Адресная помощь привлекает тем, что вы можете выбирать, кому конкретно хотите помочь, и сразу увидеть результат: куда были направлены деньги и что из этого вышло. Именно так рассуждает большая часть населения России, которая решила помогать.
С адресной помощью у нас в стране всё достаточно неплохо. И это, несомненно, хорошо: люди не бросают друг друга в беде. Но с другой стороны, адресная помощь лишает сферу благотворительности возможности к системным изменениям.
То есть 200 рублей, направленные вами (и ещё тысячей таких же, как вы) на лечение ребёнка, позволят оплатить дорогостоящую процедуру в заграничной больнице. Но те же деньги, полученные фондом на реализацию программы, помогут привезти технологию лечения в Россию и помочь не одному ребенку, а тысяче. Это всё, конечно, условные цифры, но сам механизм работает так.
2. Любая помощь хороша
Когда представители благотворительности говорят, что любая помощь нужна, они имеют в виду, что не нужно отказываться от идеи помочь, если вы не можете сразу пожертвовать миллион долларов или построить приют для бездомных животных. Очень важно, чтобы каждый помогал в меру своих сил.
Другое дело, что эти силы нужно направить в верное русло. Притащить мешок игрушек в детский дом - это уже много лет как очень неактуальная помощь, если не вредительство.
Некоторые попытки «причинить добро» - деньгами ли, игрушками или волонтёрством - часто приводят к плачевным ситуациям.
Намного лучше узнать у фондов, какая помощь действительно нужна. со стариками и детьми, личный пример, помощь с логистикой, регулярные пожертвования на уставную деятельность - чаще всего у фонда тысяча и одна актуальная задача и несколько долгосрочных системных проектов. Найти себе применение и принести настоящую пользу достаточно легко, нужно только спросить.
3. Благотворительные фонды должны использовать пожертвования только для подопечных
У благотворительных фондов также есть уставная деятельность, которая требует средств. В уставную деятельность фонда входит вся административная часть, без которой фонд просто закроется: аренда офиса, коммунальные платежи, заработная плата сотрудникам, офисная техника и так далее.
Если вы жертвуете только на целевые программы (а мы помним, что всем хочется, чтобы именно его деньги пошли обязательно на лечение нуждающегося), то средств на элементарные нужды фонда не остаётся. Скорее всего, НКО не сможет развиваться, будет пытаться выжить или скоро закроется.
НКО, или некоммерческая организация, - организация, не имеющая в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли и не распределяющая полученную прибыль между участниками.
«Википедия»
4. Если помогаешь, то делай это тихо
Есть такая установка у людей в нашей стране. Но она в корне неправильна. Говорите о том, что помогаете, вслух - и за вами потянутся другие. Когда люди видят, что кто-то из их окружения - с такими же интересами и уровнем дохода, с теми же - помогает, они охотнее попробуют сделать то же самое.
Не сомневайтесь в реакции окружающих, а подавайте пример, вдохновляйте друзей, знакомых и коллег делать добрые дела. Уверяем, в вас никто не бросит камень. А если с вашей подачи участвовать в благотворительности начнёт ещё хоть один человек, вы не зря прожили эту жизнь.
5. Единственная цель фондов - найти деньги на подопечного (операцию, передержку и так далее)
Это главная, но не единственная цель. Есть побочные цели и задачи, которые помогают найти жертвователей и волонтёров. Чтобы о фонде узнали, нужно разработать сайт, завести группы в социальных сетях, участвовать в благотворительных мероприятиях, печататься в СМИ. Для этого нужны профессиональные штатные или внештатные сотрудники. В этом фонды ничем не отличаются от бизнеса.
6. Сотрудники благотворительных фондов не должны получать зарплату
Согласно исследованиюАДМИНИСТРАТИВНЫЕ РАСХОДЫ НКО, ИЛИ ДОЛЖНЫ ЛИ СОТРУДНИКИ ФОНДОВ ПОЛУЧАТЬ ЗАРПЛАТУ? , проведённому фондом «Нужна помощь», порядка 88% пользователей русскоязычного сегмента интернета не готовы жертвовать деньги на зарплаты сотрудникам благотворительных организаций.
А теперь давайте подумаем. Сотрудники фондов выполняют важную работу? Эта работа лёгкая?
Сотрудники фондов выполняют такую же работу, как и все остальные, только чаще всего эта работа намного тяжелее эмоционально и редко имеет хоть какой-то нормированный график.
У этих людей есть семьи и ежемесячные траты, как и у остальных? Да, они тоже живут в квартирах, оплачивают счета, кормят семью.
А если в благотворительных фондах будут работать только люди, которые могут себе позволить заниматься этим «для души», то какой процент населения нашей страны сможет это делать? А сколько из этих людей захочет этим заниматься? И главный вопрос: сколько из этих людей действительно компетентны для этой работы?
7. Лучший способ помочь - перевести деньги
Закон об НКО разрешает сотрудникам фонда использовать до 20% пожертвований на административные расходы. Это значит, чем меньше фонд получает поступлений, тем меньше может потратить на собственные нужды. В том числе на найм постоянного или временного персонала, оплату логистики (что-то перевезти, что-то забрать) и услуг подрядчиков.
Поэтому иногда фондам больше, чем деньги, нужна помощь здесь и сейчас с решением конкретных задач. Выручают в такие моменты волонтёры. Многие фонды, которые наладили работу с волонтёрами, доверяют им огромную и важную часть работы и поэтому реализуют масштабные долгосрочные проекты. Некоторые фонды и мелкие некоммерческие организации выживают только благодаря помощи волонтёров.
8. Волонтёрство - это мытьё окон и покраска заборов
Волонтёры разные нужны, волонтёры разные важны. Традиционное волонтёрство - важная часть фондам. Оно может принимать разные формы: автомобилисты часто помогают с доставкой негабаритных грузов, кто-то помогает с уборкой или мелким ремонтом, с облагораживанием зелёных зон и организацией мероприятий.
Однако этим волонтёрство не ограничивается. В некоторых фондах есть волонтёры, которые, не являясь сотрудниками, отвечают за часть внутренней работы. Постоянно. Например, за координацию всех волонтёров или отдельной программы, обработку входящих предложений от корпоративных жертвователей и доноров и так далее.
Менее распространена в нашей стране, но достаточно популярна за границей практика интеллектуального волонтёрства. Она пришла из юридической сферы, где работа pro bono в пользу незащищённых слоёв населения - норма для любого адвоката.
Сейчас посвятить несколько часов своего профессионального времени в пользу фонда может любой специалист, который хочет помогать своими навыками и экспертизой. Поэтому, если вы не очень дружите с молотком и гвоздями, но при этом прекрасно справляетесь с вёрсткой сайта или пишете гениальные тексты, можете предложить фонду свои услуги безвозмездно - и эффект от этого будет гораздо выше, чем если бы вы мучились с десятым гнутым гвоздём подряд. Для фонда такой вклад будет очень ценен, ведь с помощью нового сайта или хорошего текста он сможет собрать больше средств и привлечь больше ресурсов для реализации целевых программ.
Таким образом вы сэкономите фонду средства на привлечение специалиста вашего уровня, время на поиск профессионала, уменьшите риск столкновения фонда с неквалифицированным или недобросовестным подрядчиком, снимете головную боль с сотрудников НКО, которые смогут сосредоточиться на своих непосредственных задачах. И поможете привлечь средства на крупные проекты.
9. Волонтёрство - это безвозмездная, а значит, необязательная работа
Волонтёрство - дело добровольное, это правда. Но это значит лишь то, что вы добровольно пришли в фонд и предложили свою помощь, взяли на себя ответственность и пользуетесь доверием фонда. А не то, что вы можете в любой момент пропасть, так и не выполнив взятых на себя обязательств.
Нужно понимать, что сотрудники НКО на вас рассчитывают, тратят время и усилия для вашего обучения и погружения в задачу, а также очень стараются вас мотивировать и отблагодарить по мере возможности.
Если вы понимаете, что по какой-то причине не можете выполнить взятые на себя обязательства, пожалуйста, поведите себя так же, как вы бы повели себя с близкими, клиентами, любыми другими людьми не из НКО: найдите себе замену, оплатите выполнение задачи, выполните раньше, чем собирались. Найдите способ довести работу до конца. Для вас это не основная работа, и наказывать вас, конечно, никто не будет. Но своей безответственностью вы накажете фонд, а ещё хуже - его подопечных. Кому-то вовремя не привезут лекарства, у кого-то сорвётся праздник, кто-то не пройдёт очень нужный курс по социализации.
В бизнесе, если провалить задачу, останутся недовольными клиент и начальство. В ставки ещё более высоки. Поэтому лучший совет для волонтёров - это быть честным человеком и держать слово.
10. Существенный вклад могут внести только крупные компании, моё участие никто и не заметит
Лучший вклад компании в благотворительность - это привлечение к процессу сотрудников. Ведь корпоративные пожертвования или волонтёрство чаще всего носят разовый, нерегулярный характер. Хотя есть и замечательные исключения, когда компании развивают долгосрочные благотворительные программы совместно с фондами. Чаще всего это международные компании, которые выбирают крупные, известные фонды. Это, безусловно, хорошая практика, которую нужно развивать.
Однако российский бизнес, особенно в регионах, склонен давать на благотворительность «лишние» деньги, когда они есть, и неизвестно, будут ли они ещё. Поэтому малоизвестные средние и маленькие фонды остаются без регулярной поддержки и не могут планировать свою деятельность хотя бы на несколько месяцев вперёд, не говоря уже о многолетних планах.
Во всем мире, и Россия не исключение, львиная доля (и самая надёжная часть) поступлений - это частные пожертвования. А самое главное - это регулярные пожертвования. Ваши 200 рублей в месяц позволяют фонду спланировать развитие программы или провести мероприятие.
А если вы лично можете подарить несколько часов в месяц своего профессионального времени, то это позволит сэкономить (например, не брать сотрудника в штат или отказаться от услуг платных фрилансеров) и направить средства на целевые программы фонда.
А ведь еще лет пять назад картина в обществе была совсем иной. «Отдать свою рубашку(пусть не последнюю, зато брендовую) на аукцион в пользу бедных? Пусть сами зарабатывают!», «Ухаживать за стариками бесплатно? Да пусть внуки беспокоятся!», «Искать по лесам да болотам чужого пропавшего ребенка? Для этого есть спасатели». Разумеется, добрые и отзывчивые люди находились всегда, только не всегда они были, что называется, в тренде.
Я говорю о России — на Западе общественные движения, некоммерческие организации и прочие клубы защитников исчезающих черепов функционируют давно и успешно. У нас же, по словам социолога и психолога Анетты Орловой, долго культивировался эгоизм — мы привыкли, что все должно быть направлено на получение личной выгоды. «Наши дедушки и бабушки так устали от чрезмерного коллективизма, что родители встречали эпоху индивидуализма с восторгом, а нас самих постарались воспитать в лучших традициях общества потребления, — говорит эксперт. — И так продолжалось последние 25 лет».
С конца 1980-х любое проявление неравнодушия казалось диким, а каждый филантроп виделся сумасшедшим. «Помогает убогим, значит, бандит, грехи замаливает. А если не бандит, то вражеский агент или религиозный фанатик, и неизвестно, кто из них опаснее», — рассуждал народ.
В конце 90-х я училась в старших классах и жила рядом с Байкалом. Как-то наша семья приютила на неделю милую женщину из Финляндии, путешествующую с рюкзаком по России. У Хейлли хорошо зарабатывал муж, а она в свободное от странствий время работала волонтером. Надо было видеть недоумение моих соседей, когда на вопрос: «Кто ты по профессии?» — она гордо отвечала: «Я социальный работник. Добровольно помогаю старикам нашей деревушки: покупаю в магазине продукты, убираюсь в их домах, мою, стираю». — «Без денег?!» — поражались сибиряки(которые всегда были высокого мнения о своей широкой душе). И выносили приговор: «Сектантка!» Мило, не правда ли? При том, что-то же самое десятилетие было ознаменовано массовым воцерковлением населения.
Мы ждем перемен
Впрочем, к счастью, все меняется. «Люди устали от цинизма и агрессивного реализма и вновь стали тяготеть к духовным ценностям, — объясняет Анетта Орлова. — Таким образом еще недавно утопичное понятие „бескорыстие“ становится символом новой эпохи». И то, чем недавно занимались единицы(о них Cosmo писал как о необыкновенных людях), сейчас становится модным. Это веяние можно уловить, взглянув на френд-ленту в «Фейсбуке». И «Одноклассники» пестрят объявлениями о сборе средств пострадавшим при пожаре, приглашениями на благотворительные ярмарки или на митинг против бурения шельфа в Арктике — вот уж показатель массовости явления!
Мне нравится
Каковы причины этой моды? Анетта Орлова уверена: «Молодое поколение первым почувствовало угрозу одиночества, и его ответом стала бурная общественная деятельность».
Среди других поводов возросшей активности не на последнем месте и развитие IT-технологий, в том числе Интернета. Взять те же соцсети. Разве с их появлением творить добро не стало проще? Моя приятельница Лариса создала сообщество по сбору денег на лечение однокурсницы, которой требовалась срочная операция в израильской клинике. За короткий срок удалось собрать с миру по нитке — более миллиона рублей и отправить Нику к заграничным докторам. А все благодаря возможности оперативно распространить информацию! Лариса регулярно вывешивает отчеты о состоянии больной и о расходах. Недавно я получила от нее приглашение на концерт, выручка от которого пойдет на реабилитацию девушки. Кнопки« Мне нравится», «Поделюсь с друзьями» видны каждому. И шансы, что Ника сможет, как и прежде, полноценно жить, растут с каждым новым« лайком».
Технический прогресс облегчает дело. Увидел в Интернете призыв о помощи и, не вставая со стула, перевел деньги через Web Money. Не надо искать по округе Сбербанк, а потом томиться в очереди. Хочешь регулярно отчислять процент с зарплаты на счет благотворительного фонда — пожалуйста! Настрой опцию в своем банке, и энная сумма будет автоматически переводиться куда надо. Таким образом и я, и все мои коллеги ежемесячно поддерживаем воспитанников детских домов. И это легко — два клика мышкой! Кроме того, как и во многих крупных компаниях, в нашем издательстве есть отдел благотворительности. От него на наши мейлы периодически приходит рассылка, из которой мы узнаем о новых акциях. О том, например, что во вторник можно принести ненужную уже одежду — подъедет грузовик и отвезет ее нуждающимся. Или в среду планируется сдача крови для переливания. Важно донести информацию об акциях до широкого круга, и с этим в наш век технологий проблем нет.
Помогите кто чем может
Конечно, уровень вовлеченности у всех разный. Одни покупают картошку фри не потому, что ее хотят, а потому что доход от нее пойдет на счет детского интерната. А кто-то в этом интернате проводит каждые выходные, моет горшки и меняет белье детям с ограниченными возможностями. Да, эти два примера неравнозначны, но это все равно вклад в общее дело, а он нужен любой.
Начинать можно и с малого. Если каждый внесет свою посильную лепту, уже будет толк. Пример с Крымском доказал это. Катастрофа в Краснодарском крае прошлым летом всколыхнула всех, Рунет гудел, все только и говорили что о сборе вещей, лекарств и денег пострадавшим. И, к счастью, не только говорили, но и помогали.
Сильва, выпускница МГУ, как раз из тех, кто на своих плечах носил мешки с гуманитарной помощью в Крымске. Она была в числе первых, кто откликнулся на призыв Натальи Водяновой. «Ребята в нашем палаточном лагере были молодые, лет под 30. И все горели желанием помогать, — вспоминает она. — Позже в СМИ говорилось, что среди волонтеров были сплошь бездельники, которые поехали туда тусоваться. Но я не видела никого, кто бы наслаждался, загорая под южным солнышком. Возможно, потому что я попала в „первую волну“ добровольцев, которые искренне хотели принести пользу, а не пропиариться за счет чужой беды. Пробыла я там всего 3 дня, а казалось, целый год — каждая минута проходила не впустую. Хоть и было тяжело психологически — месяц после поездки приходила в себя, но о том, что поехала туда, не жалею ничуть. Именно там я поняла, как важна инициатива, ведь если каждый посвятит хотя бы 3 дня своей жизни добрым поступкам, это будет уже ощутимо, а за ним ведь подтянутся и другие».
Доска почета
Кто же эти люди, которые сворачивают горы? Как считает наш эксперт, в основном это представители молодого поколения, свободные от предрассудков по поводу того, что альтруизм — пережиток советского строя. Они образованы, успешны, легки на подъем. «И эти люди формируют новую ценностную культуру нашей страны, жить в которой будет теплее и безопаснее».
Ирина Гайовишина уже 3 года ухаживает за бездомными животными в приюте« Эко». Она убеждена, что отдавать себя другим, будь то люди или животные, может позволить себе только тот, кто состоялся материально и духовно, вышел за рамки постоянной заботы о собственном благополучии. «Это не привилегия богачей, не знающих, чем себя занять. Это люди, которые, имея достойную работу, разнообразные хобби, любимую семью, готовы пожертвовать частью своего досуга, чтобы мир стал лучше», — считает Ира.
По ее наблюдениям, года 3 назад помощниками в их приюте были преимущественно женщины старше 40 лет, но в последний год картина изменилась. Появилось много тех, кому от 18 до 30 лет. И большинство из них — энергичные, позитивные девушки(как раз аудитория Cosmo!).
Вместо послесловия
Мы изменились, и изменился мир. Пусть не кардинально — нищета, войны, жестокость и мусор под окнами не исчезли. Но мы боремся.(Хотя бы собираем подписи о переносе свалки.) И больше всего мне хочется, чтобы в нас не пропал задор. Чтобы энергия была направлена в нужное русло, движения не стали политизированы и бюрократизированы. Ведь, как сказала одна из героинь этой статьи, так важно сознавать, что ты живешь среди людей, а не волков. Что случись с тобой беда, тебе тоже помогут, как помогаешь ты.
ТЕКСТ: Ольга Жилина
Многие люди считают, что благотворительные фонды – это ненужные посредники, а помогать нужно напрямую, и это гораздо эффективнее. Но практика показывает, что если помогать напрямую ближнему, то, может быть, и эффективнее, а вот если дальнему – то ровно наоборот.
Многие люди считают, что благотворительные фонды – это ненужные посредники, а помогать нужно напрямую, и это гораздо эффективнее. Но практика показывает, что если помогать напрямую ближнему, то, может быть, и эффективнее, а вот если дальнему – то ровно наоборот.
Как разобраться в потоке просьб, которыми заполнен Интернет? Как понять, кто на самом деле нуждается в помощи, а кто притворяется? Как проверить, куда денутся деньги, если их отдать незнакомому человеку? Как узнать, где лучше купить дорогое лекарство, чтобы не переплатить, но и на подделку не попасть? Как узнать, как правильно и кому правильно помогать?
Именно на эти вопросы и отвечают общественные организации. Благотворительные фонды не просто собирают деньги. В своей области они становятся профессионалами, настоящими специалистами по оказанию помощи. Они точно знают, что нужно их подопечным, где это взять и как быстро доставить; могут оценить, настоящий ли счет выставлен или фальшивый, организовать консультацию у нужного специалиста или мероприятие по сбору средств – и так далее, и тому подобное. Иногда нужно найти помощь в считанные минуты: если у ребенка после химиотерапии начался сепсис, а Пентаглобина в больнице нет, в фонд AdVita звонят как в «скорую помощь».
Помогать – это во многом такая же профессия, как учить или лечить, а фонд – такое место, куда можно прийти за помощью, когда некуда больше пойти, прямо как Мармеладов в «Преступлении и наказании» объяснял Раскольникову. Если у тебя потерялся ребенок, звони в «Лизу Алерт». Если ребенок – отличник, но вам никак не заплатить за его обучение – подайте документы на стипендию фонда «Созидание». Если в сельской школе прохудилась крыша, может помочь фонд «Предание». Если сироте некого попросить побыть с ним в больнице, рядом будут волонтеры «Питерских родителей». В фонд AdVita люди приходят, когда столкнулись с онкологией, и оказалось, что многих лекарств в больницах нет, а некоторые операции и вовсе в государственном бюджете не предусмотрены.
Часто спрашивают: как отличить работающий фонд от мошенников? Универсальных рецептов нет, но кое-что порекомендовать можно. На сайте настоящего фонда всегда есть уставные документы, адрес, контактные телефоны и электронная почта, отчеты о поступлениях и расходовании средств, информация о программах фонда или подопечных. Любую информацию можно проверить. Даже простой поиск в Интернете даст много информации: если с именем фонда был связан какой-то скандал, он обязательно всплывет. Если же вы видите, что сбор идет не на счета организации, а на личные счета волонтеров; если вам звонят в дверь и говорят, что собирают на лечение ребенка; если вы не можете найти ни документов, ни отчетов, то лучше с такими организациями не связываться.
В конце концов, мы же тратим время, когда выбираем ботинки или зубного врача. Разве не так же нужно выбирать правильный фонд, который сделает вашу помощь эффективной?
Важно и другое. Фонды объединяют небольшие посильные пожертвования в крупные суммы. То, что не по силам одному обычному человеку, становится возможным, когда усилия обычных людей объединяются. Во всем мире основа благотворительности – небольшие суммы от небогатых людей, а не сверхдоходы нефтедобытчиков. Волонтеры, для которых за каждым рублем – чей-то шанс на лечение, все время твердят одно и то же: каждое пожертвование важно, и только общественная солидарность спасет наших подопечных, потому что у двух-трех богатых жертвователей могут кончиться деньги, а у двух-трех миллионов людей – никогда. Это основа безопасности жизни, если хотите.
Правда, сборы на лечение проводят не только фонды. Социальные сети просто забиты криками о помощи; групп, которые собирают деньги на тяжелобольных, десятки тысяч, и это серьезное искушение для жертвователей. Как пройти мимо душераздирающей фотографии страдающего малыша? На это и расчет: когда работают эмоции, разум просто выключается. Как отличить настоящий сбор от мошенничества?
Сразу скажу: любые ваши пожертвования, которые ушли на счета частных людей, вы отследить и получить назад не сможете. Только фонды публикуют отчеты и обязаны вернуть пожертвование, если человек передумал, а частное лицо никому ничего не должно. Именно на этом построены сетевые сборы, которые получили название «токсичной благотворительности». Токсичной – потому, что она построена на вранье и манипуляции человеческими чувствами, и страдают от нее не только доверчивые добрые граждане, но зачастую и сами дети, на которых ведутся сборы. Я знаю несколько случаев, когда мама, послушав «добрых» советчиков, отказалась лечить ребенка в России, но когда сумма «на заграницу» была собрана, лечить оказалось поздно.
Существуют признаки, помогающие отделить токсичную благотворительность от полезной.
Во-первых, сборы токсичных волонтеров всегда ведутся на маленьких детей, всегда на очень тяжелых и всегда на очень крупную сумму – как правило, на лечение за границей.
Во-вторых, стилистика этих сборов построена на эмоциональном давлении, настоящем шантаже. От жертвователей требуется не задавать вопросов, не требовать отчетов, не перечислять деньги в клинику, а только на личные счета родственников и волонтеров. Каждый, кто не готов жертвовать на таких условиях и пытается проверить информацию, обвиняется в черствости, потом в предательстве, потом в человекоубийстве, потом удаляется из группы. Атмосфера в таких группах всегда накалена до истерики, модераторы бесконечно напоминают собравшимся о том, что ребенок умирает, проклинают российских врачей, публикуют чудовищные фотографии страдающего ребенка и заставляют потенциальных жертвователей постоянно испытывать чувство вины за его страдания. А чтобы избавиться от чувства вины, человек готов на все.
Как правило, участники таких групп охотно оперируют разными цифрами и процентами: к примеру, в России онкология лечится в пятидесяти процентах случаев, а в Германии – в девяноста. Но попросите ссылку на источник – и вас немедленно забанят. Тем временем ни на одном сайте ни одной уважающей себя клиники никакой общей статистики выживаемости нет – специалисты понимают, что говорить о температуре, средней по больнице, бессмысленно. В научных изданиях онкологи разных стран постоянно публикуют статистические данные, но они всегда очень конкретны: результаты при таком-то варианте такого-то диагноза с такой-то генетической поломкой и такой-то предысторией при использовании такого-то протокола – и так далее, и тому подобное. Выживет пациент или нет, зависит от десятков причин, и если вас забрасывают абстрактными цифрами и процентами – значит, врут.
В отличие от групп в соцсетях, действующий благотворительный фонд не может позволить себе врать. Во-первых, потому, что главный капитал фонда – это его репутация. А во-вторых, потому что благотворительные фонды постоянно проверяют: налоговая, аудит, Минюст, Минфин, даже прокуратура может выборочно проверить любой фонд. Волонтерские группы в социальных сетях появляются, как грибы после дождя и исчезают без следа, как только заходит речь об ответственности за слова и деньги.
Елена Грачева, координатор проектов благотворительного фонда AdVita ("Ради жизни")
Согласно современному толковому словарю, благотворительность – это оказание материальной помощи нуждающимся, как частными лицами, так и организациями. Благотворительность также может быть направлена на поощрение и развитие каких-либо общественно значимых форм деятельности: защита окружающей среды, охрана памятников культуры. Несмотря на это, значение слова «благотворительность» и так очевидно. Это слово состоит из двух простых составляющих «благо» и «творить», то есть делать добро.
Еще с древних времен существовала традиция десятины, когда десятую часть своих доходов нужно было принести в дар Богу или отдать на благотворительность. В Библии сказано: «Дающий нищему не обеднеет, а кто закрывает глаза свои от него, на том много проклятий». Так же говорится: «Радость человеку – благотворительность его». Сейчас каждый решает для себя заниматься ему благотворительностью или нет. Многие не считают это нужным, потому что думают, что каждый должен помогать себе сам. Кто-то говорит, что как же он будет помогать другим, если ему не хватает самому? Но зачастую мы не замечаем, что у каждого из нас в жизни были люди, которые помогали нам просто так. Помогали, не всегда материально, а тем, что подсказывали правильную дорогу, помогали донести сумки из магазина, знакомили с нужными людьми, давали важные советы... И когда-то же мы должны отдать эти социальные долги в виде помощи другим людям. Отсутствие денег - это не повод не заниматься благотворительностью, можно ведь жертвовать и небольшие суммы или заниматься волонтерской работой. Поэтому благотворительная деятельность по силу каждому.
К сожалению, в наше время многие занимаются благотворительностью не по велению сердца, а исходя из корыстных соображений. Например, для поднятия имиджа коммерческой организации или для получения льготного кредита по упрощенной схеме, так как благотворительная деятельность приветствуется государственными органами. По-моему, не очень важно, что побуждает людей к занятиям благотворительностью. Помощь и добро - это всегда хорошо. Психологи сегодня утверждают, что человек занимается благотворительностью в большей степени для самого себя. Каждый из нас хочет, чтобы его любили, благодарили, считали хорошим. Начиная заниматься благотворительностью, помогая другим, человек сам становится источником любви. И он будет иметь столько благ, сколько совершил в своей жизни благих поступков. Только главное не ждать отдачи, не думать о плодах, потому, что такая «благотворительность» ничего не принесет, кроме напряжения от ожидания и разочарования. Л.Н. Толстой сказал: «Счастье - это то, чего человек желает для себя одного; благо - это то, что человек желает для себя вместе со всеми».
Изучая биографии преуспевших и счастливых людей, таких как Келлог, Карнеги, Рокфеллер, Темплтон, можно заметить, что благотворительности они придают большое значение. Они чувствуют глубокую благодарность за личные успехи, и осознают ответственность перед обществом. У кого есть право и возможность много зарабатывать, у того есть и обязанность заботиться об обездоленных. Совсем недавно в одной из социальных сетей я познакомилась с одним семнадцатилетним студентом, который, не смотря на свои юные годы, является основателем благотворительного фонда помощи незрячим детям. На мой вопрос, что для него благотворительность, он ответил: «Это как потребность человека в пище и воде. Вот так же моя душа не может без помощи нуждающимся, то есть это потребность души».
Далай-Лама говорил: «В сегодняшнем взаимосвязанном мире индивиды и нации уже не могут разрешить многие свои проблемы в одиночку. Мы нуждаемся друг в друге. Поэтому мы должны разработать в себе чувство универсальной ответственности. Наша личная и коллективная обязанность - защищать и сохранять человеческую семью на этой планете и поддерживать ее слабых членов». Я тоже считаю, что благотворительность - это путь к единству народа. Она помогает нашей стране оставаться великой державой. Почему Гитлер не смог победить Россию, несмотря на то, что его армия была гораздо больше и оснащённее? Потому что русские люди помогали друг другу, кто чем мог. Помогали, не имея на это какой-либо возможности, делились последним куском хлеба. И в настоящее время люди остались такими же добрыми и бескорыстными. Этим летом в нашем регионе произошла чрезвычайная ситуация – пришла «большая вода», и мы все были свидетелями бескорыстной помощи людей. Волонтеры, молодые парни и девушки, разносили пострадавшим хлеб, воду и тушенку. Те, чьи дома не были затоплены, приглашали жертв наводнения ночевать к себе. После увиденного, я поняла, что благодаря доброте, сплоченности и взаимопомощи, наш народ справится со всеми трудностями.
Благие дела сейчас особенно нужны. В силах каждого из нас помочь нуждающимся, чтобы компенсировать эгоизм и лицемерие нашего общества. В заботе и внимании нуждаются не только люди, но и животные, растения, вода, Земля... Наш мир станет еще прекраснее, если люди будут творить добро!
Благотворительность или милостыня. Сам Господь очень подробно говорил о том, как надо творить милостыню, какими принципами руководствоваться и как при этом соблюдать свое сердце. Поэтому что-то придумывать от себя не стоит. Все уже сказано.
«Всякое деяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов…» (Иак 1:17).
Итак: добрые дела – это одно из главных дел в жизни христианина.
«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7).
И еще: «Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас…» (Мф. 6:1).
«У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая…» (Мф. 6:3).
Это те основные принципы, которыми должен руководствоваться христианин, желающий делать добрые дела и при этом получить награду не от людей, а от Бога, а еще лучше желающий делать добрые дела не ради награды, а ради любви к Богу.
С этим все понятно, скажут некоторые. Кто-то скажет, что вот я так и поступаю, и вот Господь знает мои дела, все они перед ним, а не перед людьми. И это будет правильно.
Теперь о фондах, благотворительных фондах. Какое они имеют отношение ко всем этим библейским принципам. Многие сейчас говорят, что зачем все эти фонды, не нужны они, все это коммерция и нажива. Лучше оказывать адресную помощь самим из рук в руки. Как показывает опыт, это говорят люди либо не желающие делать добрые дела и таким хитрым образом себя оправдывающие, либо не понимающие самого принципа работы фондов, непонимающие их необходимости.
Я в этой статье ни в коем образе не хочу умалить значение личной адресной помощи, я лишь хочу объяснить значимость работы благотворительного фонда. Я хочу, чтобы люди понимали пользу и той и другой формы благотворительности. И конечно, чтобы не судили о том, что не знают и в чем мало разбираются.
Сразу оговорюсь, что мы как фонд «трубим» о своих делах, но не для того, чтобы иметь похвалы от людей, а потому что творим милостыню чужими руками, следовательно, обязаны отчитываться перед жертвователями.
Две лепты или с миру по нитке
Да оказывать адресную помощь или, как говорят, помощь из рук в руки – это та же милостыня и благое дело, о котором говорит Господь. Но есть некоторые нюансы.
Во-первых, чтобы оказывать адресную помощь, нужно обладать значительными средствами, чтобы эта помощь была действительно помощью. Например, вы можете принести бедной семье пакет продуктов или даже купить необходимую одежду, но можете ли вы сделать ремонт в их квартире или даже приобрести им жилье, купить им машину или бытовую технику или оплатить дорогостоящее лечение? Скорее всего, рядовой человек это сделать будет не в состоянии.
Поэтому здесь на помощь может прийти такая благотворительная структура как фонд, в который как раз и стекаются средства от самых разных людей. Принцип работы любого фонда – с миру по нитке, голому рубашка.
А теперь вернемся к Евангелию. Когда Христос наблюдал, как люди кладут пожертвования в сокровищницу, вспомним, что он сказал о двух лептах бедной вдовы. К нам в фонд очень часто приходят как раз те самые лепты, духовный смысл которых Господь особо подчеркнул. Очень часто нам переводят пятьдесят или сто рублей бабушки-пенсионерки с просьбой помочь той или иной семье.
Такие лепты всегда трогают до глубины души. И если пятьдесят или сто рублей конкретной семье погоды не сделают, это и понятно, то для жертвователей таких вот сумм – это огромная духовная польза, а для наших подопечных это как раз и есть с миру по нитке.
Второй момент: фонд является неким гарантом, что помощь действительно придет к нуждающимся людям, а не к мошенникам. Люди, жертвуя свои средства, все же не хотят, чтобы их средствами воспользовались нечистые на руку ловкачи. А таких желающих легкой наживы очень много.
Поможите, сами мы неместные
Да, именно поэтому приходится иметь штат сотрудников и волонтеров, чтобы деньги, которые нам доверили для нуждающихся, не попали к «неместным». Таких сомнительных обращений очень много. Часто звонят откровенные мошенники, рассказывают какую-нибудь длинную плачевную историю: вся семья смертельно больна, дом сгорел, с квартиры погнали. У некоторых обнаруживается такая богатая фантазия, что в пору писать приключенческие детективы.
Обычно такие люди рассчитывают на мимолетную жалость, так называемые «истории, рассчитанные на дурака». Причем жертвами таких ловкачей, как правило, становятся не фонды, а те самые добродушные и доверчивые люди, которые привыкли не доверять фондам, а оказывать помощь всякому просящему.
При самой поверхностной проверке обман быстро вскрывается, а люди внезапно исчезают.
Есть более сложные случаи, когда некоторые ушлые типы прикрываются именами и историями реальных людей. Опять же проверка сразу показывает наличие обмана. То есть собирают на нужды некой многодетной вдовы или болящего батюшки, говорят, что у них есть разные благословения на эту деятельность, обычно очень убедительны и настойчивы. Собирают пожертвования, но на данную семью ничего не приходит или почти ничего. Когда начинаешь проверять их деятельность, ведут себя очень агрессивно, контакты своих «подопечных» давать категорически отказываются под разными предлогами, что не надо беспокоить больного батюшку или убитую горем вдову.
Есть третья категория – это люди, действительно нуждающиеся или некогда нуждавшиеся, но увлёкшиеся сбором средств, как неким бизнесом. Такие люди устраивают целые кампании по сбору средств в интернете, просят о массовых срочных перепостах и репостах. Размещают информацию о себе, где только можно на различных сайтах и ресурсах, пишут письма в коммерческие и благотворительные организации. Таких еще сложнее проверить, я имею в виду проверить простому человеку.
Люди доверяют репостам, думая, что информация идет из первых рук, и что пользователь, который размещает у себя на странице в соцсетях информацию и реквизиты, уж точно знает, что у себя размещает. В этом и есть ловушка. То есть кликая на репост, каждый думает, что информация достоверная и была проверена до меня.
Опять же фонду приходится проделывать целую работу, чтобы понять, насколько нуждается данная семья, действительно ли у них случилась беда, и поэтому люди так активно откликаются в сетях, или это просто профессиональные сборщики милостыни.
Бывает так, что для некой семьи действительно объявляется сбор средств, но когда полученная сумма уже набрана, люди не могут остановиться. Некоторые честно пишут, что сумма набрана, больше не присылайте, помогайте другим нуждающимся, а другие продолжают собирать деньги по привычке, по инерции, из страха опять оказаться на грани нищеты или из желания сытой незатруднительной жизни. Я это пишу не для того, чтобы кого-то осудить, а для того, чтобы объяснить чем, собственно, занимаются фонды, какую работу приходится проделывать, чтобы понять степень нужды нуждающихся.
А для этого фонду нужно заниматься и бумажной волокитой, в первую очередь собирать документы, подтверждающие личности тех, кто просит помощь и степень нужды. Кстати, именно на этапе сбора документов многие потенциальные подопечные почему-то пропадают. А далее следует уже личное знакомство, подключаются волонтеры, которые идут посещать семью, знакомиться, посмотреть, что называется, своими глазами на ситуацию в семье. Не буду далее утомлять читателя методиками проверки. Я это написала лишь для того, чтобы люди понимали, что проверка информации – дело отнюдь не простое.
Наши семьи
Напомню, что наш фонд специализируется на помощи вдовам священников и некоторым священническим семьям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации.
Лично наш фонд работает по принципу неформальной помощи. Мы стараемся узнать максимум информации о той или иной семье. Действительно неформальная помощь подразумевает неформальные отношения с нашими подопечными. Соответственно помощь оказывается и ежемесячная и сугубо целевая.
Что такое целевая? Ну, это, например, когда надо купить машину, потому что в данной ситуации в данной семье машина – не роскошь и даже не средство передвижения, а жизненно необходимая единица. У нас были случаи, когда вдовам мы покупали машины, помогали продать старую машину. Зачастую одинокой многодетной женщине продать машину не под силу, ее могут обмануть, дать цену значительно ниже рыночной.
Я здесь рассуждаю не гипотетически, а на конкретном примере, когда покупалась машина для одной вдовы, одновременно продавалась ее старая машина, оставшаяся от батюшки. Надо было купить хорошую, с оптимальным сочетанием цены и качества, проверить ее на сервисе, купить зимнюю резину, перегнать эту машину в ее город. Эта большая работа была проделана фондом и волонтером, который активно помогал, ездил по объявлениям, смотрел машины…
Семьи действительно становятся нашими . Вот и на примере с машиной можно ведь было просто перевести разницу в деньгах и сказать матушке, что вот продавайте старую и покупайте новую. Но такая работа повторюсь, женщине не под силу.
Или вот еще пример со стройками и строителями. Надо делать ремонт или строиться, и опять же женщине все это делать самой сложно, даже при наличии материальных средств. А работники, видя беспомощное положение своего заказчика, могут воспользоваться этим, назначить цену выше, чем она есть на самом деле. Поэтому приходится проверять, контролировать и опять же это работа фонда.
И хочется сказать о жертвователях. Среди жертвователей не только бабушки пенсионерки, те самые, что приносят библейскую лепту для сирот, но и очень состоятельные люди. Они, имея много попечения и забот, не в силах оказывать кому бы то ни было адресную помощь, не в силах искать на рынке машину или квартиру, они могут обеспечить материальную сторону вопроса, а вся рутина, все проверки, работа с документами достаются работникам фонда. Так было и с покупками квартир для вдов. Когда благодетель давал нужную сумму на покупку квартиры, просил всю остальную работу провести фонду. И мы это делали.
Поэтому фонд и наши подопечные – это почти как одна семья. Мы поздравляем друг друга с праздниками, радуемся радостям, а главное – у нас есть общая молитвенная поддержка. Если что-то у кого-то случается, сразу делаем рассылку по матушкам с просьбой молиться. Ну и конечно, матушки молятся о наших благодетелях, на которых держится работа фонда. А общая молитва – это самое главное.
Вещи: или вы же фонд, вы должны
Хочется сказать и о вещах. Почему я поднимаю этот вопрос? Потому что люди зачастую придают огромное значение сбору разных вещей. Некоторым кажется, что это чуть ли не самое великое дело в благотворительности. То есть кто-то хочет расхламиться, а заодно и думать, что сотворил милостыню, облагодетельствовал бедного человека своими старыми тряпками. Почему я так об этом грубо пишу? Скажу сразу, что я не против благотворительности старыми вещами, если вопрос касается исключительно бомжей. Да, для бомжа, скажем, старое, но теплое и добротное пальто жизненно необходимо, и ему неважно, что оно двадцатилетней давности, потерто на спине и давно вышло из моды.
Но наш фонд не занимается бомжами и соответственно не занимается ношеной одеждой, потому что у нас матушки и их дети, а не бродяги.
Однако очень часто звонят и говорят примерно следующее: я собрала вещи, жалко выкинуть, я хочу передать их в ваш фонд. Мы говорим, что не занимается б/у вещами – обижаются: как же, вы же фонд, вы должны.
Мы объясняем, что вещи можно отнести на помойку или на вокзал, тем, кто их у вас с удовольствием возьмет. Опять обижаются: но я не хочу бомжам, я хочу матушкам пожертвовать, и начинается перечисление кримпленовых пиджаков, сапожек «прощай молодость», ночных сорочек и комбинаций и прочего… Когда объясняешь еще раз, что место таким вещам на помойке, опять обижаются и со словами «вы же фонд» бросают трубку.
Не понимаю, почему если мы фонд, то мы должны. Нет, мы сами решаем, как и с кем работать по каким принципам и какую стратегию выбрать.
Есть специальные организации, которые занимаются сбором и сортировкой таких вещей, конечно, это тоже благотворительность и это хорошо. И это кому-то необходимо, особенно сбор и обмен детскими вещами, но для этого нужно специальное помещение, специальный персонал. Наш фонд этим точно не будет заниматься.
Если мы и занимаемся вещами, то только рассылкой новых. У нас есть благотворители, которые жертвовали нам много качественных и современных вещей, в которое не стыдно одеть ребенка. Ведь и новые вещи бывают разные.
Радость
Делать доброе дело – всегда огромная радость, даже если ты просто посредник. Я всегда говорю нашим сотрудникам, что наш фонд работает и будет стараться работать по евангельскому принципу: мы – рабы, ничего не стоящие, – делаем то, что нужно делать.
Да это нужно делать. И делать, помня эти евангельские слова, чтобы не думать о себе много, не думать, что мы делаем что-то великое или исключительное. Мы делаем то, что необходимо делать.
Очень радостно видеть наших матушек, когда получается сообща решить ту или иную проблему, получается помочь. Главное – неформально помочь, каждый случай – он как свой собственный, мы его переживаем, мы им живем. Делаешь и получаешь в награду радость, от того, что другим становится хорошо или чуть-чуть лучше.