ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Общие сведения о русской шерстяной промышленности и о Клинцах.
Несколько общих сведений о русской шерстяной промышленности. Об основании Клинцов, о прошлом посада до возникновения в нем шерстяной промышленности. - Клинцы с момента возникновения в них суконных фабрик и до наших дней. - Клинцы - культурный центр. - Вольная клинцовская типография. - Характеристика экономического развития России за сто лет.
Несколько общих сведений о русской шерстяной промышленности.
Русская шерстяная промышленность, насчитывающая более 250 лет существования, является одной из самых старинных отраслей русской промышленности. За долгий путь она проделала большую эволюцию. Возникшая при Петре исключительно для удовлетворения нужд армии и долго производившая только грубые солдатские сукна, в настоящее время она распадается на три крупных и совершенно самостоятельных отрасли шерстяного производства: грубых сукон, тонких сукон и камвольных тканей.
До второй половины 19 века производство грубых сукон из русских шерстей (бобрик, байка, урс, одеяла, трико, армейское сукно, портяночное сукно и сукно русское) было разбросано в 34 губерниях преимущественно по дворянским вотчинным фабрикам и велось крепостным трудом. С освобождением крестьян, когда дворянская промышленность погибла производство грубых сукон сосредоточилось, главным образом, в четырех восточных губерниях: Саратовской, Пензенской, Симбирской и Тамбовской, где дворянские фабрики еще задолго до падения крепостного права постепенно переходили в купеческие руки. Накануне империалистической войны некоторые из фабрик этого района достигли больших размеров, были недурно оборудованы и представляли собой крупно капиталистические предприятия. Помимо фабрик в перечисленных губерниях, грубые сукна вырабатывались еще на некоторых московских фабриках, как например на Бабкинской (Купавинской, выстроенной еще при Екатерине; сначала, Купавинская была шелковой фабрикой и только позднее она была переделана в суконную); на нескольких фабриках Екатеринбургской (Свердловской) губернии и еще на двух фабриках - Глушковской в Курской губернии и Мурминской, в 20 верстах от города Рязани.
Глушковская фабрика, самая старинная суконная фабрика в пределах Союза, основанная еще в 1719 г., существует и до сих пор, сохранив немало старины.
Производство тонких сукон, возникшее в России в начале 19 века, развивалось, по преимуществу, в Московском районе; несколько позднее в Ленинграде, Прибалтийском крае, Белостоке и Клинцах.
Москва - колыбель русской шерстяной промышленности. Здесь возникла первая в России суконная фабрика Федора Серикова. До сих пор на „Болоте" сохранились остатки одной из Петровских фабрик в виде здания „Суконных бань". Москва, начав с производства грубых армейских сукон и каразеи (каразея - редкая шерстяная ткань для подкладки, несколько напоминающая современную „курузу"), прошла все этапы развития русской шерстяной промышленности. Москва первая приступила к производству тонких сукон, ей же принадлежит и инициатива создания в России камвольного производства. К концу 19 века Москва развернула шерстяное производство во всем его разнообразии, от самых простых дешевых и солдатских сукон до самых дорогих, как тонких сукон, так и шерстяных камвольных материй. Накануне мировой войны треть "всех российских шерстяных фабрик сосредоточилась в Московском районе и почти половина всей шерстяной промышленности приходилась на его долю. С развитием производства тонких сукон и камвольных тканей Москва почти бросает грубые сукна, всецело предоставляя выработку их восточному району. В Москве впервые возникла купеческая фабрика. Москва первая перешла к „вольному" труду и ее передовые фабриканты начала 19 века принадлежали уже не к отсталому привилегированному дворянскому сословию, а к новому нарождавшемуся классу купцов-капиталистов. Москва следила за прогрессом шерстяного дела, вводила новшества в технику производства, а для руководства производством приглашала иностранцев специалистов - мастеров и директоров. И до последнего времени Москва по прежнему сохраняет руководящую роль в шерстяной промышленности, как по размерам производства и разнообразию, так и по своему, сравнительно высокому, уровню техники. Пересказать роль и участие Москвы в развитии русской шерстяной промышленности - это все равно, что изложить всю ее историю.
Гродненский район с центром в Белостоке, возникший и развившийся в тесной связи с польской текстильной промышленностью, создал производство дешевых шерстяных модных тканей для широкого массового потребления.
Ленинградская шерстяная промышленность с двумя фабриками: бывшая Торнтон (самая крупная фабрика тонких сукон в Союзе) и бывшая Ауха, также как и промышленность тонких сукон Прибалтийского края с его первоклассными фабриками (Цинтенгофская, Дагокартельская, Штиглица в Нарве и других), выросли в связи с общим высоким уровнем промышленности этих районов.
Несколько особняком стоит Клинцовский район с производством тонких сукон. Оторванный от промышленных центров, безо всякой органической связи с дворянской фабрикой в прошлом, он возник, в значительной степени, благодаря предприимчивости некоторых клинчан, долго проживавших в Польше и много лет занимавшихся суконной торговлей. Крупнейшие фабрики этого района ни по оборудованию, ни по качеству вырабатываемых сукон не уступали лучшим московским, а среди тонкосуконных фабрик всей России Стодольская фабрика
занимала третье по величине место после фабрик бывших Штиглиц
, Торнтон
.
Незадолго до войны (в 1912 году) все производство русской шерстяной промышленности исчислялось круглой цифрой в 300 миллионов рублей, которые по отдельным отраслям производства (грубошерстное, тонко-суконное и камвольное) распределялись почти поровну. На долю Клинцовского района приходилось около 8 миллионов рублей, т.е. Клинцы участвовали восьмью процентами в выработке тонких сукон.
С отходом от СССР тонко-суконных фабрик Польши, Прибалтийского края и Гродненского района, мощность всей тонко-суконной промышленности, оставшейся в пределах Союза, значительно уменьшилась, а вместе с этим увеличилось и значение Клинцовского района, оборудование фабрик которого сейчас равняется 15% оборудования всей тонко-суконной промышленности СССР.
Этим можно закончить краткую характеристику шерстяной промышленности и затем перейти к изложению истории клинцовской шерстяной промышленности, что составляет тему настоящего очерка.
Клинцы
.
Посад Клинцы, переименованный с 1922 года в уездный город, находится в местности, называемой Стародубьем и расположен на небольшой речке Туросне, впадающей через реку Ипуть в Сож. Самый город, утопающий в зелени садов, окруженный со всех сторон вековым сосновым бором, находится в одной версте от железнодорожной станции Полесских дорог. К городу со всех сторон примыкает целый ряд селений: Синьковка, Голубовка, Чертовичи, Смолевичи, Близна, Мезеричь, Стодол, Дурни, раскольничий посад Ардонь, Буда, Кневичи, Займище, Туросна
и другие, селения своими хозяйственными интересами тесно связаны с Клинцами. Немало жителей из этих окрестных селений работают на клинцовских суконных фабриках.
До революции Клинцы
значились в Суражском уезде Черниговской губернии
. Это всегда был самый бойкий и самый живой торгово-промышленный пункт во всей губернии. В посаде насчитывалось около 20.000 человек, по преимуществу, старообрядческого населения. Накануне войны здесь работало 8 суконных фабрик, 2 пенькопрядильни, 2 кожевенных завода, один чугуно-литейный и целый ряд мелких промышленных предприятий, которые вместе с массой торговых заведений оживляли кипучую жизнь посада.
С образованием Гомельской губернии
Клинцы
отошли к ней и сейчас отстоят от нового губернского центра всего в 100 верстах. Клинцы - по прежнему живой промышленный центр, к которому прибавилось еще много новых административных и культурных учреждений. Помимо мелких промышленных предприятий здесь сейчас работают четыре крупные суконные фабрики
, одна большая пенько-прядильная
, один кожевенный завод
и один чугуно-литейный завод
. Все эти промышленные предприятия объединены в один мощный Клинцовский Текстильный трест
с пятью тысячами рабочих.
Здесь одна из крупнейших в губернии партийная организация, губернский отдел союза текстильщиков, дом союзов, городской театр, рабочий кооператив, несколько рабочих клубов, техникум, несколько школ 1-й и 2-й ступени, партшкола, три банка, библиотека, типография, три большие больницы, ежедневная газета „Труд" с тиражем в 5000 экземпляров, почта, телеграф и радио
. Три раза в неделю громадные базары. Благодаря развитой промышленности Клинцы довольно зажиточный город. В центре много каменных домов и хороших построек. Большие улицы вымощены, имеется электрическое освещение, но водопровода нет. В городе несколько интересных старых угрюмых старообрядческих купеческих усадеб, очень характерных для того времени, когда складывался богатый посад. Среди зелени садов выделяется великолепный архитектурный памятник 18 века - деревянная Вознесенская церковь с стройной колокольней, чуть ли не самой высокой во всей России
.
Прошлое Клинцов.
Прежде чем излагать историю клинцовской шерстяной промышленности
, не мешает хотя бы несколько ознакомиться с прошлым как самих Клинцов, так и Стародубья. После такого знакомства станет более понятным возникновение шерстяной промышленности именно в Клинцах, оторванных от крупного центра.
В 1907 году посад Клинцы праздновал двухсотлетний юбилей своего существования. К этому знаменательному моменту была написана брошюра „1707 -1907 г.г. 200-летие посада Клинцов Черниговской губернии, Суражского уезда"
, - доклад городского головы, а несколько позднее в газете „Черниговское слово"
появились статьи И. Чередникова под заглавием „Посад Клинцы 1707 -1907 г.г."
. Эти две работы наряду с другими литературными материалами были также использованы автором.
Расположенное по левому берегу Десны Стародубье, в котором возникли Клинцы, входило в так называемую Слободскую часть Малороссии
. По видимому, характер местности мало изменился с тех пор - леса и болота, тощая песчаная почва. Правда, леса с тех пор сильно поредели. Недалеко ушло и крестьянское хозяйство: скудные урожаи, мелкий скот, совсем плохая лошаденка, по прежнему на усадебных местах засевается много конопли
.
Население довольно бедное, плохо кормилось сельским хозяйством и только возникавшие старообрядческие торговые и промышленные слободы и посады давали ему некоторый подсобный заработок. Двести лет тому назад население Стародубья
было крайне редкое и только благодаря беглецам из Московской области оно стало несколько плотнее.
Вследствие внутренних неурядиц, стрелецких бунтов и прочих смут, не прекращавшихся на Московской Руси, в течении 16-го и 17-го веков, недовольные уходили в Польшу, Литву, на Север, на Дон, а также и в Малороссию, а в частности и в Стародубье. Владетельное малороссийское дворянство и казачество охотно принимали на свои обширные безлюдные пространства этих беглецов, рассчитывая со временем прикрепить их к себе. Насколько сильна была в то время такая эмиграция в Малороссию, можно судить по челобитной, поданной в 1672 году царю помещиками, стольниками, стряпчими, московскими дворянами и детьми боярскими, пострадавшими от ухода людей. В этой челобитной они жаловались на малороссийское духовенство, светское начальство и казачество, которые укрывали беглых людей. В 17 столетии к этим беглецам присоединились и „гонимые за веру", за принадлежность к расколу. Раскольники, направлявшиеся в разные глухие места, охотно шли и в Стародубские леса. Здешние места для беглецов представляли большие удобства: лесная глушь и болота являлись надежной гарантией против всякой погони и преследований, а тогдашняя близость польской границы давала возможность, в случае опасности, легко укрыться, а затем снова вернуться домой, записавшись выходцем из-за границы. В 1743 году московские наставники старообрядцев Данилова толка
говорили своим последователям: „Нигде лучше жить нельзя старообрядцам, как в Стародубье, оно стоит близ рубежа. Окажется нужным бежать, можно уехать в Польшу, минуя заставы, а потом возвратясь, записаться выходцем из-за границы. Наши живут там свободно и их не беспокоят за веру
".
Из дел, хранившихся в бывшем Городском Клинцовском Управлении
, удалось извлечь документы с указанием, что в 1707 году, в период описанной эмиграции, была основана слобода Клинцы при небольшой речке Туросне в 50 верстах от полкового города Стародуба на дачах бунчукового товарища Ивана Лаврентьева, сына Бороздны. По словам документа „Оную слободу сначала осаживал (основал) Костромского уезда дворцовый, Государевой Даниловской волости, крестьянин приселка Николы Хабарова, Василий Афанасьев, сын Клинцов
".
Сначала Бороздна
не обращал внимания на занятие его земель пришельцами - раскольниками, так как земли его были обширны, когда же он, наконец, собрался закрепить Клинцы за собой, было уже поздно.
Дело в том, что война Петра со шведами оказала большую помощь Стародубским беглецам. После поражения шведов под Полтавой, шведский король Карл, как известно, бежал вместе с изменившим Петру Мазепой и остатками войск через Стародубские леса.
Раскольники, вооружившись чем попало, повели против шведов партизанскую борьбу. Много шведов было убито, немало было захвачено их в плен вместе с обозами и всяким военным имуществом. За такую услугу Петр отблагодарил раскольников указом 1715 года, которым он закрепил за ними раньше занятые ими земли. В 1729 году по распоряжению правительства, в связи с указом Петра, капитаном Бранчаниновым
была произведена перепись всем раскольникам, населявшим Стародубье. Все попавшие в перепись занесены были „в оклад" или другими словами были узаконены в своем положении. Из этой переписи видно, что в то время слобода Клинцы состояла из 17 дворов и население ее занималось исключительно промыслами (восемь дворов торговали конопляным маслом, три двора выделывали деревянные ложки „токари", два двора шили рукавицы и один двор столярничал). По этой переписи уже тогда в Клинцах значился завод „Посадского человека Ивана Григорьевича Сабольщикова, в оном заводе делают у него юфти и белые кожи, из которых шьют сапоги, немецкие и русские рукавицы...
".
Сильным толчком для дальнейшего развития Клинцов явился 1735 г., когда царское правительство разгромило центр старообрядчества - богатую и торговую слободу Ветку, находившуюся в 40 верстах от Гомеля. Вторичный разгром Ветки, произведенный войсками Екатерины в 1763 г. окончательно ее доканал. С тех пор Ветка утратила былое значение для старообрядчества и роль ее перешла к городу Стар оду бу, а разогнанное энергичное и трезвое раскольничье население разбрелось по Стародубским слободам и частью попало в Клинцы.
По ведомости Клинцовского войта (старосты) Сергея Скорнякова
, представленной в 1767 году в комиссию, учрежденную в Стародубском полку для сочинения „Генеральной описи", в Клинцах уже значилось в то время 1200 душ населения, причем слобода по прежнему носила преимущественно промысловый характер, - из 229 дворов только 50 занимались земледелием
. Здесь была сильно развита торговля: торговали мылом, конопляным маслом, пенькой, рогожей и дегтем
. Мыло возили в Польшу и Пруссию, где его обменивали на сукно. В Москву возили нефть, мед и пряники, а оттуда привозили мануфактуру.
В 1782 г. Клинцы были переименованы из слободы в посад и тогда же последовало открытие Клинцовской ратуши
. В эти же годы в посаде выстроены были существующие и до сих пор две деревянные раскольничьи, а позднее переделанные в единоверческие (единоверчество - соглашение на известных условиях старообрядчества с православием) церкви - Троицкая
(1787 г.) и Вознесенская
(1778 г.) с высокой (25 саженей) колокольней. Колокольня была выстроена в 1801 году местными плотниками без всякой помощи архитектора.
Особенно интересна Вознесенская церковь
. Ее интерес, по словам члена 15 археологического съезда профессора Павлуцкого заключается в том, что „... это весьма своеобразный архитектурный мотив северных храмов, не имеющий, однако, в себе чисто северного русского самостоятельного направления. Без сомнения в северно-русских церковных сооружениях сказалось влияние украинского деревянного зодчества. На массивном четырех-угольном срубе громоздятся один на другом, все уменьшаясь, несколько восьмиугольных срубов, заканчивающихся небольшим куполом. Таким образом старообрядческое церковное зодчество вновь принесло на юг южные же строительные элементы, но уже переработанные по северо-русским художественным вкусам
" (профессор Павлуцкий. Деревянное церковное зодчество на Украине
).
Клинцы-культурый центр.
Вольная Клинцовская типография.
С конца 18-го века Клинцы становятся известными в истории раскола, как культурный центр. Когда при Екатерине Второй
разрешено было свободное печатание, то в разных местах России появились „вольные типографии". Возникла таковая и в Клинцах. Купцы старообрядцы: Железняков
, а затем Федор Карташов
с другими зажиточными купцами того времени, - братьями Аксеновыми и Афанасьем Голубятниковым
, завели в Клинцах типографию для печатания „переводов", т.е. перепечатки доНиконовских богослужебных книг
. Произведения типографии отвозились в Москву и это дело скоро обогатило Карташова.
В 1797 г. Павел запретил „партикулярные (частные) типографии
", но, по видимому, Карташов продолжал печатание, во всяком случае хранил инструмент, шрифт и разный материал. Узнал об этом Черниговский губернатор и возбудил дело. В 1799 г. в погребе у Карташова были обнаружены два печатных станка, которые опечатали и отобрали, а затем отправили в Чернигов
вместе со шрифтом, который и был перелит в гражданский шрифт. При обыске у Карташова усиленно искали „чего либо фальшивого", по видимому ассигнации, но ничего найдено не было. В 1803 году Карташов
узнал, что в Петербурге в Сенате разбиралось дело о его типографии, причем решение было вынесено в его пользу. Не испрашивая разрешения, Карташов
возобновил свою типографию, установив сначала шесть станков, а затем число их довел до девяти. Число рабочих в типографии колебалось от 12 до 25 человек. Кроме богослужебных книг, типография печатала еще: „азбуки", „часовники" и „псалтыри", по которым в то время обучались дети
. Каждое название книги выпускалось в количестве до 1200 экземпляров. Чтобы ввести в заблуждение начальство на обложке книг обычно печаталось место печати „в Супрасли" (город близ Белостока) или „в Почаеве" на Волыни
. Оба эти города тогда находились за пределами России.
В 1811 году типография была вновь обнаружена и закрыта, а Карташов привлечен к суду. Дальнейших документальных данных о существовании в Клинцах типографии нет, но существуют указания, что тайная типография существовала до 1819 года, а народная легенда упорно и долго связывала возникновение первой суконной Лихомановской фабрики, устроенной в лесу вдали от посада, с устройством на этой фабрике тайной печатни.
В 1854 году в Клинцах открывается почта, а в 1860 году появляется первая аптека. В 1862 году по земским данным здесь 1088 дворов с 7336 жителей, из которых 5301 старообрядец
. Вся промышленность посада определяется суммой в полтора миллиона рублей. В 1874 году через Клинцы провели телеграф, в 1877 году здесь открывается первое 2-х-классное городское училище. В 1887 году проходит железная дорога, соединяющая Клинцы с Москвой, до ее постройки ближайшие железнодорожные станции находились в 85 верстах - Тереховка Либаво-Роменской железной дороги
, а в 170 верстах - Рославль Риго-Орловской дороги
. До проведения Полесской дороги
товар в Москву отвозился гужем, на лошадях, причем путь до Москвы и обратно возчики проделывали в пять недель.
В 1895 году открывается ремесленное училище, которое с 1903 г. превращается в среднее техническое. В 1903 г. в посаде уже 1940 домов с 12398 жителей, из которых старообрядцев уже меньше половины. Из общего количества жителей посада 5000 человек - мастеровых, ремесленников и рабочих. За все время существования посада в нем было три громадных пожара: 1777, 1798 и 1872 г.г., которые каждый раз уничтожали по нескольку сот домов.
Вот вкратце наиболее заметные даты из жизни Клинцов.
Прежде чем перейти к изложению истории клинцовской шерстяной промышленности придется еще раз несколько задержаться, чтобы, хотя в самых общих чертах, охарактеризовать хозяйство всей страны за те сто лет, в течение которых возникла, складывалась и развивалась эта отрасль промышленности.
До конца 18 века в России частный капитал накопился преимущественно в торговле и мало был занят в промышленности. С началом 19 века картина меняется - в стране начинает довольно быстро развиваться промышленность и в особенности текстильная. Энергичными, смелыми и решительными фабрикантами - предпринимателями являются по преимуществу купцы-старообрядцы или, разбогатевшие на оброке, крестьяне.
Значительный процент старообрядцев в рядах российских капиталистов-предпринимателей - явление вполне нормальное. Политические тиски, в которые было зажато после раскола старообрядчество, способствовали созданию такой обстановки, в которой раскольнические общины выросли в большую экономическую силу.
„Трезвые, трудолюбивые раскольники, крепко державшиеся друг за друга, выступавшие сплоченно, оказались великолепными сберегателями. Обширные подпольные связи народной церкви, связывавшие в одно целое Поволжье и Поморье, Могилевскую губернию и Нижегородскую, явились отличной почвой и для экономической связи. Поэтому в новейшее время раскол и представлялся народу, как какая-то купеческая вера". По словам историка М. Н. Покровского „... Церковная организация поповщины, создавшаяся к началу 19 века, была псевдонимом широкой организации торгового капитала, главными владельцами которого были тогда „благословенные" адепты старой веры... Торгово-промышленный рогожский союз в первые 30 лет 19 века выступил в новой еще почти неслыханной в России роли. Кошели и сундуки Рогожской и Таганки (Рогожская и Таганка - Московские улицы по преимуществу заселенные богатыми старообрядцами.) раскрылись для новых предприятий: в самой Москве и ее окрестностях, в особенности в Гуслицкой волости Богородского уезда, рогожские капиталисты основали первые крупные мануфактуры, зародыши настоящей свободной капиталистической промышленности". Старообрядческий капитал играл огромную роль и в деле создания в Клинцах суконной промышленности. Накопленные торговлей, ростовщичеством и другими способами старообрядческие капиталы постепенно перекочевывали в промышленность.
Правительство всячески поощряло и поддерживало молодую промышленность; оно установило охранительный таможенный тариф, устраивало выставки и учреждало специальные учебные заведения, а в связи с подавлением польского восстания 1831 года, разгромило польскую промышленность, которая конкурировала с русской. Но несмотря на все эти меры промышленность развивалась туго. Техника производства была низка и качество товара невысоко. И то и другое объясняется, главным образом, тем, что наша страна, в которой преобладал тогда натурально хозяйственный уклад, являлась еще слабой потребительницей изделий фабричного производства.
Происшедшая еще в середине 18 века промышленная революция в Англии принесла в производство машину, коренным образом преобразовала мануфактуру и превратила ее в фабрику, к нам же машина стала проникать только со второй четверти 19 века и при том довольно туго. Техника производства очень долго оставалась низкой и фабриканты, защищенные пошлиной и почти не имевшие конкуренции, предпочитали вести свое хозяйство приемами, характеризующими „период первоначального накопления капитала" (длинный рабочий день, эксплуатация детского и женского труда, низкая заработная плата, штрафы, всяческие поборы, фабричные лавки и проч.).
Первая половина 19-го века заканчивается Крымской компанией, поражением, явившимся результатом полной экономической и технической отсталости крепостной России. Последовавшее освобождение крестьян в 1861 г. знаменует собой огромный переворот в русском народном хозяйстве, обнаружившем способность к быстрому подъему.
Бесследно пропала дворянская крепостная фабрика. Натуральное крестьянское хозяйство уступало свое место денежному, товарному. Деревня начала из года в год выбрасывать на рынок массу свободных рабочих рук. Быстро росли города. Увеличивалась емкость внутреннего рынка. Ширилась внутренняя и внешняя торговля, связанная, главным образом, с экспортом хлеба, цены на который на мировом рынке все время росли. Лихорадочно строились железные дороги. Возникали банки, а с ними и кредит. Промышленность, получив „свободного" рабочего и расширение внутреннего рынка вступила в полосу нормального капиталистического развития, лишь изредка прерываемая отдельными кризисами, неизбежными спутниками капиталистического хозяйства. После турецкой войны, в начале 80-х г.г. в стране разразился длительный и тяжелый кризис в значительной степени осложненный в шерстяной промышленности. После каждого кризиса промышленность обычно делает новый скачек и темп ее развития приобретает большую силу - слабые предприятия гибнут, а выдержавшие испытание - растут и крепнут. Из длительного кризиса 80-х г. г. текстильная промышленность вышла сильно окрепшей и сконцентрированной. С концом 19 века (1893-99 г.г.) связан небывалый подъем во всем капиталистическом мире и усиленный прилив в Россию иностранного капитала, который в значительной степени содействовал дальнейшему бурному развитию нашей промышленности и привел к образованию крупно-капиталистических предприятий.
После кратковременного кризиса 1900-1902 г. и революции 1905 г. начался новый рост производительных сил страны и еще больше усилились капиталистические процессы, благодаря чему промышленность за последующее десятилетие увеличила свое производство вдвое. По данным С. Прокоповича „Опыт исчисления народного дохода"
годовой доход одного жителя России с 67 р. в 1900 г. поднялся до 101 р. в 1913 г.
Во время мировой войны промышленность, в большей своей части окрасившись в „защитный цвет", раздувалась на военных заказах и очень мало работала на потребительский рынок.
Октябрьская революция передала промышленные предприятия в руки рабочего класса и в корне изменила структуру промышленности и положение самого рабочего класса в производстве. Гражданская война временно парализовала промышленность. С 1922 года после введения новой экономической политики в промышленности начался восстановительный процесс, но уже на социалистических основах.
Народное хозяйство, потрясенное империалистической и гражданской войнами, стало бурно восстанавливаться. Вот в общих чертах картина развития народного хозяйства в стране за последние сто лет.
Клинцовская шерстяная промышленность
, являясь только частицей народного хозяйства, несомненно складывалась под влиянием общих причин и условий, действовавших в стране. Но наряду с этим на клинцовской промышленности лежит печать и некоторого своеобразия, колорита, обусловленного характером района.
Изложение истории клинцовской шерстяной промышленности подразделено на 5 периодов
:
1. От момента возникновения Лихомановской фабрики до постройки крупных фабрик.
2. С 1832 г. до освобождения крестьян (1861 г.).
3. С 1861 г. до конца большого кризиса 1892 г.
4. Период крупно-капиталистического развития клинцовских фабрик 1893 -1919 г. г. (до национализации фабрик).
5. Наши дни 1919 - 1925 год.
Возникшие более 260 лет назад Клинцы имеют интересную историю. Первым на берегу реки Туросна поселился в 1707 году крестьянин Василий Афанасьевич Клинцов, бежавший из Костромского уезда. Вслед за ним здесь, в лесной чаще, обосновалось еще несколько старообрядцев, скрывавшихся от преследования. Вскоре выросла небольшая слобода. Она получила имя своего основателя.
Земли, прилегающие к Клинцам, принадлежали помещику Ивану Борозде. На появившееся поселение он долго не обращал внимания. А когда вздумал прибрать его к рукам, было уже поздно. Дело в том, что в 1715 году Петр I своим указом простил беглецов и закрепил за раскольниками землю. Такую царскую милость старообрядцы заслужили активнейшим участием в борьбе против шведских захватчиков. Особенно эффективными были партизанские действия. Старообрядцы устраивали засады, перехватывали вражеские обозы, наносили удары оттуда, откуда противник их не ждал. Не щадя своей жизни, боролись за независимость Родины и жители Клинцов. Поэтому Петр I высоко оценил их патриотические действия.
Охраняемая царским указом слобода росла, ежегодно пополняясь новыми переселенцами. В 1729 году здесь было 17 дворов. Тридцать пять лет спустя население Клинцов выросло до 1200 человек. Жители занимались кустарными промыслами и торговлей.
Производство чулок из касторового сукна являлось наиболее развитой отраслью местных промыслов. В небольших фабриках на ручных станках ткали узкие полоски сукна, равные длине чулка. Потом их сшивали, смачивали водой и натягивали на деревянную форму (копыло). Изделие высыхало и долго сохраняло приданную ему форму. На эту продукцию был большой спрос. Ее выпуск прекратился лишь после того, как на общероссийском рынке появились более дешевые вязаные чулки.
В 1812 году в Клинцах построили первую текстильную фабрику. Через пятьдесят лет здесь уже работали 13 суконных и 10 чулочных фабрик, пять кожевенных, три чугунолитейных завода, а также 100 кустарных мастерских, 14 кирпичных и гончарных заводов. На предприятиях было занято свыше 3300 человек, а всего в посаде насчитывалось 7386 жителей.
В 1782 Клинцы становятся посадом в составе Суражского уезда. В это же время здесь открывается несколько типографий, издававших преимущественно богослужебные старообрядческие книги. Развитие полиграфии способствовало высокой грамотности населения Клинцов.
В 1812 - 1814 года купцом Василием Афанасьевичем Лихомановым построена первая суконная фабрика
С 1830-х годов в Клинцах продолжает развиваться текстильное производство, постепенно ставшее важнейшей отраслью промышленности нынешнего города. Клинцы, где к концу XIX века было сосредоточено более 90 % текстильной промышленности Черниговщины, называли «Манчестером Черниговской губернии».
В 1862 году в посаде находилось 13 суконных, 10 чулочных фабрик, 5 кожевенных и 3 чугунно-литейных завода. Клинцовские сукна неоднократно получали награды на Всероссийских и Международных выставках.
В 1854 году в посаде открыто почтовое отделение с телеграфной связью, в 1882 году - общественный банк, а в 1887 году Клинцы были соединены железной дорогой с Москвой, Брянском, Гомелем, что имело огромное значение для дальнейшего развития посада.
В 1900 году посад был электрифицирован (известно местонахождение только довоенной генераторной)
Во время гражданской войны 14 апреля 1918 года Клинцы были оккупированы австро-германскими войсками. 13 декабря 1918 года 1-ый Украинский полк под командованием Н. А. Щорса освободил наш город от немецкой оккупации.
В 1918 году по Брестскому договору находился в Украинской народной республике, Черниговская губерния, Суражский уезд.
С 1921 года посад Клинцы становится уездным центром в составе Гомельской губернии.
В 1925 году получает статус города.
С 14 января 1929 года город Клинцы входил в состав Западной области, где был центром Клинцовского округа и Клинцовского района.
С 1936 года Клинцы - город областного подчинения.
С 19 октября 1937 года город Клинцы входил в Орловскую область, а с 5 июля 1944 года находится в составе Брянской области.
В предвоенные годы в городе было свыше 40 тысяч жителей. В предвоенном 1940 г. Клинцовские текстильщики произвели около 20% сукна выпускаемого в СССР. Машиностроители наладили производство ткацких станков, ранее закупаемых за границей.
20 августа 1941 года Клинцы были оккупированы немецко-фашисткими войсками. За 25 месяцев оккупационного режима расстреляно и замучено более 10 тысяч жителей города.
25 сентября 1943 года наш город был освобождён от немецко-фашистской оккупации 129, 169 и 217 стрелковыми дивизиями 63 Армии Брянского фронта. В годы Великой Отечественной войны 8 клинчан стали героями Советского Союза! Фашистская оккупация нанесла Клинцам огромный ущерб, но город, быстро встал на ноги.
В 1948 году, к пятилетию со дня освобождения Клинцов от немецко-фашистских захватчиков, выпуск промышленной продукции достиг довоенного уровня.
За пятидесятые годы всё разрушенное войной хозяйство было восстановлено.
На рубеже XX - XXI веков город вырос и в ширь и в высь. Появились новые микрорайоны, девятиэтажные дома, новые предприятия, школы, больницы.
Клинцовский купец Ф. К. Карташев получил разрешение на заведение типографии 6 ноября 1786 г., однако до обыска клинцовских книгопечатен в конце января – начале февраля 1788 г., при котором у Карташева ничего не нашли, деятельность его типография была не очень активной: известно лишь одно, несомненно принадлежащее ей издание – Псалтирь с восследованием, печатание которой было закончено 5 июля 1787 г. Это издание оказалось единственным, в котором указывались настоящее время и место выхода книги, а также действительное имя типографа. В дальнейшем, деятельность типографии, активизировалась настолько, что в 1789–1797 гг. ею было выпущено более 60 изданий, которые характеризовались наделением книг ложными выходными сведениями с указанием в качестве места издания Почаева, Львова, Гродно, Супрасля и даже Кутейно.
При заведении типографии Ф. К. Карташев получил поддержку других клинцовских купцов, в частности – братьев Федора и Филата Аксеновых и Афанасия Голубятникова. Взаимодействовал он, несомненно, и с основателями другой клинцовской типографии – Железниковыми и Рукавишниковым. Вместе с тем, если поначалу репертуар изданий Карташева не выходил за пределы того направления, которое было задано первой клинцовской типографией, то с середины 90-х гг. он отличался активной публикацией прежде не печатавшихся старообрядцами памятников (Житие Василия Нового, Устав о христианском житии, Златоуст и др.)
Перерыв в деятельности тип. произошел в 1797 г., при Павле I, когда было запрещено частное книгоиздательство. В 1797–1799 гг. Ф. К. Карташев работал в Чернигове, в типографии, печатавшей издания для нужд Черниговского губернского правления. Об издании Ф. Карташевым книг для старообрядцев стало известно малороссийскому военному губернатору Миклошевскому. Был произведен обыск в доме Карташева в Клинцах и конфискованы обнаруженные там два печатных стана и книги. Закрыта была и черниговская гражданская типография, несмотря на то, что она Карташеву не принадлежала.
2 июня 1801 г. благодаря хлопотам Ф. К. Карташева Александр I издал указ, разрешавший ему содержать типографию в Клинцах. И хотя этот указ по настоянию Синода вскоре был подвергнут пересмотру, приведшему в итоге к его отмене, известие о нем быстро достигло Клинцов. Первые издания вновь заведенной типографии, вероятно, были выпущены уже в 1801 или 1802 г., и в их выходных сведениях имелась ссылка на указ: сообщалось, что они печатаются с «Высочайшего дозволения».
После смерти Ф. К. Карташева в 1805 г. работу типографии возглавил его сын Аким, начавший помогать отцу еще в 90-х гг. XVIII в. А. Ф. Карташев расширил доставшееся ему предприятие и попытался легализовать его работу. Дважды, в 1806 и 1811 гг., он обращался в Черниговское губернское правление с просьбой разрешить типографию, но его обращения остались без ответа. 28 июня 1812 г. последовал указ Синода о закрытии клинцовской печатни как «без дозволения существующей». В связи с этим она была опечатана и отдана под надзор Суражского нижнего земского суда.
На допросе А. Ф. Карташев показал, что в издаваемых книгах он делал дополнения. Известно также, что в его типографии имелся справщик книг – Прохор Иванович Тепикин – и, следовательно, производилось их редактирование.
В результате следствия печатание книг А. Ф. Карташеву было запрещено, но он не оставил попыток добиться нового разрешения на открытие типографии. В ту пору решался вопрос об устройстве единоверческой типографии в Москве, и А. Ф. Карташев предложил свои услуги в печатании книг для единоверцев. Его хлопоты, однако, не увенчались успехом. Что касается типографского материала, принадлежавшего Карташеву, то по предложению властей он был продан владельцем учреждаемой в Москве единоверческой типографии и еще не одно десятилетие использовался в ее изданиях.
В то время, когда клинцовской типографией управлял А. Ф. Карташев, произошли изменения в системе наделения изданий ложными выходными сведениями. Из них исчезло упоминание о «Высочайшем дозволении», в качестве места издания стал указываться «Почаев», а время издания не указывалось вовсе. Всего в начале XIX в. клинцовской типографией было выпущено более 50 изданий. В целом, благодаря деятельности Ф. К. и А. Ф. Карташевых, старообрядцы получили более 110 изданий.
Типография единоверцев.
После закрытия типографий К. Колычева и Ф. Карташева наступил сорокалетний перерыв в активной издательской деятельности старообрядцев. Он был вызван упадком Стародубья, перемещением идеологических центров как поповщины, так и беспоповщины в Москву, адаптацией старообрядцев к новым условиям. Некоторая информация об их попытках продолжить книгоиздание в это время имеется в архивных документах. Но, видимо, попытки были малоуспешны, поскольку не оставили сколько-нибудь заметного следа в книжном наследии старообрядцев. Выпуск перепечаток дореформенных изданий был разрешен только открытой в 1820 г. единоверческой типографии, находившейся под контролем Синода.
Ее устройство началось в 1818 г. В 1819 г. организаторы типографии купили оборудование и материалы у А.Ф.Карташева и, вероятно, позднее у К.В.Колычева. 26 января 1820 г. вышел указ Синода, предписывавший переиздавать во вновь учрежденной типографии только старопечатные книги с указанием имен патриархов, при которых они были напечатаны.
Типография подчинялась Московской духовной консистории и московскому архиерею. При ней существовал также совет попечителей из единоверцев. При необходимости издания какой-либо книги попечители ходатайствовали перед духовным начальством, и то принимало какое-либо решение. Попытки единоверцев вести самостоятельную издательскую деятельность натыкались на сопротивление духовных властей, которые оказывали определяющее влияние на репертуар изданий.
Типография существовала до 1918 г. Среди ее изданий доминировала служебная и учебная литература. Книги не отличались особенным разнообразием оформления.
Продукция единоверческой типографии в какой-то мере восполняла потребности в дониконовских изданиях, но не все согласия она удовлетворяла, к тому же ее репертуар был строго ограничен.
Русская шерстяная промышленность, насчитывающая более 250 лет существования, является одной из самых старинных отраслей русской промышленности. За долгий путь она проделала большую эволюцию. Возникшая при Петре исключительно для удовлетворения нужд армии и долго производившая только грубые солдатские сукна, в настоящее время она распадается на три крупных и совершенно самостоятельных отрасли шерстяного производства: грубых сукон, тонких сукон и камвольных тканей.
До второй половины 19 века производство грубых сукон из русских шерстей (бобрик, байка, урс, одеяла, трико, армейское сукно, ночное сукно и сукно русское) было разбросано в 34 губерниях преимущественно по дворянским вотчинным фабрикам и велось крепостным трудом.
Несколько особняком стоит Клинцовский район с производством тонких сукон. Оторванный от промышленных центров, безо всякой органической связи с дворянской фабрикой в прошлом, он возник, в значительной степени, благодаря предприимчивости некоторых клинчан, долго проживавших в Польше и много лет занимавшихся суконной торговлей. Крупнейшие фабрики этого района ни по оборудованию, ни по качеству вырабатываемых сукон не уступали лучшим московским, а среди тонкосуконных фабрик всей России Стодольская фабрика занимала третье по величине место. (Штиглиц, Торнтон).
История клинцовской шерстяной промышленности подразделено на 5 периодов:
- От момента возникновения Лихомановской фабрики до постройки крупных фабрик.
- С 1832 г. до освобождения крестьян (1861 г.).
- С 1861 г. до конца большого кризиса 1892 г.
- Период крупно-капиталистического развития клинцовских фабрик 1893-1919 г.г. (до национализации фабрик).
- Наши дни 1919 - 1925 год.
Первое упоминание о возникновении в Клинцах суконной фабрики связано с 1812 годом. Как уже было сказано у Филатова в «Летописи» имеется запись «об отводе Посадским Управлением земли под суконную фабрику Лихоманову, родом из соседнего раскольничьего посада Ардони», где и до сих пор живет много Лихомановых.
Фабрика Лихоманова находилась в двух верстах от посада, недалеко от Никольского старообрядческого монастыря. Сейчас от фабрики не осталось никаких следов.
Некоторые из старожилов еще помнят долго стоявшие полуразвалившиеся кирпичные стены здания, мимо которых им приходилось проходить по дороге в монастырь.
Местный летописец под 1878 годом записал:
«Первое здание каменного корпуса снято и место загладилось, где существовало фабричное здание суконной фабрики Лихоманова».
По словам механика И. А. Степанова развалины эти купил Карташов и из кирпича выстроил свой мыловаренный завод.
Вскоре после возникновения Лихомановской фабрики, клинцовский уроженец - купец старообрядец, Степан Аггеевич Широков, занимавшийся извозом и торговлей с заграницей, в одну из своих поездок привез в Клинцы четыре суконно-чулочных станка, а с ними вместе и чулочного мастера некоего Гросса.
Кроме чулок на этих машинах можно было производить фуфайки и рубашки, которые в то время были в спросе и в большом количестве привозились к нам из за границы. Около 1820 года фабрика Широкова была пущена в ход, но дело не пошло. Ткань в чулках выходила плохой, не удавалась их окраска.
С появлением в Клинцах настоящих суконных фабрик, чулочное производство уже не играло значительной роли в местной промышленности.
В 1851 году по словам Гутмана в Клинцах было 9 чулочных предприятий, из которых Пентегинская фабрика была наиболее крупной.
Нынешняя громадная Стодоская фабрика выросла из чулочного дела, которое в 1840 году было основано Вас. Евд. Барышниковым на его усадьбе в городе напротив нынешней типографии.
В 1851 г. на этой фабрике было 28 чулочных станков и 2 прядильных машины и в деле было занято 42 человека. Все девять чулочных предприятий в год вырабатывали 6000 дюжин чулок, из которых треть приходилась на долю Барышникова.
Но помимо фабрик чулки работались кустарями по домам, по преимуществу в посаде Ардони.
В упомянутом 1851 году в Клинцовском районе было выработано чулок на сумму 120 тыс. руб. и потреблено около 4000 пудов местной шленской шерсти.
Годы 1832-1834 для Клинцов должны быть отмечены, как годы большого строительного оживления. За этот короткий период здесь возникло много хороших и, по тому времени, больших и настоящих фабрик, как то:
1) фабрика Дм. Осип. Зубова и его тестя Акима Степунина (1832) на том месте, где сейчас Баксантова пенько-прядильня.
2) Кубарева Мих. Борис. (1832 г.), она же „Кубарщина» или фабрика „Верхнего Кубаря», прозванного так в отличие от другого брата, имевшею фабрику „на низу» по соседству с Глуховкой; „Кубарщина» находилась там, где сейчас техникум;
3) „Нижнего Кубаря» (с 1832 г.) или Афан. Борис. Кубарева-где сейчас Тепляковщина-жилые дома служащих Глуховской фабрики.
4) Желтова Дм. Степ. (1834 г.), по простонародному „мещанчика»; с переходом этой фабрики в 1869 году в руки Сапожкова она получила название Троицкой.
5) Аксенова, Ивана Филатьевича (1834 г.), позже известная по имени его зятя как Кон-дратьевская.
6) Пентегина, Аверьяна (с 1834 г.), расположенная у моста на том месте, где сейчас помещается кино.
7) Черникова Степ. (1832 г.) сначала выстроенная на участке, сейчас занимаемом милицейским Управлением, а позднее, с переходом фабрики к Черкасскову, она перенесена была на участок, который известен под именем Конторовской фабрики.
8) огромная фабрика П. С. Исаева, выстроенная в 8 верстах от Клинцов по большой Суражской дороге. Возникшая на новом месте она получила название „Новый Мезеричь» по имени местечка Мезеричь в Силезии, откуда Исаев заимствовал устройство своей фабрики.
В 1850 г. у „Верхнего Кубаря» была установлена паровая машина в 15 сил известного бельгийского завода Кокериля в Льеже, а годом позднее здесь уже работал первый в Клинцах механический ткацкий станок, выписанный из Саксонии от Гартмана. Это было большой новостью, так как в Москве такой самоткацкий появился только в 1846 г.
В 1851 году на фабрике было всего 166 рабочих при 7 мастерах, причем все они, не в пример другим клинцовским фабрикам, были русские и раскольники, чем „Кубарь» гордился. Старик „Кубарь» знал хорошо дело, а сын его был отличным красильным мастером, т. к. много учился у немцев.
1861-м годом заканчивается второй период истории клинцовской шерстяной промышленности. За двадцать восемь лет (с 1832 - 1860 г.) капитал увеличился почти в пять раз. Процесс этого роста сопровождался приемами, характеризующими период первоначального накопления капитала, период этот обычно связан с усиленной эксплоатацией труда: дешевой платой, необычайно длинным рабочим днем, усиленным использованием женского и особенно детского труда, непомерными штрафами и всяческими поборами, расплатой продуктами, квитками на лавку и пр., о чем подробно рассказано в главе о труде.
В 1875 г. Глуховская фабрика получает похвальный отзыв за участие на Парижской выставке. Всероссийская выставка 1882 г. в Москве присуждает серебряные медали: Ив. Патр. Машковскому, Конст. Сапожкову и М. М. Гусеву. При этом экспертиза отметила обстоятельство, заслуживающее внимания- распространение производства сукон, сатина и кастора, крашенных в шерсти на цену от 2 р. до 3 р. На Рижской выставке 1883 г. участвуют Стодол и Глуховская и за свои изделия получают серебряные медали. В 1889 году Глуховская фабрика за участие на Парижской выставке, устроенной в связи со 100 летним юбилеем революции, получает бронзовую медаль.
К концу большого кризиса в 1893 году в Клинцах осталось всего шесть суконных фабрик (Глуховская, Троицкая, Стодол, И. П. Машковского, Дурняцкая и Иванова) с производством на сумму 1.756 тыс. р. и 2.203 рабочими.
В четвертый период вступили только те фабрики, которые сумели выдержать тяжкое испытание длительного кризиса, сумели окрепнуть и доразвиться до уровня крупно-капиталистических предприятий.
Оживление, наступившее в стране в начале девяностых годов сказалось и на клинцовской промышленности. В 1897 году восемь суконных фабрик уже выработали изделий на сумму 3.352 тыс. р., за 4 года клинцовское производство резко увеличилось.
Четвертый период клинцовской промышленности может быть охарактеризован по двум промышленным переписям, произведенным в 1900 и 1908 г. г. Министерством Финансов под руководством В. Е. Варзара а также переписью 1912 г., предпринятой Министерством Торг. и Промышленности в связи с предстоявшим пересмотром торгового договора с Германией. По переписи 1900 г. в Клинцах было 7 фабрик с 2437 рабочими и производством на сумму 3.568 т. руб.
Оглядываясь на прошлое клинцовской шерстяной промышленности можно сказать, что клинцовские фабрики к своему столетнему существованию выросли в крупные предприятия, способные вырабатывать изделия, которые по своим качествам нисколько не уступали лучшим произведениям фабрик Московского района. Хорошее сукно всегда было в традиции лучших клинцовских фабрик. Можно с уверенностью сказать, что Клинцы в длинном историческом процессе производства выработали приемы, навыки, умение, мастерство, создали знающих мастеров и мастеровых-рабочих, т. е. все то, что составляет сущность и гордость производства, и что служит залогом и дальнейшего существования промышленности. В Клинцах, если только можно так выразиться, все пропитано, все насыщено чувством сукна, здесь создались прочные производственные традиции и ими вправе гордиться клинцовские рабочие.
Клинцовский книгопечатник.
Первая на Брянской земле типография возникла в старообрядческом посаде Клинцы в 1780-х годах. Возникновение первой типографии - значительное событие в культурной жизни. Но на Брянщине совершенно забыли и не оценили своих первых книгопечатников, оставивших после себя десятки книг, выполненных на высоком издательском уровне. Среди клинцовских изданий были не только церковные, но и ряд светских. В Брянском и Клинцовском краеведческих музеях хранятся несколько книг, отпечатанных в типографии компаньонов-купцов Дмитрия Рукавишникова и Якова Железникова. Одна из них - "Пролог", перепечатанный в Клинцах в 1787 году с московского издания 1643 года. Вторая - перепечатана с петербургского издания 1778 года "Пешеходца Василия Григоровича-Барского Плаки Альбова, уроженца Киевского, монаха Антиохийского, путешествие к святым местам, в Европе, Азии и Африке находящимся, предпринятое в 1723 году и оконченное в 1747 году, им самим писанное". Перепечатка книги Григоровича-Барского была осуществлена в вольной клинцовской типографии Рукавишникова в 1788 году. В 1787 году была перепечатана с московского издания 1651 года "Диоптра".
Первоначально клинцовские издатели ставили на своих книгах выходные данные супрасльской и гродненской типографии, и только с 1787 года они дают клинцовские выходные данные.
Купец Федор Кардашов то ли с самого начала был компаньоном Рукавишникова и Железникова, то ли несколько позже купил у них типографию. Среди старообрядцев считалось, что клинцовская типография принадлежит купцу Кардашову. Книги Кардашевской типографии распространялись по всей России. Клинцовские книгопечатники были известны в Вильне и Риге. Вот тут-то ими и заинтересовались власти.
Все книги церковного и светского содержания подвергались цензуре. В 1800 году на глаза рижскому гражданскому цензору, статскому советнику Туманскому, попалась еврейская книга "Седер Тефило Микал Гашана", напечатанная, как значилось на заглавном листе, в Вильне, без разрешения цензуры. В книге были места, запрещенные цензурой для печати. Во время опросов местных типографов Туманский узнал от них, что в Клинцах существует старообрядческая типография. У цензора возникло подозрение, не издаются ли там какие-либо запрещенные книги, противные православной церкви?
О своих сомнениях Туманский пишет донос генерал-прокурору сенатской канцелярии Петру Хрисанфовичу Обольянинову, который поручает заняться расследованием этого дела малороссийскому губернатору Миклашевскому. Последний посылает в Клинцы для проверки типографии поручика Чурякова. Было установлено, что книги начали печататься купцом Кардашовым с разрешения Суражского земского суда. В типографии были обнаружены инструменты: печатные станки, медные и свинцовые литеры и формы для их отливки. Никаких особенных сочинений, кроме церковных старообрядческих книг, обнаружено не было. Не оказалось здесь и "к деланию ассигнаций инструментов и литер сходных нет и других подозрительных инструментов". Губернатор приказал Мглинскому уездному суду узнать, откуда пошла типография. Клинцовские обыватели показали, что купец Кардашов завел типографию в 1787 году по силе высочайшего именного указа от 1 января 1783 года, разрешившего заводить вольные типографии. Кардашов перепечатывал книги со старых церковных книг. Каждая издаваемая книга свидетельствовалась нижним земским Суражским судом. Книги продавались старообрядцам, съезжавшимся в Клинцы из разных мест. Клинцовские обыватели подписались, что никаких запрещенных книг Кардашов не издавал.
Сам типограф сказал, что разрешение на издание книг получил из бывшего Новгород-Северского наместнического правления и самого начальника губернии. После указа о запрещении печатать книги Кардашов прекратил свою издательскую деятельность. На заведение типографии Кардашов употребил большую часть своего состояния и денег, но из-за закрытия типографии и изъятия инструментов и напечатанных книг ему грозило разорение. Он просит возвратить ему книги, взятые Чуряковым, и, тем самым, избавить его от убытков и разорения. На основании этой просьбы Кардашова, малороссийский губернатор приказал черниговскому городничему Троцкому возвратить книги и оборудование, чтобы Кардашов их продал в те места, где книги разрешено печатать.
По секретному поручению были проведены поиски других типографий в старообрядческих слободках, но никаких результатов они не дали. Так как других типографий в губернии не было, то, за неимением покупателей, оборудование так и осталось на хранении у черниговского городничего.
Таким образом, Кардашовская типография просуществовала около пяти лет и оставила после себя ряд прекрасно изданных книг.
Брянские люди ХVIII века",
В.П. Алексеев, 1993 г.
Первые клинцовские типографии.
… Представители большинства клинцовских семей как живущие в Клинцах, так и покинувшие город, могут утверждать, что корни их семейного древа уходят как в старообрядчество, так и в новообрядчество. Так же обстоит дело и с моей родословной. По отцовской линии все родственники были прихожанами Петропавловской церкви, то есть новообрядцы. По материнской линии - прихожанами единоверческой Вознесенской церкви, придерживавшимися старого обряда. Мамин дед был псаломшиком Вознесенской церкви и звали его Лука Егорович Железников. Дом Луки Егоровича стоял на углу улицы Новая Слободка (улица стала составной частью улицы Богунского полка) и Филатьева переулка (улица Льва Толстого). Часть их усадьбы была отобрана под строительство городской бани в 1930-х годах.
Род Железниковых знаменит тем, что в XVIII веке один из моих предков, купец Яков Железников, на паях с купцом Дмитрием Рукавишниковым открыл первую в Клинцах типографию. Типография в Клинцах стала первой в России старообрядческой типографией, которая легально выпускала старопечатную церковную литературу. Это был 1785 год. Яков Железников, тогда уже немолодой человек, выступал в роли распорядителя, а практическим исполнителем предприятия был его сын, Василий Железников. Отец и сын Железниковы, выезжая ежегодно за границу в Польшу по делам торговли, еще в 1781 году разместили в Почаевской лавре заказ на печатание нескольких церковных книг. Присматривать за исполнением заказа в Почаеве остался Василий, а отец вернулся в Клинцы. Из России в Почаев Железниковы везли бумагу, а из Польши в Россию - книги. Торговля книгами оказалась настолько доходным предприятием, что вопрос о создании типографии в Клинцах созрел сам собой. А тут подоспел указ Екатерины II от 1783 года о дозволении всем желающим открывать партикулярные типографии, то есть на собственные деньги. Не прошло и года, как клинцовские купцы Яков Железников и Дмитрий Рукавишников
обратились в Новгород-Северское наместничество с просьбой о дозволении открыть типографию. Разрешение было дано, но с оговоркой: не печатать богослужебные книги. Такое решение не устраивало компаньонов, и они начали хлопоты о получении разрешения открыто печатать церковные книги. Тем временем станки не стояли без работы, книги печатались подпольно. Только в 1785 году дозволение печатать церковные книги было получено от самого киевского генерал-губернатора графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского.
Совместное книгопечатание продолжалось до 1787 года, после чего компаньоны разошлись и стали печатать книги раздельно. В конце каждой книги издатели помещали выходные данные. Рукавишников писал, что книга напечатана в типографии клинцовского купца второй гильдии Дмитрия Рукавишникова. Железниковы помещали текст, в котором указывали, что книга напечатана "в Клинцовском посаде состоящей типографии содержателя оного посада купца Якова Железникова и сына его Василия Железникова в собственной их типографии".
Почти одновременно с Железниковыми и Рукавишниковым получил разрешение на открытие типографии в Клинцовском посаде сын первого клинцовского учителя Кузьмы Федоровича Карташева купец Федор Кузьмич Карташев.
3а два года легального существования из клинцовских типографий вышли сотни букварей, псалтирей, каноников, житий святых, прологов и других книг. Типографское дело Железниковых и Рукавишникова вскоре угасло. Федор Карташев, а затем его сын Аким Федорович продолжали печатать книги вплоть до 1819 года, когда клинцовская типография была окончательно запрещена и продана в Москву.
Книги клинцовских издателей XVIII века по качеству печати, художественному оформлению считаются образцом печатной продукции своего времени и пользуются заслуженным уважением среди знатоков старопечатных изданий.