер — единственный крупный гештальт-психолог, остававшийся в Германии во время войны, С Метцгера начинается трудный процесс возрождения немецкой научной психологии в послевоенный пе-риод, и Хекхаузену предстояло сыграть в этом процессе выдающуюся роль. Именно у Метцгера Хекхаузен сначала учился в Мюнстерском университете, а затем работал в качестве ассистента, защитив первую (как мы бы сказали, «кандидатскую») диссер-тацию, посвященную помехоустойчивости действия и мотивации достижения.

По собственному признанию Хекхаузена, в самом начале карьеры на него про-извели сильное впечатление две книги; «Исследования личности» Генри Мюррея и «Намерение, воля и потребность» Курта Левина. С первой работой была связа-на идея неосознаваемых мотивов, которые могут исследоваться лишь в деятельно-сти, а не реактивно, т. е. не с помощью традиционных опросников. С этим связаны его методические работы 1960-х гг., направленные на стандартизацию Тематиче-ского апперцепционного теста (ТАТ) Мюррея для точной диагностики отдель-ных видов мотивов, прежде всего мотива достижения. Со второй книгой — по-нятие воли, одно из основных понятий житейских представлений о личности. В 1970-е гг., став профессором Рурского университета в Бохуме, Хекхаузен попы-тался разработать общую феноменологическую теорию волевого действия, извес-тную сегодня как «модель Рубикона», осуществив научную реабилитацию понятия «воля» (эта модель приняла завершенный вид к середине 1980-х гг. в публикациях Хекхаузена и его сотрудников, в первую очередь Ю. Куля). Работы возглавлявшей-ся им «бохумской группы» психологов быстро получили международное призна-ние. К этому времени он уже выдвинулся в ряд ведущих европейских психологов, став президентом Немецкого психологического общества, объединяющего в сво-их рядах ученых ФРГ, Австрии, Швейцарии и Западного Берлина.

Прекрасный экспериментатор, Хекхаузен одновременно работает над обобщени-ем теорий и фактов, накопленных за полстолетия исследований мотивации. Главная книга Хекхаузена «Мотивация и деятельность» вышла в издательстве «Шпрингер» в 1980 г. Эта работа довольно быстро была переведена на русский язык и выпуще-на в 1986 г. издательством «Педагогика», сразу же став событием и для отечествен-ных психологов. Надо сказать, что одной из причин теплого приема книги Хекхаузена в Советском Союзе были, можно сказать, особые отношения между ведущей отечественной школой психологии деятельности и школой Курта Левина, с кото-рой был связан Хекхаузен. Эти отношения проявлялись как в концептуальной близости и перекличках между ними, так и в личных взаимоотношениях — вплоть до уникальной биографии Б. В. Зейгарник, ставшей одной из ключевых фигур сначала Берлинской, а впоследствии Московской психологической школы.

Первый из авторов этой вступительной статьи (Б. В.) был научным редактором русского издания 1986 г. (второй — одним из переводчиков) и хорошо помнит все особенности сложной атмосферы тех лет, с которыми была сопряжена подготовка этого издания. Уместно включить сюда некоторые личные воспоминания.

С началом советской военной интервенции в Афганистане произошло резкое ухудшение отношений с Западом, так что и без того ограниченная коммуникация с западными коллегами и обмен научной литературой стали практически невоз-можными.

Тем не менее, во время Международного психологического конгресса в Лейпциге летом 1980 г. тогдашнему директору издательства «Шпрингер» Хорсту Дрешеру удалось передать мне верстку еще не вышедшей книги Хекхаузена. Было ясно, что ничего подобного на русском языке нет и книгу нужно переводить. В этом удалось убедить московское издательство «Педагогика». Последовали дли-тельные письменные переговоры этого издательства с автором, который первона-чально не обнаружил никакого желания быть опубликованным в Советском Со-юзе. Лишь после моего личного письма и вмешательства издательства «Шпрингер» Хекхаузен дал согласие, а затем — после еще одного прямого вмешательства Дрешера — написал предисловие к русскому переводу.

Вероятно, что в этом эпизоде проявилась элементарное нежелание Хекхаузена, бывшего крупным госчиновником, а не только ученым, избыточными контактами с «восточным блоком» поставить под удар внезапно открывшиеся тогда перед ним и немецкой психологией перспективы. Дело в том, что как раз в это время он ини-циирует создание и становится директором Института психологических исследо-ваний общества Макса Планка (первого из целой сети существующих в настоящее время академических институтов такого рода — психолингвистики, когнитивной нейропсихологии, психологии развития, эволюционной антропологии и психоло-гии). Почти одновременно он становится членом, а затем и председателем Немец-кого научного совета при правительстве ФРГ, координирующего все ведущиеся в стране фундаментальные и прикладные исследования. В этом качестве он, кстати, повлиял на принятие многих решений, затрагивающих судьбы немецкоязычной психологии. Эту политику, которая до сих пор оказывает благотворное влияние на ее развитие, можно было бы определить как стратегию контролируемого роста: постепенное создание новых факультетов, но и ограничение числа студентов, из-учающих психологию.

К концу 1980-х научные контакты русских ученых с Западом оживились. Всего лишь за несколько лет мюнхенский институт Хекхаузена успел превратиться в один из ведущих европейских и мировых центров в целом ряде областей психоло-гических исследований. В 1988 г. я получил приглашение на международную кон-ференцию, организованную под Мюнхеном обществом Макса Планка. Конферен-ция проходила под патронажем Хекхаузена, но он так и не появился на церемонии открытия. Говорили, что у него грипп. В перерыве ко мне подошел председатель оргкомитета и сказал, что Хекхаузен хотел бы встретиться со мной один на один, но я должен учесть, что заболевание крайне тяжелое и у него нарушена речь. Встре-ча состоялась в его институте на следующий день. Хекхаузен производил совер-шенно нормальное впечатление, но действительно практически не мог говорить и поэтому вынужден был объясняться жестами, а вечером, когда наш «разговор» был продолжен в соседнем ресторане, писал на салфетках записки. На них же он набро-сал планы нескольких неожиданных для меня экспериментов по изучению бессоз-нательной (имплицитной) памяти на незаконченные действия и интенции. Фено-менологические описания эффекта Зейгарник, оказывается, могли быть дополнены точными моделями, основанными на результатах хронометрических эксперимен-тов в духе когнитивной психологии.

Через несколько месяцев Хайнц Хекхаузен скончался от опухоли левой височ-ной доли мозга. Эксперименты, о планах которых он рассказал мне в тот вечер, были выполнены в течение последующего десятилетия его учеником Юлиусом Кулем и в особенности учеником последнего Томасом Гошке.

Уже будучи смертельно больным, Хекхаузен продолжал работать над новым вари-антом своего фундаментального руководства по психологии мотивации. Он успел завершить второе, полностью переработанное, дополненное и одновременно сокра-щенное издание, которое вышло в свет уже после его смерти, в 1989 г. Это та же, но во многом уже новая книга. Во-первых, Хекхаузен дополнил все главы новыми материалами интенсивно развивавшихся в 1980-е гг. исследований мотивации, в частности оказавших большое влияние на мировую психологию исследований Б. Вайнера, К. Двек, А. Бандуры, Э. Деси, Р. Райана, Ю. Куля и многих других. Во-вторых, он концептуально перестроил книгу, включив в нее очень важную новую шестую главу, посвященную проблеме воли и своей новой модели Рубикона. В-тре-тьих, он сократил часть материала, в результате чего книга в целом приобрела бо-лее стройный вид, хотя ряд сокращений вызывает сожаление, в частности исключе-ние автором бывшей 13-й главы, посвященной развитию мотивации. В результате, при сохранении вся многоплановости книги, структура ее стала более «прозрачной», что, безусловно, несколько упростит задачу студентам, использующим ее в каче-стве учебного пособия.

Со дня публикации прошло почти 15 лет. Конечно, наука все это время не сто-яла на месте. Но вместе с тем книга остается вполне актуальной и, за некоторыми исключениями, хорошо отражает современное состояние данной области. Пара-доксально, но если бы Хекхаузен был жив сегодня, то подготовка новой, третьей редакции книги, быть может, оказалась бы невыполнимой задачей даже для него. Или, точнее, это оказалась бы уже совсем другая книга. Дело в том, что основные тенденции развития психологии мотивации в последние десятилетия, которые Хекхаузен одним из первых отчетливо уловил и отразил, но которые после его смерти продолжают развиваться, привели к тому, что психология мотивации по сути дела перестала быть отдельной областью с четкими границами и самостоя-тельным предметом. Сейчас на этом месте находится бурно развивающаяся область исследования регуляции деятельности, интегрирующая в себе психологию познава-тельных процессов, эмоций, анализ эволюционных аспектов поведения и его нейропсихофизиологических механизмов, психологию целей и смыслов, разнообраз-ные дифференциально-психологические подходы. Разумеется, мы по-прежнему можем говорить о феноменах и эффектах мотивации, но в XXI в. уже нельзя гово-рить об отдельных механизмах и структурах мотивации per se, как это еще было принято делать 10-20 лет назад.

Иными словами, действие все еще остается незаконченным.

При подготовке нового русского издания книги Хекхаузена мы, разумеется, опи-рались на текст первого издания. Однако мы не только дополнили первое издание новым текстом, но и заново отредактировали его, уточнив в ряде случаев перевод терминов, а также заново переведя отдельные фрагменты текста.

Над вторым русским изданием работал коллектив переводчиков: Т. А. Гудкова (гл.

5), С. К. Дмитриев (гл. 5, 8), Д. А. Леонтьев (гл. 1, 3, 4, 7, 8), Е. Ю. Патяева (гл. 1-4, 7-15), С. А. Шапкин и А. Н. Шапкина (гл. 6). Большую техническую ра-боту по подготовке рукописи и иллюстраций выполнили В. Н. Кокорев, Т. И. Менчук, Д. В. Чекалин. В заключение нам хотелось бы выразить особую благодарность дочери Хайнца Хекхаузена, профессору Юте Хекхаузен за любезно предоставлен-ную для данного издания фотографию из семейного архива.

Проф. Б. М. Величковский, Дрезденский университет Проф. Д. А. Леонтьев, МГУ им. М. В. Ломоносова

Это второе издание учебника «Мотивация и деятельность», впервые вышедшего в 1980 г. В нем рассматриваются не биологически обусловленные потребности, а классы действий, специфические для человека. В своем новом издании книга пре-терпела существенные изменения. Чтобы освободить место для нового содержа-ния, старый текст мы подвергли сокращениям. Заключительная глава о развитии мотивации достижения была убрана совсем, ибо она была издана в переработан-ном виде в другом месте (Heckhausen, 1982). Некоторые проблемы, которые под-робно рассматривались в первоначальном издании, за прошедшее время не поро-дили новых исследований, а потому излагаются здесь кратко или вообще опуска-ются. Наконец, мы сочли возможным сократить многие моменты столь детального прежде обсуждения мотива достижения. Новое содержание книги включает не только результаты исследований, появившиеся за прошедшие годы. Главы, посвя-щенные отдельным мотивам, были дополнены рассмотрением психоэволюцион-ных и психофизиологических аспектов. Но самое главное — в книгу была добавле-на новая (шестая) глава, в которой рассматриваются новые исследования пробле-мы контроля над действием и роли намерений, возобновляющие традиции старой психологии воли. Лишь совсем недавно процессы по ту сторону принятия реше-ния — так называемые волевые процессы — были заново открыты и стали доступ-ными исследованию.

Цели книги остались прежними. Во-первых, она призвана распутать перепле-тающиеся проблемные линии психологии мотивации. Во-вторых, ее цель состоит в интегрировании разрозненных исследовательских направлений вокруг общих для них проблемных областей.

В-третьих, она должна познакомить читателя с со-временным состоянием, прежде всего, тех проблем, исследование которых оказалось наиболее плодотворным. Главы книги образуют целостную последовательность, однако начинать читать книгу можно с различных глав. Грубо говоря, книга де-лится на три части. В первых шести главах проблема мотивации рассматривается под разными углами зрения: с точки зрения психологии личности и социальной психологии, с точки зрения истории исследований, с точки зрения теорий научения, теорий ожидаемой ценности и психологии воли. Средняя часть книги (главы 7-12) посвящена мотивационным системам тревожности, достижения, помощи, агрес-сии, социальных связей и власти. В последней части (главы 13-15) обсуждается теория атрибуции, а также особые феномены и парадигмы исследования.

Это новое издание не увидело бы свет, если бы не люди, помогавшие мне в ра-боте. Я приношу искреннюю благодарность Петре Фелбер, Мартине Гаст, Биргит Миддендорф и Максу Шредеру, но, прежде всего, — Анжелике Гилберс, которая не только переписала весь текст, но и организовала весь процесс работы над книгой.

Мюнхен, сентябрь 1988 Хайиц Хекхаузен

Вопросы мотивации — о целях, причинах и формах деятельности — занимали людей уже в те далекие времена, когда о специализации наук, не говоря уже о психологии, не было и речи. В первой половине текущего столетия в разных странах мира почти од-новременно началась плодотворная работа выдающихся основоположников современ-ных направлений в изучении мотивации. 3. Фрейд в Австрии, Н. Ах и К. Левин в Гер-мании, И. П. Павлов и (несколько позднее) Е. Н. Соколов в России, У. Мак-Дауголл в Англии, У. Джеймс и Э. Торндайк в Америке внесли решающий вклад в создание подходов к исследованию мотивов и мотивации, которые интенсивно развиваются до настоящего времени. Само это развитие, впрочем, приобрело такие масштабы, что любые попытки восстановить исходные основания и как-то разобраться в многообра-зии проводимых исследований наталкиваются на серьезные трудности.

Оглядываясь сегодня на путь, проделанный психологией мотивации, нелегко отделаться от впечатления, что на начальных его этапах происходил более живой обмен научными идеями и результатами конкретных исследований. Это впечатле-ние, безусловно, возникает в связи с разветвленностыо и неравномерностью раз-вития отдельных областей, характерными, прежде всего, для положения дел в аме-риканской психологии. Предлагаемая вниманию советских читателей книга пред-ставляет собой попытку выделить наиболее значительные достижения психологии мотивации и реконструировать те более или менее крупные научные проблемы, в рамках которых эти достижения были получены.

Автор связывает с переводом этой книги на русский язык надежду на то, что она поможет интенсифицировать обмен научными идеями между психологами разных стран и разработать подлинно интернациональные программы исследований про-блем мотивации и деятельности.

Содержание книги отражает состояние этих исследований, достигнутое в англо- и немецкоязычных странах примерно к концу 70-х гг. В настоящее время автор работает над новым изданием, видное место в котором предстоит занять вновь открытой западной психологией «воле», т. е. вопросу о том, как результирующая мотивационная тенденция принимает характер интенции и становится сознательным намерением человека, которым он руководствуется при осуществлении своих целей. Насколько можно судить по работам таких советских психологов, как А. Р. Лурия и А. Н. Леонтьев, эта перспектива произвольного управления собственным поведени-ем никогда не упускалась из виду советской психологией мотивации.

Автору хотелось бы надеяться также, что советские специалисты в области мо-тивации деятельности и дифференциальной психологии смогут почерпнуть для себя нечто новое из приводимых в книге описаний теоретических концепций и методических приемов. Крупные научные достижения часто удается получить именно на стыке традиционных подходов. Но какой бы ни была окончательная оценка его труда и судьба изложенных идей, автор считает своим долгом выразить признательность Л. И. Анцыферовой и Б. М. Величковскому, благодаря инициа-тиве которых книга «Мотивация и деятельность» становится доступной широко-му кругу психологов и педагогов Советского Союза.

О мотивации говорят много. С некоторых пор это слово проникло и в обыденную речь. Им пользуются, чтобы сказать, что человек делает что-то охотно или по сво-ей воле. Например, говорят: «Этот школьник мотивирован», что, конечно, не явля-ется (по крайней мере, уже не является) чем-то само собой разумеющимся. В психо-логии понятие мотивации имеет длинную и довольно запутанную историю. Еще более запутанной является почти столетняя история относящихся к ней исследо-ваний. Вряд ли найдется такая частная область психологии, которой бы не прихо-дилось апеллировать к эффектам мотивационных процессов, хотя бы для того, что-бы задним числом как-то объяснить неожиданные результаты. Собственно психо-логия мотивации формировалась на протяжении нескольких десятилетий. Но даже ее трудно окинуть одним взглядом. Дело здесь не столько в постоянно возрастаю-щем объеме сведений, сколько в разнообразии расширяющих эту проблематику импульсов, которые исходят из таких несхожих областей, как экспериментальная психология научения, социальная психология, психология личности, глубинная психология и клиническая психология.

Едва ли найдется другая такая же необозримая область психологических иссле-дований, к которой можно было бы подойти со столь разных сторон, как к психо-логии мотивации. Однако тот, кто, подобно автору данной книги, поддастся чарам проблем мотивации, должен потратить не один год, чтобы как-то сориентировать-ся и найти порядок в разнообразии ее вопросов и попыток ответов на них. Потреб-ность в упорядочивании накопленных знаний стала причиной написания этой книги. Само ее написание было подчинено трем определяющим целям. Во-первых, нужно было распутать сложные переплетения проблемных линий. Во-вторых, не-обходимо было интегрировать разрозненные направления исследований на базе одинаковых или близких подходов. Наконец, в-третьих, в ходе критического об-суждения важно было подвести читателя к переднему краю исследований, там где импульсы к дальнейшему развитию являются особенно плодотворными.

Для достижения этих целей нам представлялось целесообразным временами ограничить, а иногда расширить диапазон исследовательских проблем, а также принять пару основных линий их изложения. Ограничения коснулись видов мо-тивации. В книге будут рассматриваться деятельности, характерные для человека, но не биологически фиксированные потребности. Будут рассматриваться движу-щие мотивы деятельности, их предпосылки и последствия, но не организация и уп-равление протеканием самой деятельности. Мы не боялись расширять обзор, если это позволяло более отчетливо представить развитие проблемы, проанализировать различные группы феноменов исходя из общей схемы анализа, и в особенности из-ложить возрастные и прикладные аспекты. В качестве мотивационной парадигмы часто привлекалась пока лучше всего изученная деятельность достижения, крите-рием оценки которой является ее результативность. Однако подробное изложение не обошло и другие классы действий, связанные с мотивами страха, аффилиации, власти, оказания помощи и агрессии или изучаемыми в последнее время «выучен-ной» беспомощностью и «внутренней мотивацией».

Наконец, основные линии при рассмотрении затрагиваемых в книге проблем в общих чертах соответствуют историческому развитию психологии мотивации. Сквозной темой выступает объяснение поведения с первого-четвертого взглядов, т. е. начиная с локализации причин поведения в личностных факторах для объясне-ния межиндивидуальных различий (первый взгляд) и в ситуационных факторах для объяснения интраиндивидуальных различий (второй взгляд) и заканчивая взаимо-действием тех и других детерминантов. В качестве второй линии рассмотрения вы-ступает фундаментальная мотивационная модель «ожидаемой ценности» (Erwar-tungs-mal~Wert) и ее модификации. В последних главах организующим принципом изложения становится введение когнитивных промежуточных переменных, в част-ности каузальной атрибуции результатов деятельности, а также расщепление сум-марного конструкта «мотив». Таким образом, один и тот же предмет каждый раз рас-сматривается по-новому, на более высоком уровне, например, к деятельности до-стижения мы последовательно возвращаемся в главах 9,11 и 12.

Эта книга не является вводной в том смысле, что не дает первого беглого пред-ставления и не отсылает для дальнейшего углубленного ознакомления к всевоз-можной специальной литературе. Скорее, она претендует на то, чтобы ввести во внутренние взаимосвязи разноликих исследований мотивации и дать возможность принять участие в развитии этих исследований на современном этапе. В качестве читателей автору виделись, с одной стороны, изучающие психологию, в том числе представители смежных дисциплин, а с другой — специалисты, преподаватели и исследователи, стремящиеся использовать результаты психологического изучения мотивации, рассказать о них или умножить собственными исследованиями. Писать одновременно для начинающих и для специалистов кажется невозможным. Поэто-му первые шесть-восемь глав ориентированы преимущественно на начинающих, последние же пять-семь — на специалистов. Автору остается надеяться, что начи-нающий, прочтя первые главы, станет специалистом, а специалист, в свою очередь, также сможет извлечь из этих глав нечто полезное для себя.

В главе 1 формулируются принятые в книге линии изложения рассматривае-мых в дальнейшем вопросов. Помимо объяснения поведения с первого-четвертого взглядов выделены восемь основных проблем и пять экспериментальных планов исследования мотивации. В главе 2 излагается история психологии мотивации за последнее столетие. В ней предпринимается попытка упорядочить линии разви-тия теорий, разработанных теми или иными выдающимися исследователями. В двух последующих главах разбираются некоторые традиционные линии исследований, которые с точки зрения психологии мотивации являются односторонними, посколь-ку в них обращается внимание либо исключительно на личностные (глава 3), либо на ситуационные (в том числе изменчивые состояния организма и когнитивный дис-сонанс, глава 4) факторы. В главе 5 прослеживается развитие модели ожидаемой ценности, начиная от ранних экспериментальных исследований научения и до модификаций этой модели применительно к привлекательности или валентнос-ти цели и инструментальности последствий действий. Исследования таких видов мотивации, как страх, достижение, аффилиация, власть, оказание помощи и агрес-сия, описаны в главах 6-8.

Изучению мотивации достижения в русле модели выбора риска целиком посвя-щена глава 9. Глава 10 вводит в социально-психологическую теорию атрибуции, в начале 70-х гг. оказавшую сильное влияние на исследования мотивации. В главе 11 обсуждается эффективность объяснения различных видов и феноменов мотивации теорией атрибуции на современном уровне ее развития. В главе 12 представлена перспектива тех исследований, которые кажутся плодотворными, ибо в них сум-марный конструкт «мотив» распадается на подсистемы и структурируется. Наконец, в главе 13 собраны многочисленные материалы по возрастной психологии моти-вации. На примере деятельности достижения проанализировано состояние про-блем общего развития мотивации, индивидуальных различий мотивов и измене-ния мотивов с помощью процедур психологического вмешательства:

Автор должен поблагодарить многих за содействие в создании этой книги. Учрежденная федеральным министром образования и науки специальная сти-пендия для «написания обзорных книг», инициатором предоставления которой автору этой книги был тогдашний президент Немецкого научно-исследователь-ского объединения Хайнц Майер-Лейбниц, позволила мне посвятить целый учеб-ный год исключительно работе над ней. Предусмотренная условиями стипендии возможность критического анализа рукописи широко использовалась. Окончатель-ные варианты ряда глав значительно выиграли от разбора и комментариев следу-ющих коллег: Карла Фридриха Грауманна, Рудольфа Фиша, Тео Херманна, Гер-харда Камински, Ханса-Иоахима Корнадта, Юлиуса Куля, Эрнста Либхарта, Хайнца-Дитера Шмальта, Клауса Шнайдера, Клеменса Трудевинда, Манфреда Валлера, Франца Вайнерта и Хорста Цумкли.

Большинство иллюстраций было выполнено Гюнтером Каймом. Почти вся под-готовительная и завершающая техническая работа сделана руками Ингрид Байзен-брук, Беатрис Бергене, Клаудии Штоер и Розмари Твеер. Нельзя не назвать Эдит Лутц, взявшую на себя труд перенесения на бумагу диктовавшихся многочислен-ных переработок текста и ни разу не упустившую при этом его смысл. На отдель-ных этапах эту работу выполняли также Ирмфрида Хустадт, Ульрика Курте и Ильзегрет Ребке. Наконец, научно-исследовательская деятельность нашей бохумской рабочей группы, в том числе и студентов-дипломников, была неиссякаемым источником стимуляции и непосредственной помощи при написании многих мест этой книги.

Всем, кто по-своему содействовал тому, чтобы книга была, наконец, завершена, я сердечно признателен. Не в последнюю очередь я бы хотел распространить эту благодарность на моих жену и детей. Без понимания ими часто погруженного в свои мысли и какбы отсутствующего члена семьи эта книга не смогла бы принять свою окончательную форму.

Бохум, февраль 1980 г.

Хайнц Хекхаузен

Хайнц Хекхаузен (Heinz Heckhausen, 1926 - 1988) - немецкий ученый, его жизнь представляет собой редкий пример верности одной и той же научной проблеме - проблеме движущих сил поведения человека.

Как ученый Хекхаузен сформировался в интеллектуальном поле гештальт-психологии, представителем третьего поколения которой он является - после «отцов-основателей» (Вертхаймера, Кёлера, Коффки и в определенном смысле Левина) и их прямых учеников, таких как Вольфганг Метцгер - единственный крупный гештальт-психолог, остававшийся в Германии во время войны. С Метцгера начинается трудный процесс возрождения немецкой научной психологии в послевоенный период, и Хекхаузену предстояло сыграть в этом процессе выдающуюся роль. Именно у Метцгера Хекхаузен сначала учился в Мюнстерском университете, а затем работал в качестве ассистента, защитив первую диссертацию, посвященную помехоустойчивости действия и мотивации достижения.

По собственному признанию Хекхаузена, в самом начале карьеры на него произвели сильное впечатление две книги; «Исследования личности» Генри Мюррея и «Намерение, воля и потребность» Курта Левина. С первой работой была связана идея неосознаваемых мотивов, которые могут исследоваться лишь в деятельности, а не реактивно, т. е. не с помощью традиционных опросников. С этим связаны его методические работы 1960-х гг., направленные на стандартизацию Тематического апперцепционного теста (ТАТ) Мюррея для точной диагностики отдельных видов мотивов, прежде всего мотива достижения. Со второй книгой - понятие воли, одно из основных понятий житейских представлений о личности. В 1970-е гг., став профессором Рурского университета в Бохуме, Хекхаузен попытался разработать общую феноменологическую теорию волевого действия, известную сегодня как «модель Рубикона», осуществив научную реабилитацию понятия «воля» (эта модель приняла завершенный вид к середине 1980-х гг. в публикациях Хекхаузена и его сотрудников, в первую очередь Ю. Куля). Работы возглавлявшейся им «бохумской группы» психологов быстро получили международное признание. К этому времени он уже выдвинулся в ряд ведущих европейских психологов, став президентом Немецкого психологического общества, объединяющего в своих рядах ученых ФРГ, Австрии, Швейцарии и Западного Берлина.

Прекрасный экспериментатор, Хекхаузен одновременно работает над обобщением теорий и фактов, накопленных за полстолетия исследований мотивации. Главная книга Хекхаузена «Мотивация и деятельность» вышла в издательстве «Шпрингер» в 1980 г. Эта работа довольно быстро была переведена на русский язык и выпущена в 1986 г. издательством «Педагогика», сразу же став событием и для отечественных психологов. Надо сказать, что одной из причин теплого приема книги Хекхаузена в Советском Союзе были, можно сказать, особые отношения между ведущей отечественной школой психологии деятельности и школой Курта Левина, с которой был связан Хекхаузен. Эти отношения проявлялись как в концептуальной близости и перекличках между ними, так и в личных взаимоотношениях - вплоть до уникальной биографии Б. В. Зейгарник, ставшей одной из ключевых фигур сначала Берлинской, а впоследствии Московской психологической школы.

Х. Хекхаузен
Мотив и мотивация: восемь основных проблем

Х. Хекхаузен
Мотивация и деятельность. Т. 1.
М.,"Педагогика" 1986. С. 33-48.

Что же приходится вводить в схему как необъяснимое в субъекте, чтобы облегчить объяснение индивидуальных различий в поведении, его однородности или отсутствия таковой по отношению к ситуациям и стабильности во времени? Для этого привлекались всевозможные понятия, обозначавшие разного рода диспозиции, например: черты характера, установки, убеждения, интересы, способности, особенности темперамента и многое другое.
Возьмем для примера специфическую способность, называемую когнитивной структурированностью [О. Harvey, D. Hunt, H. Schroder, 1961; Н. Schroder, M. Driver, S. Stenfert, 1967]. Она обусловливает индивидуальные различия способности к переработке информации, а именно: 1) по какому числу измерений анализируется информация (дифференцированность); 2) степень градаций шкалы каждого из измерений (дискриминированность) и 3) организованность и связность получающейся многомерной структуры (интегрированность). Так, люди с низкой когнитивной структурированностью действуют стереотипно, не способны гибко перестроиться на новые требования ситуации, склонны к широким обобщениям, часто оказываются зависимыми от внешних обстоятельств и т. д. Введение такого конструкта, как когнитивная структурированность, конечно, свидетельствует не только об индивидоцентристской, но и об интеракционистской трактовке. Ведь определяющая поведение актуальная «способность к переработке информации» является результатом двусторонней зависимости «структурированности когнитивной системы» субъекта и сиюмоментной «сложности окружающего мира». "При усложнении ситуации у людей с высокой когнитивной струк - турированностью темп переработки информации будет возрастать быстрее, чем у людей с низкой когнитивной структурированностью. Первые сумеют справиться с более сложной обстановкой прежде, чем их способность к переработке информации снизится или истощится [Н. Krohne, 1977].
Подобные попытки объяснения поведения, исходящие из способностей, установок , интересов и т. п., в этой книге рассматриваться не будут, по крайней мере сами по себе. Вместо этого в ней анализируется широкий класс подходов, привлекавшихся с незапамятных времен для объяснения поведения, в особенности его индивидуальных различий, и объединяемых довольно просто обоснуемой предпосылкой: поведение направляется ожиданием, оценкой предполагаемых результатов своих действий и их более отдаленных последствий. Значимость, которую субъект при этом при - писывает следствиям, определяется присущими ему ценностными диспозициями, которые чаще всего обозначают словом «мотивы». Понятие «мотив» в данном случае включает такие понятия, как потребность, побуждение, влечение, склонность, стремление и т. д. При всех различиях в оттенках значения этих терминов указывают на «динамический» момент направленности действия на определенные целевые состояния, которые независимо от их специфики всегда содержат в себе ценностный момент и которые субъект стремится достичь, какие бы разнообразные средства и пути к этому ни вели. При таком понимании можно предположить, что мотив задается таким целевым состоянием отношения «индивид-среда», которое само по себе (хотя бы в данный момент времени) желательнее или удовлетворительнее наличного состояния. Из этого весьма общего представления можно вывести ряд следствий об употреблении понятий «мотив» и «мотивация» при объяснении поведения или, по меньшей мере, вычленить некоторые основные проблемы психологического исследования мотивации. Если понимать мотив как желаемое целевое состояние в рамках отношения «индивид-среда», то, исходя из этого, можно наметить основные проблемы психологии мотивации.

Существует столько различных мотивов, сколько существует содержательно эквивалентных классов отношений «индивид-среда». Эти классы можно разграничить, основываясь на характерных целевых состояниях, стремление к которым часто наблюдается у людей. (Наряду с желаемыми целевыми состояниями мотивы в рамках некоторых отношений «индивид-среда» можно определить и через избегаемые состояния.) В данном случае мы имеем дело с проблемой содержательной классификации мотивов, составления их перечня. Мотивы формируются в процессе индивидуального развития как относительно устойчивые оценочные диспозиции. Необходимо выяснить на основании каких возможностей и активирующих воздействий среды возникают индивидуальные различия в мотивах, а также выяснить возможности изменения мотивов путем целенаправленного вмешательства. В данном случае мы имеем дело с проблемой развития и изменения мотивов. Люди различаются по индивидуальным проявлениям (характеру и силе) тех или иных мотивов. У разных людей возможны различные иерархии мотивов. В данном случае перед нами встают проблемы измерения мотивов. Поведение человека в определенный момент времени мотивируется не любыми или всеми возможными его мотивами, а тем из самых высоких мотивов в иерархии (т. е. из самых сильных), который при данных условиях ближе всех связан с перспективой достижения соответствующего целевого состояния или, наоборот, достижение которого поставлено под сомнение. Такой мотив активируется, становится действенным . (Одновременно могут активироваться и другие мотивы, соподчиненные ему или находящиеся с ним в конфликте. Но ради простоты побочными мотивами мы пренебрежем.) В данном случае мы сталкиваемся с проблемой актуализации мотива, т. е. с проблемой выделения ситуационных условий, приводящих к такой актуализации. Мотив остается действенным, т. е. участвует в мотивации поведения, до тех пор, пока либо не достигнется целевое состояние соответствующего отношения «индивид-среда», либо индивид к нему не приблизится, насколько позволят условия ситуации, либо целевое состояние не перестанет угрожающе отдаляться, либо изменившиеся условия ситуации не сделают другой мотив более насущным, в результате чего последний активируется и становится доминирующим. Действие, как и мотив, нередко прерывается до достижения желаемого состояния или распадается на разбросанные во времени части; в последнем случае оно обычно спустя определенное время возобновляется. Здесь мы сталкиваемся с проблемой выделения в потоке поведения частей действия, т. е. с проблемой смены мотивации, возобновления или последействия уже имевшей место мотивации. Побуждение к действию определенным мотивом обозначается как мотивация. Мотивация мыслится как процесс выбора между различными возможными действиями, процесс, регулирующий, направляющий действие на достижение специфических для данного мотива целевых состояний и поддерживающий эту направленность. Короче: мотивация объясняет целенаправленность действия. В этом случае мы имеем дело с проблемой мотивации как общей целенаправленности деятельности и в особых случаях с проблемой мотивационного конфликта между различными целями. Мотивация безусловно не является единым процессом, равномерно от начала и до конца пронизывающим поведенческий акт. Она, скорее, складывается из разнородных про - цессов, осуществляющих функцию саморегуляции на отдельных фазах поведенческого акта, прежде всего до и после выполнения действия. Так, вначале работает процесс взвешивания возможных исходов действия, оценивания их последствий. В данном случае мы сталкиваемся с проблемой аналитической реконструкции мотивации через гипотетические промежуточные процессы саморегуляции, характеризующие отдельные фазы протекания действия. Деятельность мотивирована, т. е. направлена на достижение цели мотива, однако ее не следует смешивать с мотивацией. Деятельность складывается из отдельных функци - ональных компонентов-восприятия, мышления, научения, воспроизведения знаний, речи или моторной активности, а они обладают собственным накопленным в ходе жизни запасом возможностей (умений, навыков, знаний), которыми психология мотивации не занимается, принимая их как данное. От мотивации зависит, как и в каком направлении будут использованы различные функциональные способности. Мотивацией также объясня - ется выбор между различными возможными действиями, между различными вариантами восприятия и возможными содержаниями мышления, кроме того, ею объясняется интенсивность и упорство в осуществлении выбранного действия и достижении его результатов. В данном случае мы сталкиваемся с проблемой многообразия влияний мотивации на наблюдаемое поведение и его результаты.

Некоторые ограничения и добавления

Таковы кратко восемь узловых проблем, распутать которые пытается психология мотивации и которыми нам предстоит заниматься далее. Как бы различно они ни выглядели, ни формулировались и ни вводились, как бы ни была запутана их история и к каким бы сильным расхождениям ни приводил теоретический поиск их решения в психологии, к этим восьми проблемам можно свести все усилия в данной области исследований. Необходимо также сделать некоторые дополнения и предостережения.
Первое. Избранный нами способ изложения, например принятие в качестве объяснительных понятий отношения «индивид-среда» или мотива и мотивации, и даже наши теоретические представления, например, о константности мотивов, направленных на целевые состояния, об их активации ситуацией и влиянии на действие посредством изменчивого, кратковременного процесса мотивации, никоим образом не будут единодушно приняты всеми исследователями мотивации. Впрочем, избранный нами способ изложения и наши теоретические представления сформулированы достаточно общо, более того, восемь основных проблем вполне четко отделены друг от друга и их можно легко соотнести с другими, способами изложения и другими теоретическими представлениями, не теряя при этом их специфики. Отчасти дело заключается просто в выборе терминологии. Аналогичное объяснение можно осуществить и в других понятиях. Вместо мотивов можно говорить о потребностях или установках, вместо мотивации-о на - правленном влечении, а целенаправленность поведения можно отдать на откуп, как в классической теории научения, хорошо освоенным связям «стимул-реакция». Можно даже отказаться от понятий «мотив» и «мотивация» и положить в основу, как это делает Келли , «системы личностных конструктов». Проблемы остаются в сущности те же, лишь несколько меняются подходы к их решению.
Второе . Использованные форма изложения и теоретические представления-это не более (но и не менее), чем способ осмысления проблем, которые обозначались и обозначаются в наивных и научных объяснениях действий общим словом «мотивация». Они представляют собой нечто вымышленное, их научную объяснительную ценность еще необходимо выявить и доказать. Приведенные восемь пунктов, скорее, содержат то, что нуждается в объяснении, а не то, что само претендует на объяснение. Это же верно для всех дефиниций мотивации: они описывают проблемы, нуждающиеся в объяснении, но сами ничего не объясняют. Это хорошо видно на примере такого перечисления проблем:
«…как возникает поведение, как оно энергетически обеспечивается, поддерживается, направляется, прекращается и какого рода субъективные реакции происходят в организме, пока все это осуществляется» [М. Jones, 1955, Р. VII].
Как мы еще увидим, принципиальная трудность состоит в том, что мотив и мотивация (или их эквиваленты) напрямую ненаблюдаемы и тем самым недоступны непосредственному познанию. В качестве объяснительных понятий они являются гипотетическими конструктами. Необходимо эмпирически доказать, что использование этих конструктов плодотворно. Для этого требуются особые методологические предпосылки и экспериментальные построения.
Третье . Значение, которое приписывалось тем или иным взглядам на проблему, с течением времени заметно менялось. Если, например, при зарождении психологии мотивации интересы были в основном сосредоточены на классификации мотивов, то теперь это считается малоплодотворным, а достаточным считается тщательное вычленение отдельного мотива. Применительно же к конкретным мотивам большое внимание привлекает седьмая проблема, а именно анализ опосредующих мотивационных процессов саморегуляции.
Четвертое . Не только по выбранной проблематике, но и по уровню и дифференцированности теоретических и методических подходов психология мотивации и по сей день представляет довольно пеструю и разнородную картину. Многие исследовате - ли не идут дальше чисто описательного уровня, боясь подвергнуть теоретические конструкты опасности разбиться об эмпирию, поэтому фрагментарность подходов к психологическому исследованию мотивации, скорее, является правилом, чем исключением.

Порочный круг в использовании понятия мотивации

Описательное, вместо объяснительного, использование понятий мотива и мотивации особенно отчетливо можно продемонстрировать на примере шестой проблемы-общей целенаправленности поведения. Легко показать, как выжимки из описаний наблюдаемых поведенческих феноменов по сути отождествляются с их объяснением, что замыкает определения этих понятий в порочный круг.
Если на заре научных исследований, а в обыденной речи и сегодня, понятие мотива обозначало осознанное побуждение к действию, рефлексию его замысла, то позднее профессионалы от такого понимания отказались. Ведь действие оказывается мотивированным, в смысле его целенаправленности, даже не сопровождаясь сознательным намерением субъекта или даже когда вообще, трудно себе представить какое-либо намерение. Должно существовать нечто, что позволяет выбрать между различными вариантами действия, «запускает» действие, направляет, регулирует и доводит его до конца, после чего начинается новая последовательность действий, в которой снова можно усмотреть уже другую целенаправленность. Это нечто, называемое пока просто мотивацией (не мотивом),- понятие, используемое прежде всего для объяснена последовательности поведенческих актов, направленных на определенную цель, которая в зависимости от наличных обстоятельств может достигаться весьма разными путями.
Целенаправленность поведения особенно бросается в глаза, когда один и тот же человек пытается достичь одну и ту же цель совершенно различными способами. В случае, когда непосредственная попытка достижения цели наталкивается на преграду, избирается другой, иногда обходный, путь. Таким образом, совершенно различные способы действия могут обнаружить одну и ту же целенаправленность (мотивацию). Брунсвик [Е. Brunswik, 1952; 1956] назвал это эквифинальностью и проиллюстрировал ее на так называемой модели линзы (см. рис. 1), разработав тем самым вероятностную модель , позволявшую при наличии данных наблюдения чрезвычайно разнообразных последовательностей действий определить их целенаправленную эквифинальность.
Однако отождествление четкой целенаправленности с мотивацией еще ничего не объясняет, мотивация так и остается проблемой. Ничего не меняет и попытка трактовать мотивацию, т. е. целенаправленный характер наблюдаемого поведения, через приписывание субъекту мотива. Подобное выведение мотивации из определенного мотива будет бесполезным, видимостью объяснения, или, как говорят, будет страдать ошибкой порочного круга. Мы даем название наблюдаемому поведению и считаем, что это название содержит его сокровенную сущность. В действительности же мы всего лишь обозначаем определенные факты наблюдаемого действия, а именно факт его целенаправленности. Такие псевдообъяснения сплошь и рядом встречаются в психологическом обыденном языке. Ребенок играет, потому что у него есть «потребность в игре», люди экономят, потому что у них есть «мотив бережливости», кто-то занимается работой и в свободное время , потому что у него высокая «мотивация достижения», и т. д. Подобные рассуждения не имеют никакой научной ценности, они-простая игра словами, которая определяется стремлением людей свести наблюдаемые явления к конечным причинам. Однако заключить из этого, что мы все одержимы «мотивом объяснения», значит опять впасть в порочный круг.
Научный подход в психологии мотивации долгое время также нуждался в освобождении от порочного круга псевдообъяснений: целенаправленное поведение объявлялось мотивированным, а мотивация сводилась к лежащему в ее основе мотиву. Спрашивается: почему же и сегодня еще употребляются понятия «мотив» и «мотивация»? Дело в том, что эти понятия приобретают объяснительную ценность, если мы начинаем относиться к ним как к гипотетическим конструктам и выполняем все вытекающие отсюда требования.

Рис. 1. Модель пинзы Брунсвика, иллюстрирующая так называемую эквифинапьность в которой выражается целенаправленность поведения Совершенно различные пути и средства. которые мы наблюдаем в процессе осуществления действия могут вести к одной и той же цели.

Мотивы и мотивация как гипотетические конструкты

В действительности никаких мотивов не существует. Эта, быть может, озадачивающая формулировка нуждается в двояком разъяснении. Во-первых, как уже отмечалось, мотивы не наблюдаемы непосредственно и в этом смысле они не могут быть пред - ставлены как факты действительности. Во-вторых, они не являются фактами в смысле реальных предметов, доступных нашему прямому наблюдению. Они суть условные, облегчающие понимание, вспомогательные конструкты нашего мышления, или, говоря языком эмпиризма, гипотетические конструкты *.(’ Мы не следуем здесь введенному Мак - Коркодайлом и Милом различению промежуточных переменных и гипотетических конструктов [К. MakCorquodale, P. Meehl, 1948)
Гипотетический конструкт есть условная, по Толмену- «промежуточная», переменная, которая может вставляться в схему объяснения действия между исходными на - блюдаемыми обстоятельствами ситуации и последующими наблюдаемыми явлениями в самом поведении.
Гипотетический конструкт нельзя выдумать и произвольно поместить в мир. Если мы хотим использовать понятие «мотив» в качестве гипотетического конструкта, то сначала должны установить, при каких специфических исходных условиях срабатывает мотив, а затем определить, какие из наблюдаемых после этого эффектов поведения произведены именно мотивами. Так, в исследованиях научения у животных оказалось плодотворным введение в качестве гипотетического конструкта мотивационного понятия «потребность». Например, потребностью объясняется зависимость между длительностью лишения животного пищи до эксперимента и его успехами в научении. При более длительном лишении пищи животные делали меньше ошибок, быстрее бежали к месту кормления и т. п. Пример по психологии человека можно заимствовать из исследований так называемого мотива достижения. Начальные условия должны предоставлять субъекту возможности для деятельности, результаты которой он мог бы приписать себе, а не чистой случайности, и мог бы оценить степень использования своих способностей. Чтобы проявился мотив достижения, т. е. возникло соотнесение выполнения со шкалой своих способностей, задачи должны быть не слишком трудными и не слишком легкими. Этот вывод был сделан на основании таких внешних проявлений деятельности, как усилия и настойчивость в получении хороших результатов.
Но чтобы введение гипотетического конструкта было обоснованным, необходимо наряду с исходными («антецедентными») условиями специфицировать также последующие эффекты в наблюдаемом поведении, т. е. установить, что должно последовать. Так, если опять воспользоваться примером с мотивом достижения, то необходимо установить, что у человека выраженный мотив достижения должен проявляться в предпочтении такой деятельности (он занимается ею дольше и упорнее), которая не слишком легка, не слишком трудна и результат которой больше зависит от собственной сноровки, чем от случая.
Из этого примера можно видеть, что познавательная ценность гипотетического конструкта определяется не чем иным, как его местом. Его промежуточное положение между исходными условиями ситуации, индивидуальными особенностями субъекта, с одной стороны, и наступающим действием, с другой, позволяет объяснить последовательно наблюдаемый ряд показателей. Понятие мотива имеет свое место во всеобщей сети наблюдаемых связей типа «если…, то…». Гипотетические процессы (или их гипотетические результаты), объясняющие комплекс связей «если…, то…», с которыми мы сталкиваемся в конкретной поведенческой ситуации, обычно (как это было предложено выше) называются мотивацией, а индивидуальные особенности гипотетического процесса- мотивом.
Но понятие мотива будет плодотворным, если позволит предсказать и обнаружить неизвестные связи «если…, то…». В результате исследователь может выявить (и это уже сделано) более плотную сеть связей «если…, то…», что в конце концов заставляет расчленить изначально целостный конструкт «мотив» на более частные, связанные друг с другом конструкты. Такое расчленение позволяет лучше объяснить особенности целенаправленности действий индивида, точнее их предсказать. Так, сегодня от мотива достижения отличают ряд так называемых промежуточных когнитивных процессов, также представляющих собой гипотетические конструкты. Поскольку такие промежуточные когнитивные, процессы носят личностный характер, т. е. дают информацию об индивидуальных различиях, они входят как составная часть в понятие мотива.

В 2 т. Т. 2; Пер. с нем./Подред.Б. М. Величковского;

Предисловие Л. И. Анциферовой, Б. М. Величковского. -

М.: Педагогика, 1986, С. 53-54.

В соответствии с известным правилом Йеркса-Додсона (R. H. Jerkes, J. D. Dodson, 1908), Аткинсон полагает (J. W. Atkinson, 1974), что между силой мотивации выполнения задачи и эффективностью этого выполнения существует связь, отображаемая графиком в виде перевернутой U. Это отмечалось и другими авторами (см. P. I. Broudhurst, 1959; Н. F. Eysenk, 1966; V. Н. Vroom, 1964).

Максимальной эффективности соответствует не максимальная, а оптимальная сила мотивации, которая, строго говоря, не достигает максимума и тем больше, чем сложнее и труднее задачи. Таким образом, для каждой деятельности существуют свои недо- и перемотивация, отрицательно сказывающиеся на ее эффективности.

На рис. 3-П (J. W. Atkinson, 1974, р. 200) изображены графики эффективности, т. е. функциональная зависимость между силой мотивации и качеством достижения для простой (А), средней (В) и очень сложной (С) задач.

Оптимальная сила мотивации задачи В ниже оптимума для задач А и С. При оптимальных уровнях мотивации задач А и С эффективность решения задачи В практически минимальна.

СИЛА МОТИВАЦИОННОЙ ТЕНДЕНЦИИ

Рис. 3-П. Зависимость эффективности решения задачи (качества достижения) от силы мотивационной тенденции для трех задач.

По мере понижения этой силы от Т 3 к Т, увеличивается

эффективность решения задач более высокой степени сложности

Таким образом, особую значимость имеет вопрос: получает ли индивид оптимальную для задачи данной сложности мотивацию, не происходит ли при этом недо- или перемотивация?

Конкретная результирующая мотивации имеет три детерминанты: 1) силу мотива; 2) субъективную вероятность успеха в решении данной задачи и 3) привлекательность ситуации (независимые от вероятности успеха факторы, например, личностная значимость задачи, ее значимость для достижения более высокой цели).

Сила мотивации и тем самым эффективность решения задачи - результат взаимодействия трех независимых величин, а именно: личности (мотив), задачи (субъективная вероятность успеха) и ситуации (привлекательность экстринсивных и других последствий успеха и неудачи, например: достижение более высокой цели, высокая оценка другими людьми и т. п.).

Если ситуация включает привлекательность экстринсивных последствий, то определенную роль играет и сила соответствующего внешнего мотива (например, аффилиация в ситуации достижения).

К разделу 3.7: Классификации мотивов Хенри А. Мюррей. Исследование личности "

Глава 3. Личностные переменные/Henry A. Murray.

Explorations in Personality. N. Y.: Oxford University Press, 1938.

Chapter 3: Variables of Personality./

Потребность (need) - это конструкция (абстракция или гипотетическая концепция), представляющая силу мозга (неизвестной химико-физической природы), которая организует перцепцию, апперцепцию, мышление, волеизъявление и действие таким образом, чтобы изменить существующую неудовлетворительную ситуацию.

Перевод мой - Е. С.

Внешне потребности проявляются:

1) в типичных поведенческих тенденциях или реакциях;

2) в типичных способах действия;

3) в поиске, избегании или отборе, в избирательности внимания и реагирования;

4) в характерных эмоциях и чувствах;

5) в удовлетворении при достижении определенного результата;

6) в неудовлетворении при неудаче в достижении определенного результата.

Потребности могут быть разделены на две группы:

1) первичные (висцерогенные) и

2) вторичные (психогенные).

Первые возникли и закрепились под влиянием определенных периодически возникающих событий, связанных с телом, тогда как вторые не обладают телесными источниками и поэтому и называются «психогенными». С субъективной точки зрения можно сказать, что висцерогенные потребности имеют дело с физическим удовлетворением, а психогенные - с психическим, или эмоциональным, удовлетворением.

Первичные или висцерогенные потребности:

1. Потребность в кислороде

2. Потребность в воде

3. Потребность в пище

4. Сексуальная потребность"

5. Потребность в лактации

6. Потребность в мочеиспускании

7. Потребность в дефекации

8. Потребность в избегании повреждений

1 Под понятием «секс» понимаются: 1) сексуальный инстинкт, как его понимают биологи, то есть как сила, приводящая к формированию половых характеристик и половому поведению, и это по классификации Мюр-рея - СЕКСУАЛЬНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ; 2) все тенденции, направленные на поиск и получение чувственного удовлетворения, в частности - получение наслаждения через осязательные ощущения в различных чувствительных участках тела (эрогенных зонах), и это по классификации Мюррея - ПОТРЕБНОСТЬ В ОЩУЩЕНИЯХ.

Действия, отражающие то, что принято называть честолюбием, стремлением к власти, желанием добиться успеха и престижа, можно классифицировать следующим образом:

Дополнительными к потребностям достижения и признания являются желания и действия, относящиеся к защите статуса и стремлению избежать унижения:

1 Противодействие, по X. Мюррею, на самом деле не есть отдельная потребность. Это либо потребность достижения,либо потребность агрессии, обслуживающие потребность неприкосновенности (Murray, 1938, р. 81).

Джон Е. Барбуто, Ричард В. Сколл Опросник для исследования источников мотивации:

создание и валидизация новой шкалы для измерения интегрирующей классификации мотивов 1

Motivation Sources Inventory: Development and Validation

of New Scales to Measure an Integrative Taxonomy of Motivation John E.

Barbuto, Richard W. Scholl - Psychological Reports,

1998,82, 1011-1022)

Мотивация рассматривалась в самых различных аспектах, включая такие, как психосоциальный аспект (Jung, 1971), аспект ожидания (Vroom, 1964), обусловленность потребностями (Maslow, 1954; McClelland, 1961), изнутри идущая /intrinsic/ мотивация (Deci, 1975; Katz and Kahn, 1978), социальная идентичность (Ashford and Mael, 1989), ценностная обусловленность (Etzioni, 1961; Kelman, 1958), целеполагание (Loske and Latham, 1984), обусловленность самоконцепцией (Briff and Aldag, 1981; Gecas, 1982; Snyder and Williams, 1982; Sullivan, 1989), и, до некоторой степени, аспект развития (Kegan, 1982; Kohlberg, 1976; Loevinger,

1976; Piaget, 1972).

Перечень аргументов в пользу каждого из этих аспектов рассмотрения мотивации длинен и утомителен. Результаты обычно не обеспечивают никакой целостности видения проблемы. Необходима интегрирующая классификация.

Леонард, Бивайс и Сколл предложили модель, интегрирующую взгляды различных ученых на мотивацию. В этой модели выделяются пять источников мотивации:

1) идущая изнутри;

2) инструментальная;

3) внешняя самоконцепция;

4) внутренняя самоконцепция;

5) интернализация цели (Leonard, Beauvais, Scholl, в печати).

Приведем описание каждого из пяти источников мотивации, всякий раз указывая на его концептуальную связь с традиционными и современными классификациями мотивов, встречающимися в литературе (см. также табл. П-1).

Перевод мой - Е. С.

Мотивация, имеющая своим источником сам процесс

Если человек мотивируется к выполнению той или иной работы или тому или иному поведению только ради удовольствия, которое он получает от этой работы или от этого поведения, тогда речь идет о мотивации, проистекающей из процесса. Сама работа действует как источник мотивации: работающие наслаждаются тем, что они делают. В литературе могут быть найдены понятия, близкие к понятию мотивации, имеющей своим источником сам процесс.

Специалисты по теории развития описывали этот тип мотивации аналогичным образом, используя термины «гетерономная мораль» (Kohlberg, 1976), «импульсивный» (Kegan, 1982; Loevinger, 1976) и «пре-операциональный» (Piaget, 1972).

В других описаниях это - ранние потребности существования (Alderfer, 1969), потребности внутреннего удовольствия (Murray, 1964) и физиологические потребности (Maslow, 1954).

Бандура (1986) описал сенсорную внутреннюю мотивацию и физиологическую внутреннюю мотивацию в терминах, аналогичных тем, которые используются для описания идущей изнутри процессуальной мотивации. Этот мотив называли также внутренней мотивацией получения удовольствия от задания (Deci, 1975) и внутренней мотивацией выполнять задание, не зависящей от внешнего контроля или наград (Staw, 1976).

Инструментальная мотивация/Instrumental Motivation

Инструментальные награды мотивируют индивидуумов, когда они чувствуют, что их поведение будет вести к определенным внешним осязаемым результатам, таким как оплата, продвижение по службе, премии и т. д. Этот источник мотивации объединяет отчужденную и расчетливую включенность (Etzioni, 1961), теорию обмена (Barnard, 1938), легальное послушание и внешние вознаграждения (Katz and Kahn, 1978).

Теоретики развития описали эту мотивацию как стадию конкретных операций (Piaget, 1972), инструментальную (Kohlberg, 1976), имперскую (Kegan, 1982) и оппортунистическую (Loevinger, 1976).

Аналогичный мотив или «потребность» описывались как потребность силы (McClelland, 1961; Murray, 1964), потребность безопасности (Maslow, 1954) или как поздние стадии потребности существования (Alderfer, 1969).

Другими в аналогичных терминах описывалась внешняя мотивация (Bandura, 1986; Deci, 1975; Staw, 1976) и материальное побуждение (Barnard, 1938).

Мотивация, проистекающая из внешней концепции Я

Мотивация этого рода проистекает из внешних источников: индивидуум ориентирован прежде всего на других, ища у них подтверждения своих черт, компетентности и ценностей. Идеальное Я усваивается из ролевых ожиданий референтных групп. Индивидуум ведет себя так, чтобы удовлетворить членов референтной группы, сначала для того, чтобы быть принятым ими, а после достижения этого - для того, чтобы получить

Этот источник мотивации аналогичен социально-моральной вовлеченности (Etzioni, 1961), внешней межличностной мотивации (Deci, 1975; Staw, 1976) и социальному побуждению, следованию групповым аттитюдам (Barnard, 1938).

Этот источник также родственен теории социальной идентичности (Ashford and Mael, 1989).

Теоретики развития обсуждали аналогичную мотивацион-ную стадию как межличностную (Kegan, 1982; Kohlberg, 1976), ранних формальных операций (Piaget, 1972) и конформистскую

(Loevinger, 1976).

Другими обозначениями являются потребность в аффилиа-ции (McClelland, 1961; Murray, 1964), потребность в любви, привязанности и принадлежности (Maslow, 1954), потребность отношений (Alderfer, 1969).

Катц и Кан (1978) описали работников, ищущих членства и старшинства в организациях, одобрения со стороны лидеров и одобрения групп в терминах, аналогичных мотивации, проистекающей из внешней концепции Я.

Мотивация, проистекающая из внутренней концепции Я

Такая мотивация имеет внутренние основания. Индивидуум внутренне ориентирован. Он сам устанавливает внутренние стандарты черт, компетентности и ценностей, которые становятся основанием для идеала Я. Впоследствии личность мотивируется к такому поведению, которое подкрепляет эти стандарты и позволяет достичь более высоких уровней компетентности.

Этот источник аналогичен высокой потребности достижения (McClelland, 1961), внутренней мотивации преодоления вызова (Deci, 1975), идеалу интернализованной мотивации, формируемой в результате исполнения роли (Katz and Kahn, 1978).

Теоретики развития описали аналогичную стадию как стадию полных формальных операций (Piaget, 1972), социальных систем (Kohlberg, 1982), институциональную (Kegan, 1982) и дол-женствовательную (Loevinger, 1976).

Аналогичные мотивы были описаны как потребность достижения (McClelland, 1961; Murray, 1964), потребность уважения (Maslow, 1954), мотивирующие факторы (Herzberg, 1968) и потребности роста, связанные с развитием индивидуального потенциала (Alderfer, 1969).

Бандура (1986) описывает самооценочные механизмы, саморегуляцию и личностные стандарты в терминах, аналогичных мотивации, проистекающей из внутренней концепции Я.

Катц и Кан (1978) описывают аналогичный мотив как ин-тернализованную мотивацию, или мотивацию самовыражения в исполняемой роли. Этот мотив описывался также как внутренняя мотивация преодоления вызова (Deci, 1975) и внутренняя мотивация личных достижений (Staw, 1976).

Мотивация интернализации цели

Поведение мотивируется интернализацией цели. Индивидуумы усваивают аттитюды и виды поведения, конгруэнтные их личной системе ценностей. Каждый работающий верит в цель и поэтому мотивирован целью своего коллектива. Этот источник аналогичен системе ценностей (Kelman, 1958), интерна-лизованным ценностям (Katz and Kahn, 1978), интернальной

ценности результата (Deci, 1975) и чистой моральной вовлеченности (Etzioni, 1961).

Специалисты теории развития описывают аналогичную мо-тивационную стадию как постформальную операциональную (Piaget, 1972), ориентированную на принцип (Kohlberg, 1976), межиндивидуальную (Kegan, 1982), и автономную стадию (Loevinger,

Исследователи потребностей описывают аналогичный мотив как самоактуализацию (Maslow, 1954).

Предложенная классификация дает нам систему координат, столь необходимую для понимания индивидуального поведения и принятия решений (Barbuto, 1996).

Целью авторов настоящего исследования было создание и ва-лидизация опросника для измерения пяти источников мотивации. Использовалась процедура, предложенная Hinkin & Schriesheim (1989), Devellis (1991) и Spector (1992). На первой стадии это предполагало создание и внедрение новых, концептуально непротиворечивых, теоретических определений каждого из конструктов (Hinkin and Schriesheim, 1989).

В опоре на приведенные выше описания были даны операциональные определения каждого из пяти источников мотивации:

j-Ja основании этих определений авторы создали список из 78 цо" ген и иальных пунктов шкалы. Эти списки были проанализированы экспертами, знакомыми с данными конструктами, с точки зрения их соответствия теоретическим определениям и не- повтс?ряемости. Для следующей стадии работы были отобраны

74 пункта.

Затем эти 74 пункта были представлены для формальной пров£Р ки содержательной или внешней валидности двум независимым выборкам компетентных судей (численностью в 32 и з7 «человек), в соответствии с процедурой, предлагаемой Hin-1UH&; Schriesheim (1989). Судьями были слушатели курсов по организационному поведению. Судьям предъявлялись определения конструктов и 74 пункта в случайном порядке. Необходимо было классифицировать эти пункты по одному или нескольким исто аникам мотивации. После этой процедуры в шкале были сохранены только те 60 пунктов, которые были отнесены судьями не м^нее чем в 60% случаев к априорно установленной для них

Затем эти 60 пунктов были предъявлены выборке из 156 студентов во время занятий в их обычных аудиториях. Испытуемые дш)|О ны были указать степень своего согласия с каждым из пунк-товп ° 7-балльной шкале: от «совершенно не согласен» (1) до «совершенно согласен» (7).

компонентный анализ позволил выявить пять факторов, со- ответ;ствующих пяти источникам мотивации. На каждый фактор nD 1) x»°fl MJT 0 Cb He менее пяти априорно относящихся к данному фактору пунктов опросника. Таким образом был сформирован окончательный опросник мотивационных источников из 30 пунктов.

СПИСОКЛИТЕРАТУРЫ

Aldei/ er С- Р- (1969) An empirical test of a new theory of human needs. Organisational Behavior and Human Performance, 4,142-175.

A s go"rd В., & Mael, E. (1989) Social identity theory and the organization. ^Academy of Management Review, 14, 20-39.

Badi ura A- (1986) Social foundations of thought and action: a social cognitive Itheory. Englewood Cliffs, Nj: Prentice Hall.

Barbuto J. (1996) A self-concept-based model of work motivation: a class exercise. Proceedings of the Eastern Academy of Management Annual Meet-ing, Washington, DC.

Barnard С (1938) The functions of the executive. Cambridge, MA: Harvard Univer. Press.

BriffA., & Aldag, R. (1981) The self in organizations: a conceptual review. Academy of Management Review, 6, 75-88.

Davis-Blake A., & Pfeffer, J. (1989) Just a mirage: the search for dis-positional effects in organizational research. Academy of Management Review, 14, 385-400.

Deci E. L (1975) Intrinsic motivation. New York: Plenum.

Devellis R. (1991) Scale development: theory and applications. London: Sage.

Etzioni A. (1961) A comparative analysis of complex organizations. Glencoe, IL: Free Press.

Gecas К (1982) The self-concept. Annual Review of Sociology, 8, 1-33.

Herzberg F. W. (1968) One more time, how do you motivate employees? Harvard Business Review, Jan.-Feb., 53-62.

Hinkin T. R., & Schriesheim, С. А. (1989) Development and application of new scales to measure the French and Raven (1959) bases of social power. Journal of Applied Psychology, 74, 561-567.

Horn J. L. (1965) A rationale and test for the number of factors in factor analysis. Psychometrika, 30, 179-185.

House R. J., Shane, S. A., & Herro/d, D. M. (1996) Rumors of the death of dispositional research are vastly exaggerated. Academy of Management Review, 21,203-224.

JoreskogK. G., & Sorbom, Я (1985). LISREL VI. Mooresville, IN: Scientific Software.

Jung C. G. (1971). Psychological types. Princeton, NJ: -Princeton Univer. Press.

Katz D., & Kahn R. L. (1978). The social psychology of organizations. New York: Wiley.

Kegan R. (1982). The evolving self. Cambridge, MA: Harvard Univer. Press.

Kelman H. С (1958). Compliance, identification, and internalization: processes of attitude. Journal of Conflict Resolutions, 2, 51-56.

Kohlberg L. (1976). Collected papers on moral education. Cambridge, MA: Center for Moral Education.

Lautenschlager G. J. (1989). A comparison of alternatives to conducting Monte Carlo analyses for determining parallel analysis criteria. Multivariate Behavioral Research, 24, 365-395.

Leonard N. H., Beauvais, L. L, & Scholl, R. W. (In press). Work motivation: the incorporation of self-concept-based processes. Human Relations.

Loske E., & Latham, G. (1984). Goal setting: a motivational technique tbat works. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall.

LoevingerJ. (1976). Ego development. San Francisco, CA: Josscy-Bass. MaslowA. (1954). Motivation and personality. New York: Harper & Row. McClelland D. С (1961). The achieving society. Princeton, NJ: Van Nostrand.

Murray E. J. (1964). Motivation and emotion. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall

NunnallyJ. C. (1978). Psychometric theory. New York: McGraw-Hill.

PiagetJ. (1972). Intellectual evolution from adolescence to adulthood. Human Development, 15, 1-12.

Revelle W., & Rocklin, T. (1979). Very simple structure: an alternative procedure for estimating the optimal number of interpretable factor. Multivariate Behavioral Research, 14, 403-414.

Snyder R., & Williams, R. (1982). Self theory: an integrative theory of work motivation. Journal of Occupational Psychology, 55, 257-267.

SpectorP, (1992). Summated rating scale construction: an introduction. London: Sage.

Staw В. М. (1976). Intrinsic and extrinsic motivation. Morristown, NJ: Silver Burdett.

Sullivan J. (1989). Self theories and employee motivation. Journal of Management, 15, 345-363.

Velicer W. F. (1976). Determining the number of components from the matrix of partial correlations. Psychometyika, 41, 321-327.

Velicer W. F., & Jackson, D. N. (1990). Component analysis versus common factor analysis: some issues in selecting an appropriate procedure. Multivariate Behavioral Research, 25, 1-28.

Vroom V. H. (1964). Work and motivation. New York: Wiley.

(1982). Factors influencing four rules fof determining the number of components to retain. Multivariate Behavioral Research, 17, 253-269.

Zwick W. R., & Velicer, W. F. (1986). Comparison of five rules for determining the number of components to retain. Psychological Bulletin, 99,

Опросник мотивационных источников Motivation Sources Inventory (MSI)

1. Внутренние процессы