Представляем – дети капитана Гранта. Знакомьтесь – иностранный агент 001! Елена Панфилова и АНО «Трансперенсиинтернешнл – Россия»!
Международная пресса снова в очередной раз восторженно и убежденно комментирует последний доклад «Transparency International» о коррупции в России и о крайней степени коррумпированности в Российской Федерации! Просто страшные дела творятся на нашей Родине в индустрии коррупции! Но эта «свободная пресса», почему-то, совершенно легко и абсолютно примитивно принимает «на веру» выводы этого документа, не задавая неудобных вопросов о его авторах, о их методологии и о конечных целях! А вот редакции «WWW» очень интересно узнать о том на «каких кухнях» делаются эти прогнозы, кто и зачем реально оплачивает академическую активность «борцов с коррупцией в России, почему за последние 20-ть лет российская коррупция в ежегодных рейтингах коррупции «ТИ-Р» по значению «ИВК» или «Индекса Восприятия Коррупции» постоянно обходит мексиканскую, американскую и африканскую коррупции, чем занимаются и что производят 22 штатных эксперта и 36 профессиональных аналитика НКО «Транперенси Интернешнл» в России, почему политические взгляды Елены Панфиловой идентичны политическим взглядам Эллы Панфиловой, кто, как, зачем и почему на самом деле является главным спонсором, сенсором, содержателем, советником и отцом – основателем этой таинственной, негосударственной, неправительственной, общественно – статистической, анти-коррупционной и псевдо-научной организации? И что самое важное как и где обычные российские граждане превращаются в иностранных агентов?
«Transparency International» представляет себя как «организацию мирового гражданского общества, возглавляющую борьбу с коррупцией». Другими словами, ее главной целью является открытие новых рынков для транснациональных компаний путем обвинения в коррупции правительств, сопротивляющихся им, и, в конечном счете, содействие экономической глобализации. Хотя эта организация уверяет, что она является не-правительственной, «Transparency International» - это прямое дочернее ответвление «Национального Фонда за Демократию» («National Endowment for Democracy» («NED»)), главного агентства легального вмешательства американского и британского правительств в дела суверенных государств. Поэтому совсем неудивительно, что основные руководители «Transparency International» прочно связаны с американским «ЦРУ» и британским «МИ-6».
«Transparency International» была создана Петером Эйгеном (Peter Eigen), немецким юристом, который 25 лет проработал во Всемирном Банке прежде чем стать спецконсультантом в «Фонде Форда», являющемся филантропической ширмой для «ЦРУ». Сегодня господин Эйген работает в «Фонде Карнеги за Международный Мир» («Carnegie Endowment for International Peace »), другой легальной ширмой «ЦРУ». Эйген стал также одним из управляющих «Crown Agents» (буквально: «Агенты Короны»), бывшего британского «Инвестиционного агентства Великобритании по осуществлению капитальных вложений за рубежом», уполномоченного короной «оказывать полную и всестороннюю поддержку иностранным правительствам в процессе приватизации их государственной собственности». Именно в этой должности Эйген сыграл важную роль в процессе приватизации иракской экономики в условиях англо-саксонской оккупации Ирака, так как сама организация «Crown Agents» является еще и субподрядчиком «USAID »- («Агентство Международного Развития США»)!
Господин Эйген женат на госпоже Гезине Шван (Gesine Schwan), немецкой преподавательнице университета, специализирующейся на изобличении антиамериканизма, которая была проигравшим кандидатом от «СДПГ» на пост президента республики. Канадка Угет Лабель (Huguerre Labelle)стала преемницей господина Эйгена на посту главы организации. Госпожа Лабель сама также является бывшим президентом Канадского Агентства Международного Развития, то есть организации полностью идентичной с американским «USAID». Господин Эйген создал консультативный совет, который служит гарантией для организации. В нем бок о бок работают «его друзья» по «Crown Agents» и «Фонду Карнеги» – бывшие президенты Германии и Соединенных Штатов Рихард фон Вайцзекер (Richard von Weizsaecker) и Джимми Картер (Jimmy Carter), генеральный директор Всемирной торговой организации Паскаль Лами (Pascal Lamy) и многие другие «англо-франко-саксонские» политические бизнес-предприниматели и прочие международные транснациональные любители «поживится на дармовщинку за чужой счет» и, при этом, еще и «научить нас правильной жизни» на основании их порочных фантазий и иллюзорных представлений!
«Transparency International» имеет свои филиалы в сотне стран. Самым важным среди них является, конечно же, американский. Он был учрежден совместно двумя примечательными личностями: – Франком Фогтом (Frank Vogt), другим бывшим сотрудником «Всемирного Банка», американским певцом глобализации. Сегодня он работает в «Американском Институте Предпринимательства» («American Enterprise Institute »)вместе со своим другом Полом Волфовицем (Paul Wolfowitz ), бывшим директором «Всемирного банка реконструкции и развития» – Майклом Дж.Хершманом (Michael J. Hershman), бывшим офицером военной разведки, являющимся вторым или третьим человеком в «USAID», который сегодня руководит Антитеррористическим Отделом в Торговой Палате США. Французским филиалом организации руководит Даниэль Лебег (Daniel Lebègue), бывший вице-президент банка «BNP» - «Banque Nationale de Paris». Это есть один из крупнейших мировых банков). В правлении французского отделения активно заседает бывший генеральный секретарь «ОЭСР» («Организация экономического сотрудничества и развития») Жан-Клод Пэй(Jean-Claude Paye); в то время как в «Верховном Совете» работает бывший президент «Международного Валютного Фонда» месье Жак де Ларозьер (Jacques de Larosière) наряду с Пьером Розанвалоном (Pierre Rosanvallon), бывшим генеральным секретарем «Фонда Сан – Симон» («Fondation Saint-Simon »).
«Transparency International» старается быть по возможности наиболее скрытной в отношении своего финансирования. Это и понятно, учитывая, что ее главными спонсорами являются не кто иные как «Национальный Фонд за Демократию» («NED») и «USAID», за которыми следуют известные «Фонд Сороса» и «Фонд Форда», а также множество транснациональных корпораций («BP», «Amoco», «Exxon», «Rio Tinto», «Shell» и так далее, «честность», и проамериканские методы работы которых известны всем!
Однако вернемся к «нашим иностранным агентам», а именно, к госпоже Елене Панфиловой и ее детищу – филиалу «Трансперенси Интернешнл» в России, АНО «Центр Антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл – Россия»». В принципе все очень понятно, крайне аргументировано, достаточно красноречиво и довольно откровенно изложено самой Еленой Панфиловой на официальном сайте организации! Но вот кто же все-таки, по мнению Елены, есть отец-основатель «ТИ – Р» и почему она в августе 2012 года так искренне оплакивала безвременный уход на «заслуженный отдых» автора концептуального труда «Библия Коррупции» новозеландского американца и всемирного борца против коррупции Джереми Поупа? Мы приводим дословно ее слова посвященные кончине этого, бесспорно, талантливого еврейского проповедника, этого без вопросов, мудрого транснационального пастора и, конечно же, этого ушлого протестанского миссионера, создавшего в 1993 году, новую международную религию под названием «Коррупция», которую он предложил использовать как незаметное средство шантажа и как инструмент управления колониями:
«Вчера мы получили печальную весть: у себя на Родине, в далёкой Новой Зеландии скончался Джереми Поуп – наш добрый друг, коллега, товарищ. Джереми был с нами с первого дня существования Центра Трансперенси Интернешнл – Россия. Именно ты много – много лет назад помогал нам понять, что такое прозрачность государственных органов и судебной системы, что такое этика государственной службы, как помогать гражданам, пострадавшим от коррупции, делился своим многолетним опытом работы, объяснял, как правильно понимать Индексы, как работать с бизнесом, как учить, как изучать, как самим быть такими, чтобы соответствовать. Он сам был таким: честным, светлым, открытым. Ему всегда можно было позвонить, чтобы попросить совета. Или просто поговорить. С ним было всегда очень сложно: потому, что мы никогда не обсуждали простые вопросы, но очень легко – потому, что он умел говорить на самые серьёзные темы свободно, с юмором, с уважением к собеседнику. У всех у нас на полках стоит книга, которую он написал:«TI Anti-corruption Source Book». В ней – почти все ответы на почти все вопросы о гражданском противодействии коррупции. Мы сверяем с ней наши проекты, учим по ней студентов, да и сами, порой перечитываем. Он был на нашем первом Семинаре в мае 2000 года и убеждал нашу тогда крошечную группу единомышленников, что если мы будем стараться как следует, у нас всё получится. Потом он был с нами в Великом Новгороде, когда мы обсуждали там проект «Закона о свободе доступа граждан к информации» и очень уверенно обещал нам, что скоро в России такой закон будет не только в одном-двух регионах, но и во всей стране. Прошло десять лет и так и стало. Только вот Джереми ушёл! Слишком рано… Мы всегда его будем помнить и сверять то, что мы делаем с тем, как это делал он… Алоха, Джереми! Ты навсегда будешь с нами!
Официальная краткая рабочая биография Елены Панфиловой такова: с 1989 по 1992 годы она – научный сотрудник «Институт независимых социальных исследований», с 1994 по 1997 годы работает помощником руководителя программы «IRIS Центр» («Университет Мэрилэнда») по совместному проекту по приватизации экономики РФ «Агентства Международного Развития США»(«USAID») и «Института экономики переходного периода»(«ИЭПП») Егора Гайдара, с 1997 по 2000 годы она уже политический обозреватель и внештатный сотрудник прозападного журнала «Открытая Политика», с 1999 по 2000 годы она является экспертом и руководителем программы, «Организации экономического сотрудничества и развития», а с 2000 года и по настоящее время, является генеральным директором, владельцем и соучредителем, АНО «Центр антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл-Р»». Елена Панфилова, кроме американского, также имеет и превосходное высшее российское образование, она окончила Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова и Дипломатическую академию иностранных дел РФ. Сейчас она еще является привлеченным профессором Высшей Школы Экономики ВШЭ «убежденного гайдаровца и реформатора» Евгения Ясина и систематически читает там свои авторские 2-а курса: курс «Основы антикоррупционной политики» и курс «Стратегия противодействия коррупции», которые, впрочем, совсем неплохо ей оплачивает ВШЭ! Вот так, потихонечко, себе и «процветала» бы и дальше в «борьбе с коррупцией», наживаясь на этой самой коррупции Елена Панфилова, если бы не «увидел свет», благодаря патриотической активности и партийной сознательности депутата Госдумы РФ Евгения Федорова и его партии «Свободная Россия», указ президента РФ В.Путина «Об иностранных агентах»! Вот тут и началась новая веха в работе «ТИ-Р» – оборонительная и заградительная: «МЫ НЕ АГЕНТЫ-АГЕНТЫ НЕ МЫ»!
А теперь давайте более подробно остановимся на многостраничном труде кадрового американского пропагандиста и опытного кукловода Джереми Поупа под названием «Системы общегосударственной этики поведения», выпущенного на гранты от «Транперенси Интернешнл» в 1996 году и ставшего главной основой для организации подрывной антироссийской информационной деятельности Елены Панфиловой и ее экспертно-аналитического центра! В этой книге, известной еще в России узкому кругу специалистов и некоторым экспертам по борьбе с коррупцией, как «Библия Коррупции», впервые, якобы, на точной научной основе, теоретически обосновываются и впервые выводятся механизмы, схемы, методологии и технологии применения понятия и смысла слова «коррупция» в новой трактовке мистера Джереми Поупа как «средства вычисления и выявления порочных общественных явлений и процессов на «подопытной» территории, на примере исследуемых 224-х стран мира и формально независимых от «Трансперенси Интернешнл» государств! Но вряд ли кто-то из первых руководителей второй сотни стран по «Рейтингу Коррупции «ТИ»» согласится бы с местом которое ему присвоили эксперты «ТИ»! Однако это никого не волнует и никому это не интересно – ведь подсчеты результатов и расчеты индексов выполняются «независимой от всех стран-коррупционеров», самой «прозрачной в мире» и самой «не коррумпированной во вселенной», непорочной и святой организацией! А учитывая то, что «рука руку моет», что «ворон ворону глаз не выклюет» и то, что все «посвященные иностранные общественные агенты» очень хорошо себе представляют «истинную стоимость» таких прогнозов и настоящее значение таких основных «тировских показателей» как: «Коэфициент Прозрачности» «Индекс Восприятия Коррупции», «Барометр Мировой Коррупции» и «Индекс Взяткодателей», легко можно себе представить почему молчат такие «честные россияны» как: Ясин, Ясина, Сигал, Титов, Элла Панфилова, Борисов, Поденок, Новодворская, Собчак, Прохорова, Алексеева и др.
А продолжение рассказа «ООЭП» о лицах торгующих нашей Родиной следует! И следующим «иностранным агентом» в СПИСКЕ «НОД» за номером 002 будут Экологический Правозащитный Центр «Беллона» и его Исполнительный директор, эко – правозащитник Николай Рыбаков!
Я хочу своим детям и потенциальным внукам страну оставить в лучшем состоянии, чем она была, когда я её получила в руки как взрослый человек.
- Получается?
Не очень. Но на самом деле - да. Только это огромная тайна, такая ненедоговоренность во всей истории.
Смотрите, некоторые понимают борьбу с коррупцией как борьбу с коррупционерами. Быстро-быстро всех посажать, нашинковать в фарш и убрать с лица Земли. Я не про это, я про изменения в социуме, которые потом изменят государство и всё будет хорошо.
- Как с садиком у дома?
Как с садиком.
Но только мои штуки очень долго происходят. Я про это знаю и, поэтому, не могу кричать о них на каждом углу. Это несправедливо. Надо всё-таки в людях поддерживать надежду, что что-то может случиться при их жизни.
- Даже, если надежда ложная?
Нет она не ложная. Случиться действительно может, но не гарантированно. Я тут не вру.
Я не знаю случится или нет, я только знаю, что это долго. Все успешные, длинные, страдовые и социальные изменения, связанные со справедливостью, доверием, коррупцией и антикоррупцией занимали от 20 до 25, 30 лет.
Ганди, Сингапур, Штаты - всё очень медленно. Это поколенческая история, история не про людей, а про институты. Процесс долгий.
Меня часто пинают коллеги и друзья за то, что я разговариваю метафорами, но мне так нравится, имею на это право. Я считаю, что мы копаем окопы будущего (я это уже использовала в каком-то интервью, не помню когда и вам приношу извинения). Моя работа похожа на работу интендантской службы. В сражении есть красивые войска, в форме, с флагами, с шашкой, а есть те, кто шашки выковал и привёз, флаги вышил, окопы выкопал, бруствер насыпал, кашу сварил, портянки постирал, рекогносцировочку сделал. Это мы.
Когда общество соберётся на передовую - не знаю. Думаю, что относительно при моей жизни. Моя задача - чтобы всё было готово.
Смотрите, ещё восемь лет назад никто не знал про декларации доходов, а сейчас все знают. Значит, получается. Все теперь знают про конфликт интересов. Про незаконное обогащение все знают. Что такое антикоррупционное образование все знают.
- Все?
Ещё не все, но уже сформировался, скажем так, десятипроцентный передовой отряд, который знает. Сейчас это пойдёт дальше, поколения же меняется.
На самом деле в ВШЭ, где я работаю, и во многих других вузах - удивительный потенциал человеческого капитала.
Когда мне говорят что у нас молодёжь какая-то не такая - не там ищете, не на тех смотрите. Давайте выбирать самое гадкое, что есть в Инстаграме и Ютубе и по этому судить о нашей молодёжи. А то, что наша молодёжь выигрывает международную олимпиаду по праву в Лондоне? В стране, которая основоположник правовых конструкций с Окфордами и с Кембриджами?
Мои студенты сделали два или три проекта от безумной смелости которых у меня волосы на голове шевелятся. Они разложили на четырёх слайдах все коррупционные риски в мусорном бизнесе Российской Федерации и к каждому нарисовали возможность решения!
Понятное дело, я преувеличиваю, я прекрасно понимаю, что есть молодёжь всякая. У нас страна большая, есть регионы, где бедность, где алкоголь и наркотики - единственный выход. Я это всё понимаю и задача интендантской службы - вытащить. Поэтому я езжу читать лекции в регионах.
Опубликованный накануне международной антикоррупционной организацией Transparency International «Индекс восприятия коррупции – 2017» показал, что Россия по-прежнему находится в числе стран, серьезно пораженных этой .
О том, как именно интерпретировать данные, опубликованные в «Индексе», Русской службе «Голоса Америки» рассказала бывший вице-президент Transparency International и основатель ее российского отделения, преподаватель Высшей школы экономики в Москве Елена Панфилова.
Данила Гальперович: Что для России изменилось в Индексе восприятия коррупции за 2017 год, который только что был опубликован? Есть ли что-то примечательное, отличающееся от предыдущих лет?
Елена Панфилова: Существенная вещь, о которой мы имеем уже все основания говорить, – это стабильные показатели России в этом индексе, которую можно назвать «коррупционная стабилизация». Еще пару лет назад это казалось забавным и временным явлением, я даже этот термин придумала с оттенком шутки, но уже три года индекс стоит, не меняясь, на значении 29, до этого он несколько приподнимался – до 28, но еще раньше он был все равно 29, так что можно говорить о том, что последние 5-6 лет у нас ничего не меняется. И эта почти полная неизменность – самое существенное из происходящего, от этого нельзя просто отмахнуться и сказать, что, мол, застряли в болоте и не двигаются.
Д.Г.: Такая неподвижность России в индексе Transparency – насколько она уникальна?
Е.П.: Очень многие страны, у которых тоже было плохо в сфере коррупции, все-таки хоть как-то двигаются, и на самом деле тут не очень больше значение имеют места, потому что в индексе каждый год разное количество стран. Россия – пожалуй, одна из немногих, кто стоит в нижней части индекса как вкопанный. Есть страны, которые тоже стоят как вкопанные, только в верхней части – Дания, Швеция, Норвегия, Сингапур, и это как раз понятно и объяснимо, хотя и у них бывают там какие-то рокировки. А российская «коррупционная стабильность» действительно нуждается в серьезном осмыслении – почему самые разные группы экспертов не видят изменений. Ведь, действительно, уточняется законодательство, министерство труда России публикует довольно внятные и вполне европейские стандарты, рекомендации об урегулировании конфликта интересов, о декларировании, о самом разном. Возбуждаются громкие дела – один министр, губернаторы оптом и в розницу, даже силовики. Но это не становится сколь-нибудь убедительным аргументом для тех, кого спрашивают насчет проблем коррупции и правоприменения в России, и дело в фундаментальном доверии к состоятельности и устойчивости действий по искоренению коррупции.
Д.Г.: Но не может ли быть так, что, видя коррупционные связи, пронизывающие российскую власть, россияне восприняли представление о коррупции как о необходимом и неизбежном явлении, без которого государство не живет? Естественно, они тогда будут говорить о неприемлемости коррупции, потому что это в соответствии с законом, но означает ли это, что они так думают?
Е.П.: Если бы мы опрашивали только людей на улицах, то с некоторыми оговорками я бы согласилась с правомерностью такого предположения. Но те исследовательские центры, данные которых использует Transparency, опрашивали и предпринимателей, отечественных и иностранных, крупных и не очень, в том числе участников Всемирного экономического форума, то есть тех, на кого посылы сверху в стиле «коррупция есть везде, и это норма» не действуют. Респонденты, сформировавшие индекс, вращаются в мире и понимают, что никакая это не норма, что какие-то страны улучшают свои показатели. То есть, некая предполагаемая кем-то нормальность коррупции не присутствует в их сознании. И я также не согласна с тем, что коррупцию как норму воспринимают целиком и полностью в России. Да, можно говорить о группах граждан, которые так считают, но мы проводим социологические исследования, например, моя Антикоррупционная лаборатория Высшей школы экономики, и точно можно говорить, что очень многие молодые граждане не считают это нормой, очень много людей в среднем классе тоже не считают, в общем, это не так линейно.
Д.Г.: До президентских выборов в России остается месяц, и видно, что перед ними российская власть решила показать, что какие-то усилия в борьбе с коррупцией она предпринимает – в частности, жесткие действия в Дагестане многие относят именно к борьбе с коррупцией. Это только предвыборная кампания или в России на уровне государства пришло осознание опасности коррупции?
Е.П.: Пока ничего ясного сказать нельзя. Независимо от того, как складывается избирательная картина, даже если у действующего президента, идущего на переизбрание, есть серьезный отрыв в рейтинге от конкурентов, он всегда использует тему борьбы с коррупцией. А уж те, кто с ним соревнуется, используют эту тему всегда – это характерно для всех стран. Вообще же у России в области борьбы с коррупцией есть две фундаментальных линии: первая – это политическая, когда противодействие коррупции до неразличимости сливается с войной политических элит между собой (а воюют они постоянно), вторая линия – технократическая, и я настаиваю, что в России существуют технократы, считающие, что имеет смысл развивать правовой аппарат противодействия коррупции. Они делают это не на сейчас, а на будущее. Что они в этот аппарат заложат, станет ясно в апреле, когда будет опубликован очередной национальный план по противодействию коррупции. Если там будет про коррупцию высших должностных лиц, если там будет серьезная дискуссия мерах по защите заявителей о коррупции, о лоббизме, о фундаментальной российской проблеме – конфликте интересов, то тогда можно будет говорить о том, что даже в российской системе что-то проклевывается. Есть и менее фундаментальные, но важные линии, такие, как активизация общества и больший интерес к этой теме от гражданских активистов.
Д.Г.: Идут два параллельных процесса – с одной стороны, как вы уже сказали, гражданское общество и технократы все лучше занимаются выявлением фактов коррупции и методиками этого процесса, а с другой, постепенно становится яснее огромный масштаб проникновения в правящие слои. Не приведет ли это к какому-то катаклизму, не столкнутся ли эти процессы?
Е.П.: Не только в России, но и глобально, общество взрослеет быстрее власти. Это, на мой взгляд, довольно очевидный факт, при этом не обязательно положительный. Власти везде, как мне представляется, здорово отстают от общества, просто в силу того, что общество довольно мобильно и быстро общается в соцсетях, а власть бюрократична и притормаживает. Это имеет прямое отношение и к тому, что происходит в сфере гражданского противодействия коррупции в России. Да, действительно, все больше она выявляется, идет вал разоблачений, все лучше это умеют делать, и в нашем случае этот вал упирается в стену отторжения всего этого властью. Кроме того, граждане все больше осознают себя таковыми, а власть более осознанной не становится. Но я в этом вижу не трагедию, а потенциал. Сознание граждан говорит им «мы не можем прямо сейчас изменить эту ситуацию с яхтами, поместьями и прочим, но мы можем изменить ситуацию вокруг нас». У меня есть статистика, которая говорит, что только за последний год гражданскими активистами были уволены со своих постов руководители государственных и муниципальных предприятий, которые впали в соблазн конфликта интересов. Постепенно этот процесс может прийти и наверх. Этот вопрос – политический, но стоит говорить о том, что время работает на то, чтобы антикоррупционный гражданский активизм превратился в цепочку действий, приносящих результат.
Панфилова Елена Анатольевна (род. 18 декабря , Москва) - российский общественный деятель, эксперт в сфере противодействия коррупции в России , вице-президент международной организации Transparency International , основатель и долговременный руководитель её российского отделения.
Биография
В 1994-1997 годы - помощник руководителя программы в IRIS-центре (Университет Мэрилэнда), совместного проекта Агентства международного развития США (USAID) с . В 1997 году, после получения второго высшего образования на факультете политологии в Дипломатической академии МИД России , была соискателем степени кандидата политических наук.
В 1997-1998 годы - исследователь в Центре международных исследований в Монтеррее (США). В 1999-2000 годы - эксперт, руководитель программы Организации экономического сотрудничества и развития (Париж).
В 2000 году создала российский филиал международной антикоррупционной организации Transparency International. До 2014 года была руководителем отделения, в 2011 году вошла в правление глобальной организации, а в 2014 году избрана вице-президентом Transparency International .
В 2009-2012 годы являлась членом . С 2012 года выходит в правительственную комиссию по координации деятельности открытого правительства.
По состоянию на 2015 является заведующей проектно-учебной лаборатории антикоррупционной политики НИУ ВШЭ , читает два курса: «Основы антикоррупционной политики» и «Стратегии противодействия коррупции» в этом же университете .
Выступления, комментарии и интервью Панфиловой неоднократно публиковались на ведущих российских средствах массовой информации, среди которых Ведомости , Коммерсантъ , Slon Magazine , Новая газета , в декабре 2014 была приглашённым гостем телепередачи «Познер (телепередача) » .
Избранные публикации
Напишите отзыв о статье "Панфилова, Елена Анатольевна"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Панфилова, Елена Анатольевна
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.