Письмо Веры Печорину. (Анализ фрагмента главы «Княжна Мери» из романа М

"Я пишу к тебе в полной уверенности, что мы никогда больше не увидимся.
Несколько лет тому назад, расставаясь с тобою, я думала то же самое; но небу
было угодно испытать меня вторично; я не вынесла этого испытания, мое слабое
сердце покорилось снова знакомому голосу... ты не будешь презирать меня за
это, не правда ли? Это письмо будет вместе прощаньем и исповедью: я обязана
сказать тебе все, что накопилось на моем сердце с тех пор, как оно тебя
любит. Я не стану обвинять тебя - ты поступил со мною, как поступил бы
всякий другой мужчина: ты любил меня как собственность, как источник
радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и
однообразна. Я это поняла сначала... Но ты был несчастлив, и я пожертвовала
собою, надеясь, что когда-нибудь ты оценишь мою жертву, что когда-нибудь ты
поймешь мою глубокую нежность, не зависящую ни от каких условий. Прошло с
тех пор много времени: я проникла во все тайны души твоей... и убедилась,
что то была надежда напрасная. Горько мне было! Но моя любовь срослась с
душой моей: она потемнела, но не угасла.
Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не
буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои
слезы и надежды. Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого
презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в
твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое
и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть
непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло
не бывает так привлекательно, ничей взор не обещает столько блаженства,
никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может
быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается
уверить себя в противном.
Теперь я должна тебе объяснить причину моего поспешного отъезда; она
тебе покажется маловажна, потому что касается до одной меня.
Нынче поутру мой муж вошел ко мне и рассказал про твою ссору с
Грушницким. Видно, я очень переменилась в лице, потому что он долго и
пристально смотрел мне в глаза; я едва не упала без памяти при мысли, что ты
нынче должен драться и что я этому причиной; мне казалось, что я сойду с
ума... но теперь, когда я могу рассуждать, я уверена, что ты останешься жив:
невозможно, чтоб ты умер без меня, невозможно! Мой муж долго ходил по
комнате; я не знаю, что он мне говорил, не помню, что я ему отвечала...
верно, я ему сказала, что я тебя люблю... Помню только, что под конец нашего
разговора он оскорбил меня ужасным словом и вышел. Я слышала, как он велел
закладывать карету... Вот уж три часа, как я сижу у окна и жду твоего
возврата... Но ты жив, ты не можешь умереть!.. Карета почти готова...
Прощай, прощай... Я погибла, - но что за нужда?.. Если б я могла быть
уверена, что ты всегда меня будешь помнить, - не говорю уж любить, - нет,
только помнить... Прощай; идут... я должна спрятать письмо...
Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней? Послушай, ты
должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла все на свете..."

Приветствую, мой милый друг Григорий Александрович!
Как служба твоя? Из последних новостей мне стало известно, что ты вновь отличился, и на этот раз – бог ты мой! – бесполезной дуэлью, да ещё с кем! С этим гнусным типом Грушницким, что нравится лишь бестолковым провинциалкам. Хоть ты и отличаешься довольно знойным характером, но это же ведь не повод размахивать оружием. И нет уж, поверь мне, дорогой братец, в этом нет никакого романтизма, в полёте пули чистейшая физика, и на курок не нажимают нравственные ценности. Да, пускай Грушницкий глуп и сумбурен по сути, не живёт умом своим, подстраиваясь под современную моду, но, пойми, в худшем случае этот глупец не стоил бы и пуговицы с твоего мундира. Прошу тебя, направь свою силу на какие-нибудь полезные дела, вернуться на учёбу хотя бы, а то maman и papa так и не спляшут на твоей свадьбе. Но не буду утомлять тебя своими нравоучениями, ибо всё-таки это и не новость уже, скорее всего, но ты же знаешь, что даже будучи членом высшего общества в столь большом городе, как наш Петербург, новости доходят неприлично долго, а от тебя и весточки иной раз не дождёшься. Знаю, знаю, брат, как ты сейчас возмутишься, ибо и знаю твой характер, что жуть как не любишь делать что-то насильно, а уж тем более писать светские письма – нет уж, увольте. Что же, в таком случае, пока я развлеку тебя своими письменами.
Мне очень жаль, что ты покинул нас на столь долгое время. Путешествия и познание себя через них это, несомненно, очень важная вещь, но ведь и это тоже надо уметь. От проблем не сбежишь, пока не разберёшься в себе на месте. Мне не очень понятно, чем докучал тебе светский мир. Современная молодёжь так часть сетует на то, что наши нынешние блага даны несоразмерно нашему труду, как физическому, так и умственному. Мол, способны все лишь языком трепать во время очередного бесполезного бала. Однако же, то, что вы так искренне не любите, как раз и завладевает вашими юными умами. Проблема наших с тобой современников является как раз в том, что сколько бы мы возмущались текущему положению дел, никто не предпринимает попыток как-то изменить ситуацию. Даже ты, лишь тяжело вздохнув, ушёл искать себя в неизвестные земли. Много ли людей вникло в то, что творится вокруг них? Эх, эти светлые умы и революционно настроенные души, да в нужное русло... Знания являются двигателем мира сего. Без изучения истории мировой и своего государства нельзя предлагать реформы. Много ли людей сейчас обладают нужными для этого знаниями? Некоторые даже курсов не заканчивают, а те, что учатся, после выпуска всё напрочь забывают! Знания, крепко засевшие в голове, являются твёрдым фундаментом и первой ступенью к раскрытию тайн мира сего и его преобразованию. Многие же пытаются продвинуться вперёд, толком не разобравшись в ситуации. Погляди же и сам, сколько народу кричат о новшествах, рассматривая только один слой общества, и то не углубляясь в его механизмы. Опять же возвращаюсь к теме напрасных разговоров. Разговаривающие считают, что их изречения есть философия, но философия – наука в чистом виде, которую не изучают на светских приёмах. Скорее, подобные разговоры являются нечто как дань заморской моде, правящей бал в нашем нынешнем обществе. Пожалуй, самым худшим является как раз то, что это всего лишь мода, и даже эти бестолковые разговоры не имеют за собой души.
Следующей ступенью к созданию действительно ценных преобразований для нас является раскрытие самих себя как образованных, начитанных личностей, за словами которых стоят реальные дела и достижения. Всё начинается с любви к единому народу, то есть ко всем нам самим. Там, где есть любовь к миру, есть любовь и к мудрости. Где есть любовь к мудрости, там открываются ответы на многие наши вопросы. Но чтобы прийти к ним, нужно обладать недюжинной силой самообладания. Это не чёткий, холодный расчёт, вовсе нет, ибо с холодным сердцем не уживается любовь, это уже давно доказанный факт. И не радуйся, что ты уже на полпути к своему раскрытию, потому что твой холодный взгляд всего лишь внешняя оболочка, всё-таки молодые годы берут своё, и импульсивность никуда не деть из горячей молодой крови.
Я не думаю, что путешествия в отдалённые места как-то помогают узнать себя лучше. Как правило, люди не отказываются от всех благ прежней жизни, если у них имеются достаточные средства. Излишние материальные и физические блага лишь преграждают размягчённое мировоззрение человека от суровой правды, блокируют понимание тех, кто находится ниже него. Это не даёт познать любовь к человеку, о которой я писала ранее. От себя не убежишь, поэтому изменения надо начинать в первую очередь с себя. Надо менять своё отношение к миру. Это не старые монархические взгляды на теперешние проблемы, но и не новые буржуазные. Это что-то среднее. Человечное. То, чего нам всем так не хватает.
Однако я понимаю твою истинную причину того, почему ты так сильно захотел исчезнуть из этого города. Да, пожалуй, светское общество кого захочет сделает параноиком даже против его воли. Уважение тут лживо чаще всего, достоинство оценивается чистотой бляшек на мундире. Но я совсем не согласна, что самообразование – бесполезная вещь. И нет, можно найти очень много книг по своему вкусу, ибо ищущий всегда найдёт, ничто в этом мире не бывает так просто. Ты так активен и целеустремлён, направь свои положительные качества на хорошие дела, не думай напрасно о том, что они несут разрушения от твоих рук. Учись управлять собой, и тогда всё встанет по своим местам. Ежели ты чрезмерно зол или несчастен, пиши дневник, расслабь свой ум, но не забудь его сжечь. Боль и обида когда-нибудь пройдут так или иначе, а воспоминания о плохом только будут занимать место в голове и отнимать время на размышления о них. А если былое вновь вернётся? Этого никак нельзя допустить, ибо всё плохое, что случилось в прошлом, надо непременно отпускать и продолжать жить без лишнего негатива! Так же и с прошедшим счастьем. Грустно осознавать, что что-то приятное сердцу уже давно позади, но пытаться ухватиться за ушедшее и оттянуть его назад… Это тормозит развитие и продвижение к просветлению.
Если дурные чувства всё-таки завладели тобой, никогда не забывай, что даже при не слишком благоприятном стечении дел ты имеешь права забыться и вести себя, как самый последний безнравственный тип. Даже если кто-то заденет тебя. Не насмехайся над чувствами других, и никто не станет плевать в тебя.
Наоборот, попробуй поставить себя на место того, кому ты сделал колкое замечание и узнаешь, насколько это может быть неприятно. Не отвечай злостью на злость, ведь дела не по чести и уму никого никогда не приводили к хорошим результатам. И если ты, к сожалению, не испытываешь к ближнему взаимной симпатии, не ссорься с ним, для кого-то знакомство с тобой навсегда останется самым впечатлительным событием.
Научись вести диалог не по правилам воспитавшего нас светского общества. Чаще всего очередная полемика не приводит к нужным результатам, потому что каждый её участник старается выставить обстоятельства нужным для себя ракурсом, совершенно не слушая других и не воспринимая чужую точку зрения. Это всё потому, что люди совсем разучились общаться друг с другом. Расслоение общества сделало из нас несколько совершенно разных и несопоставимых, на первый взгляд, миров. Это печально, потому что так мы не придём к выгодному для всех компромиссу, который важен для того, чтобы двигаться вперёд. В этом нельзя винить общество, потому что мы и есть то самое общество, а это означает, что изменения нужно начинать с себя.
Мой милый друг, пойми, путешествие не сделает из тебя мудреца, если ты не разберёшься в себе, оно не сделает тебя умнее, если ты не будешь обращать внимание на окружающих тебя людей. Не вини высший свет в том, что оно сделало из тебя чёрствого, где-то лукавого подлеца, в конце концов, ты сам поддался его влиянию, ибо был воспитан так с самого начала. Но ты очень умён, чтобы жить в застое. Всё твоё поколение очень прогрессивно и только за один век своей жизни вы можете объединить и изменить мир в лучшую сторону стократно для нас всех. Ты, конечно, можешь не слушать меня, но подумай над этим. Идеальный мировой порядок не приходит через путешествия, рано или поздно ты вернёшься и с ужасом осознаешь, что всё осталось прежним.

С любовью с Большой Земли,
старшая сестра твоя
Лизаветта Александровна.

После прочтения письма Веры к Печорину мы понимаем, что сердце главного героя не «камень». Он всегда был любим женщинами. И однажды, сам испытал это чувство. Его избранницей стала Вера. В романе она появляется, как напоминание о пылкой молодости Печорина. Она также стала жертвой его необычного характера. Но только, в отличие от других, их стремления были взаимны. История их любви печальна. Печорин сильно и глубоко любил Веру. Но его чувства принесли ей много страданий и горя.

В прощальном письме к Печорину, героиня романа говорит: «…ты любишь меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна. Главный герой ценит Веру за то, что только она поняла его, за ее искренность и отношение к себе.

Очерствевшее сердце Печорина страстно откликается на любовь этой женщины. При одной мысли, что он может навсегда потерять ее, Вера становится для него дороже всего на свете. Он мчится за ней – хочет ее догнать, а, может быть, даже настигнуть и свою судьбу, все то, что некогда потерял. И когда его конь рухнул, Печорин «упал на мокрую траву и, как ребенок, заплакал».

Письмо Веры явилось прощанием и, вместе с тем, исповедью женщины, которая долгое время любила Печорина, хорошо знала его характер и проникла во все тайны его души. В нем героиня высказала все, что накопилось у нее на сердце. С самого начала она поняла, что любовь Печорина эгоистична, что она не принесет ей счастья.

Покорившись Печорину, Вера признается в письме, что нем есть что-то «особенное…ему одному свойственно, что-то гордое и таинственное». В его голосе – «власть непобедимая». Даже зло в нем привлекательно, а взор обещает только блаженство. Но все это оказывается обманом.

Тем не менее, Вера – единственная женщина, которую спустя годы Печорин любит и не мыслит остаться без нее. После долгой разлуки с Верой герой, как и прежде, услышал трепет своего сердца: звуки ее милого голоса возродили прежнее чувство. В ее сердце живет большая и чистая любовь.

Несмотря на их взаимные чувства, отношения у этих людей не сложились. За время их любви Вера сменила мужей, не любя ни одного, ни другого. Вера уверена в себе.

Жестокость логики в жизни подчеркивает эпизод письма. Убит Грушницкий; и на Печорина Обрушивается новый удар – потеря Веры. Конь не выдерживает безумной скачки. Печорин пешком возвращается в Кисловодск, где засыпает «сном Наполеона после Ватерлоо». После всем известной битвы, Наполеон проспал более полутора суток, проиграв. Так и наш герой.

Истощив все душевные силы, Вера не способна полюбить вновь. Она поняла, что погибла, но это не волнует ее. «Для тебя я потеряла все на свете», - так заканчивается ее письмо.

Аннотация. В статье рассматривается одна из сюжетно-психологических линий повести «Княжна Мери»: Печорин и Вера. В центре внимания автора находятся прощальное письмо Веры и плач Печорина.

В образе Веры многие критики и литературоведы увидели только бледную схему и этому образу отводили в своих работах всего лишь несколько строк. Например, на вопросы: «Что такое Вера? Почему та, которую он больше любит, занимает меньшее место в рассказе?» — предлагает следующий ответ: «Здесь уязвимое место: только в войне с ним и он и другие становятся интересны. Печорин не в силах заключить мир, потому что тогда всё сразу станет неинтересно … только буря в душе и в действиях — вот его удел».

По мнению Л.Вольперт, Лермонтов «посмел создать привлекательный образ неверной жены и фактически оправдать супружескую измену». Исследовательница отмечает многие черты сходства и «духовной близости» Веры и Печорина: «ореол таинственности» (мы ничего не знаем о её прошлой жизни); «то же неприятие жизни, то же ощущение несчастливости своей судьбы»; «она не только способна к проницательному самоанализу и критической самооценке, но и смогла ближе всех при близиться к «разгадке» Печорина»: «редкое по искренности и эмоциональному накалу исповедальное письмо — своеобразный аналог дневнику Печорина»

В книге игумена Нестора есть и очень спорные высказывания, и тонкие психологические наблюдения, и глубокое понимание драматических отношений Веры и Печорина. Автор монографии, реконструируя «зашифрованную историю печоринской любви к Вере», предполагает, что «страдания несчастной любви имели не односторонний, а обоюдный характер для участников драмы», что, возможно, «в прошлом в отношениях с Верой он перенёс жестокую драму отверженности».

Они по-настоящему любили друг друга, но Вера, понимая, что Печорин никогда не женится на ней, в конце концов «из покорности к маменьке» выходит замуж и тем самым наносит ему сильную душевную травму. Однако исследователь не учитывает некоторые факты. Из разговора Печорина с Верой во время их первой встречи в Пятигорске мы узнаём, что раньше, когда они любили друг друга, Вера уже была замужем.

Печорин уже видел на бульваре её второго мужа, «хромого старичка», и в своём журнале отметил, что «она вышла за него ради сына». Неубедительным является и главное утверждение исследователя о том, что «его чувство К ней нисколько не стало меньше», что Печорин сохранил к ней «необыкновенно глубокую» любовь, а решающим аргументом для доказательства этого становится реакция Печорина на письмо Веры. Но в тексте повести мы видим, как на смену страстным чувствам «первого человека» в Печорине вскоре пришла едкая ирония «второго человека».

Кроме того, вышеизложенной реконструкции «несчастной любви» Печорина и Веры противоречит, видимо, правдивый рассказ самого Печорина в гостиной у княгини Лиговской, рассказ, в котором они оба представлены в самом выгодном свете: «Мне стало жаль её … Тогда я рассказал всю драматическую историю нашего знакомства с нею, нашей любви, — разумеется, прикрыв всё это вымышленными именами. Я так живо изобразил мою нежность, мои беспокойства, восторги; я в таком выгодном свете выставил её поступки, характер, что она поневоле должна была простить мне моё кокетство с княжной».

Без сомнения, Вера занимала в жизни Печорина особое место (« … воспоминание о ней останется неприкосновенным в душе моей … »). Он был очень взволнован, когда услышал от Вернера о «даме из новоприезжих», блондинке с чёрной родинкой на правой щеке («моё сердце точно билось сильнее обыкновенного»}, и сразу признался: « … уверен, узнаю в вашем портрете одну женщину, которую любил в старину…» Но не радость, а грусть вызвал у Печорина её приезд в Пятигорск: «когда он ушёл, ужасная грусть стеснила моё сердце».

С нашей точки зрения, Вера, полюбив Печорина и став его «рабой» («ты знаешь, что я твоя раба … »), осталась для него в прошлом, осталась только как дорогое воспоминание о «молодости со своими благотворными бурями», и теперь его чувство к ней, по его же признанию, есть всего лишь «жалкая привычка сердца».

Невозможно сохранить «необыкновенно глубокую любовь» к женщине, ставшей «рабой любви», ибо источником такого чувства является «идеальное», а не «рабское» начало в человеке. Подтверждением этому в русской классической литературе является, например, изображение любви в повести Н.Карамзина «Бедная Лиза» или в драме А.Островского «Бесприданница».

А противоположными примерами могут послужить образы «простой» и «милой» Татьяны в «Евгении Онегине» и «прекрасной, доброй, славной» Дуни в «Станционном смотрителе», Марьи Болконской в романе Л.Толстого «Война и мир» и героини рассказа И.Бунина «Чистый понедельник».

Печорин, кажется, искренне не понимает такой преданной любви к себе со стороны Веры: «За что она меня так любит, право, не знаю! Тем более что это одна женщина, которая меня поняла совершен-но, со всеми моими мелкими слабостями, дурными страстями … Неужели зло так привлекательно?»

Параллельно с игрой в любовь к княжне Мери Печорин ведёт другую любовную игру; встретив свою прежнюю возлюбленную Веру, он со скуки возобновляет с ней связь. Печорину и очень грустно вспоминать женщину, «которую любил в старину», и в то же время «весело» встретить её в Пятигорске, чтобы вести двойную игру: «Вера часто бывает у княгини; я ей дал слово познакомиться с Лиговскими и волочиться за княжной, чтобы отвлечь от неё внимание.

Таким образом мои планы нимало не расстроились … Весело! .. Да, я уже прошёл тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца! .. »

Так Печорин беспощадно высмеивает в себе уходящее высокое чувство. А Вера очень хочет верить в любовь Печорина, но хорошо понимает, что сохранить надолго её невозможно: «Ты знаешь, что я твоя раба; я никогда не умела тебе противиться … и я буду за это наказана: ты меня разлюбишь!»

Она очень ревнует его к Мери («она замучила меня своей ревностью») и прямо спрашивает: « … зачем же её преследовать, тревожить, волновать её воображение?» и во время ночного свидания Вера снова вопрошает: «Так ты не женишься на Мери? не любишь её?»

Потрясённая известием о дуэли из-за княжны Мери и опасностью гибели любимого человека, видимо, совершенно обессиленная, она признаётся мужу в своей любви к Печорину.

В прощальном и исповедальном письме Вера анализирует своё чувство к Печорину, пытается объяснить его причины, прослеживает развитие. Здесь как будто раскрываются некоторые загадки её души и души Печорина. Для Веры Печорин, несмотря на весь его мужской эгоизм («… ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей…»), действительно был человеком необыкновенным: « … в твоей природе есть что-то особенное … есть власть непобедимая … ни в ком зло не бывает так привлекательно … ». Печорин для неё – «несчастный демон».

И особое значение для жертвенной любви Веры имело понимание того, что Печорин действительно был «истинно несчастлив». Глубокое чувство её любви к Печорину включало в себя и страсть, и нежность, и почти материнскую жалость. И всё- таки любовь Веры далека от идеальной и поэтому не может быть спасительной для Печорина.

В ней нет духовной силы и исцеляющего света, но есть душевная слабость, бессилие и рабская покорность, есть, может быть, тонкий расчёт и слишком зыбкая надежда: « … я пожертвовала собою, надеясь, что когда-нибудь ты оценишь мою жертву. .. то была надежда напрасная». Есть и мазохистский элемент, который, по мнению современного исследователя, играет в «структуре страстного любовного чувства важнейшую роль» и, особенно в женской любви («Скажи мне, — наконец прошептала она, — тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий … »).

В мазохизме И.Ялом видит «стремление принести себя в жертву и слиться с другим, но это потеря себя». Есть и эгоистическая женская ревность: «Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней? Послушай, ты должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла всё на свете … » Этими словами заканчивается письмо Веры.

Идеальная нравственная высота в любви лирических героев Пушкина («Я вас любил… ») и Ахматовой («Пусть голоса органа снова грянут … ») для преданной, но слабой и покорной Веры недостижима. Измученная душевными страданиями, физической болезнью и ревностью, она не способна, подобно ахматовской героине, сказать: «Прощай, прощай, будь счастлив, друг прекрасный … » Эта высота недостижима и потому, что «друг» оказался демоническим героем. Внезапный для Печорина отъезд Веры — это, может быть, её последняя возможность вырваться из «рабства» Печорина, освободиться от власти греха, последняя попытка вновь обрести жизненно необходимую свободу если не для себя, то ради своего сына.

Печорин потрясён письмом Веры и, «и как безумный», бросился в погоню. Далее следует одна из самых пронзительных сцен, одно из «лучших мест» в романе Лермонтова. В.Мильдон состояние Печорина трактует как подтверждение «единственно подлинной, непреходящей любви» героя к Вере». Нам ближе позиция М.Дунаева, по мнению которого, «Печорин не знает истинной любви», а в данной ситуации мы видим недолгое проявление «неистовства страсти», «любви-страсти», обречённой на быстрое угасание.

Единственный раз в романе Печорин молился, обращаясь к Богу за помощью, но молитва гордого человека, лишённая покаяния, является безблагодатной. Такая молитва у Печорина мгновенно сменяется проклятиями, а затем плачем от бессилия что-то изменить, исправить, вернуть, плачем из-за отчаяния, безысходности. Плач перебивается истеричным смехом …

«При возможности потерять её навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!» Беда и трагедия Печорина в том, что веру в Бога, любовь к Богу он, «безумный» и в этой ситуации («Я как безумный выскочил на крыльцо я беспощадно погонял измученного коня»), подменяет земной и страстной любовью к замужней женщине, повенчанной в церкви и принадлежащей другому.

И эта «запретная», «безумная» любовь осталась уже в прошлом, а теперь, когда возникла реальная угроза потери «постоянной привязанности», в душе Печорина воскресает страстное чувство, но лишь на «минуту», которая в реальном времени продолжается несколько дольше.

Символично, что Вера, земная женщина, уходит от Печорина после того, как тот, убив Грушницкого, заглушает голос совести в своей душе и тем самым окончательно убивает веру в Бога. Глубокая символика скрыта и в имени Веры, и в картине природы, как будто мгновенно реагирующей на это убийство и в образе «измученного», загнанного до смерти и «издохшего» коня.

Печорин единственный раз в романе плачет, плачет после потери Веры и смерти своего коня: « … Я остался в степи один, потеряв последнюю надежду; попробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изнурённый тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и, как ребёнок, заплакал.

И долго я лежал неподвижно и плакал горько, не стараясь удерживать слёз и рыданий; я думал, грудь моя разорвётся; вся моя твёрдость, всё моё хладнокровие исчезли как дым; душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся».

В его отчаянных слезах нашла свой выход та глубокая неудовлетворённость жизнью, которая скопилась в нём на протяжении нескольких лет. В них присутствовали и несостоявшаяся любовь к Вере, и насилие над своей душой в истории с княжной Мери, и убийство Грушницкого, и немое страдание оттого, что жизнь заключила его в круг людей, с которыми он не может найти ни одной общей точки соприкосновения, и глубокая разобщённость с самим собой от отсутствия ясной, высокой цели в жизни, и его полное бессилие что-либо изменить в своём существовании … ».

В нашем понимании плач Печорина значит и многое другое. Это и плач над собой, из жалости к себе, плач, вызванный детской обидой на всех людей, на весь мир, в его восприятии, злой, враждебный, несправедливый. Так, наверное, не раз плакал Печорин и в детстве из-за недостатка или отсутствия любви к себе со стороны взрослых.

Беспомощно, «как ребёнок», плачет Печорин, который в духовном смысле так и остался ребёнком, «не умеющим плавать» и не имеющим веры в Бога, который так и не вышел из душевного состояния периода отрочества, очень опасной эпохи в жизни каждого человека, когда, как показал Толстой в повести «Отрочество», ребёнок под давлением «бездны мыслей» становится «философом» и «скептиком».

Печорин, у которого была «страсть противоречить», в данной ситуации выступает «палачом» уже по отношению к себе: он безжалостно высмеивает в себе высокое, настоящее, искреннее, он с очевидной иронией сравнивает себя с Наполеоном после Ватерлоо и тем самым признает своё поражение, гибель «первого человека» в себе: «я возвратился в Кисловодск в пять часов утра, бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо». По словам А. Галкина, «поражение Печорина произошло … тогда, когда он предаёт себя, убивает в себе настоящие чувства … нравственно Печорин терпит полный разгром, подобно
Наполеону при Ватерлоо».

Печорин и Вера

3 (60%) 3 votes