Передо мной старая чёрно-белая фотография, пожелтевшая от времени. Старая, пожелтевшая, но именно эта фотография мне особенно дорога. Смотрит с неё мой прадедушка - Виноградов Василий Антонович, которого давным- давно нет в живых, но он, наверное, смотрит на нас с неба и радуется за наше счастье, за мирный труд, за улыбки, смех - за всё то, за что он сражался на фронтах Великой Отечественной. Хочется сказать: «Я горжусь тобой, дедушка!»

Родился мой прадедушка в небольшой деревушке Вятской губернии. Семья была большая, и мой прадедушка Василий родителям был первым помощником, поэтому вырос трудолюбивым и деловитым. Окончил церковно-приходскую школу, любил читать, хотел стать грамотным, завести семью и работать в родном колхозе. «Где родился, там и пригодился», - так любил повторять о себе прадедушка.

Но жизнь уготовила ему трудное испытание.

В голодные тридцатые годы мой прадедушка работал бригадиром в колхозе. На общем собрании он призвал селян оставить часть урожая в колхозных закромах, ведь от голода умирали люди. Эти слова были доложены в НКВД, и на следующий день прибыли люди в чёрных кожаных куртках и кепках и объявили Василия Антоновича «врагом народа». Два брата дедушки пытались заступиться за него, тогда их обвинили в содействии врагу народа и тоже увезли. Осудили трёх братьев сроком на десять лет и направили на строительство Беломоро — Балтийского канала. Было трудно, но прадедушка не растерял доброту души, любовь к родным и близким, любовь к Родине.

В1939 году они пошли воевать добровольцами на советско-финскую войну и служили в штрафном батальоне.

В 1941 году фашистская Германия напала на нашу Родину. Все, от

мала до велика, встали на её защиту. Прадедушку перевели с финской границы на передовую. Враг был жесток и силён, трудно было в боях побеждать его. Но любовь к Родине, к семье призывала советских солдат проявлять чудеса храбрости.

Мой прадедушка тоже показал себя настоящим защитником Отечества. Особо отличился на Первом Украинском фронте. При освобождении Киева был тяжело ранен, но после лечения в госпитале снова вернулся в строй. По-другому он не мог. Потому что врага надо было разбить. За мужество, проявленное при освобождении Киева, прадедушка был награждён орденом Красной звезды. Эту высокую награду Василию Антоновичу вручал лично маршал К.К.Рокоссовский. Только после этого было снято позорное обвинение «враг народа». Затем он участвовал в Кёнигсбергской операции, и был награждён вторым орденом Красной звезды. А потом ещё была медаль «За отвагу».

Домой вернулся победителем, освободителем только к весне 1946 года. Но радость была недолгой. Война оставила смертельный след не только в его памяти, но и в сердце. Злоумышленный осколок все чаще его беспокоил. Осенью этого же года моего прадедушки не стало. Он всегда был рад, что снова наступил мир, а за это не страшно и жизнь отдать.

Вот такую историю рассказала устами мамы старая фотография, которая в нашей семье особо хранима.

Андреева Юлия,

ученица 6в класса

Средняя общеобразовательная

школа №19 г. Йошкар- Олы

Сочинение «О чем мне рассказала старая фотография.»

Недавно, в школе нам дали задание написать сочинение по старой фотографии . Я нашла, наверное, самую старую фотографию , какая была у нас дома, и вот, что у меня получилось.

Передо мной лежит старая пожелтевшая фотография. На ней изображена моя бабушка. Её поставили на стул, дали ей пупсика, но она всё-равно испугана и плачет, потому что хочет на ручки к своей маме, ведь здесь моей бабушке чуть больше года, совсем маленькая.

Бабушка одета в ситцевое платьице и шапочку, сшитую из атласных лент. Раньше одежду шили сами, для моей бабушки это платье и шапочку сшила её бабушка, которая мне является прапрабабушкой.

Этой фотографией наша семья очень дорожит: она была сделана больше пятидесяти лет назад, и это единственное изображение моей бабушки в столь раннем возрасте.

А потом мне захотелось написать ещё про одну фотографию, она мне тоже показалась интересной, хотя она и не такая старая, как предыдущая.

На этой фотографии запечатлена моя мама со своей младшей сестрой, моей тётей. Фотография сделана поздней весной: снег уже растаял, земля подсохла, прошлогодний мусор убран, но зелёная травка ещё не появилась, молоденьких листочков на деревьях тоже нет.

Однако, погода тёплая. Это мы можем понять из того, что мама и тётя легко одеты. На тёте кофта, а мама вообще в летнем платье.

Смотришь на этих девочек и понимаешь, что они счастливы: улыбаются, смеются. Тётя в руках держит старую куклу, завернутую в детское пальтишко. Мама решила прокатить на колясочке кошку, но кошка вырывается и не желает в ней сидеть. Мама пытается кошку удержать, чтобы быть с ней в кадре. У мамы растрепались волосы, одна из косичек почти расплелась, наверно она достаточно побегала за кошкой, пока её поймала.

Этой фотографией наша семья очень дорожит, потому что она, как и предыдущая, существует в единственном экземпляре. Кроме того, эта фотография сделана двоюродным дедушкой мамы, когда он, единственный раз в жизни, приезжал к нам в гости из Украины. Поэтому, глядя на это фото, мы вспоминаем ещё и его.

Передо мной фотография крестьянской семьи Глуховцовых. Семь человек внимательно смотрят в объектив. Глава семьи сидит со своей супругой, внучка стоит перед ним, а четверо стоят сзади. Все в духе начала прошлого века. Из материалов Воронежского архива известно, что крестьянский род Глуховцовых проживал в селе Талы с его основания (1747г.), крепостными они никогда не были, относились к сословию государственных крестьян. Однофамильцев на селе у них не было. А вышел этот род из малороссийских казаков, о чем свидетельствуют документы, хранящиеся в Москве в архиве древних актов. Одна из типичных семей, переживших тридцатые-пятидесятые годы, испытавших на себе унижения, раскулачивание и ссылку. Когда-то неплохо жили в селе Талы Богучарского уезда Воронежской области, работали с утра до вечера, растили детей, решали бесконечные бытовые проблемы. Не понравилось их трудолюбие местным властям, возмутилась беднота, а тут еще райком партии потребовал ускорить ликвидацию кулачества, как класса. А дальше – как у сотен тысяч «справных» семейств - всё отобрали и выселили в Акмолинскую область Казахстана. Было это в 1931 году. Поставили их на учет в спецкомендатуру и велели регулярно отмечаться. Так было до 1956 года. Дети выросли, создали свои семьи, воспитали своих детей. И вот эти дети, после того, как развалилась та власть, которая всё это делала, потребовали восстановить справедливость. Занялась этим Юлия Ивановна Дерешева, урожденная Глуховцова. И возникли проблемы. Из Акмолинской области сообщили: «Данных о нахождении в ссылке Вас и Ваших родителей не обнаружено, так как все дела на бывших спецпереселенцев кулаков уничтожены в 1955 году.» Пришлось искать свидетелей и подавать в суд. Наконец, 27 сентября 1955 года народный суд города Акмола Республики Казахстан рассмотрел этот вопрос и, выслушав двух свидетелей, которые когда-то жили там же в ссылке, решил: «Установить Дерешевой Юлии Ивановне- 1928 года рождения, уроженке с. Талы факт выселения в 1931 году в составе семьи из Воронежской области села Талы в Акмолинскую область село Новокубанка, нахождении на спецпоселении в составе семьи с1931 года по 1956 год и нахождении на спецучете с 1931 года по 1956 год.» Но тут возникла новая проблема: -А почему муж у Вас Дерешов, а Вы - Дерешева? А сын Владимир носит фамилию Дерешов. Получается что Вы к семье Глуховцовых никакого отношения не имеете…. Пришлось подать в суд. 30 сентября 1977 года Солнечногорский городской суд Московской области установил, что Юлия Ивановна в 1951 году взяла фамилию мужа, но в 1978 году при обмене паспорта её фамилию в паспорте записали как Дерешева. Суд решил, что Дерешева Ю.И. является женой Дерешова К.Ф. и родной матерью Дерешова В.К. Теперь надо было установить факт конфискации имущества. Пришлось искать свидетелей и опять подавать в суд. Наконец Солнечногорский суд 30 апреля 1998 года решил: « Установить юридический факт того, что в 1931 году у её родителей Глуховцовых Ивана Дмитриевича и Надежды Игнатьевны, с которыми она проживала в селе Талы, было конфисковано незаконно имущество: жилой дом с пристройкой, шесть волов, четыре коровы, четыре лошади, три свиньи, овцы, домашняя птица.» В отделе по реабилитации жертв политических репрессий Воронежской области в декабре 1998 года отреагировали так: « В настоящее время выдать справку о реабилитации Вашего отца не представляется возможным, так как решением Солнечногорского городского суда установлен только факт конфискации имущества, а не применения политических репрессий в административном порядке.» И опять суд. 19 марта 1999 года всё тот же Солнечногорский городской суд решил: « Установить факт применения репрессий….» Но вот все суды закончились благополучно и 13 июля 1999 года в УВД Воронежской области выписана справка о реабилитации. Но разве справедливость восторжествовала? А где добротно налаженное хозяйство, которое конфисковали при раскулачивании? Администрация Кантемировского района Воронежской области ответила так: «…село Талы сравнительно большой населенный пункт, ранее состоявший из 7-ми колхозов. Три населенных пункта в настоящее время уже не существуют. Постарайтесь более подробно сообщить, где точно вы проживали (улица или просто местность), где стоял Ваш дом и строения, кого помните из соседей или дальних родственников». Может ли помнить это 3-летний ребенок? Ведь именно столько было Юлии Ивановне в 1931 году. Да и зачем? Ведь суд уже установил перечень незаконно конфискованного имущества. Да и живность вся – коровы, лошади и прочее – давно уже сгинула в обнищавших колхозах. Да и дом вместе с амбаром и другими пристройками вряд ли сохранился. И вот 10 ноября 1999 года появилось заключение Комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, которая признала, что Юлия Ивановна является наследницей первой ступени конфискованного имущества. На основании этого заключения Отдел финансов Кантемировского района летом 2000 года радостно сообщил, что шесть месяцев назад было принято решение администрации о выплате ей за незаконно конфискованное имущество некоторой суммы, а именно ….8349 рублей. Тут и дом с амбаром… Тут и свиноматки с курами… Тут и 25 лет ссылки… И что же деньги эти? Когда их получить можно? А вот когда: «Компенсация Вам будет выплачена в порядке очередности по мере поступления денежных средств из федерального бюджета». А часто ли средства-то поступают? « В 1999 году поступило из федерального бюджета 77 тыс. рублей, в 2000 году – 19 тыс. рублей при потребности в средствах 259 тыс. рублей». В списке очередности 72-летняя Дерешева Ю.И. была двадцать шестая. С тех пор и ждет. Теперь ей 76 лет.

История одной московской семьи

в старых фотографиях

Известно, что каждая жизнь – история. Может быть, маленькая, неприметная, но все-таки история, которая становится впоследствии частью большой Истории.

Когда я решила рассказать о моей московской семье, меня поначалу одолевали сомнения. Будет ли кому-то интересно узнать эту частную историю? Передо мной – старые фотографии. Прадедушки и прабабушки, которых я знаю только по рассказам моих родных. О чем эти пожелтевшие фотографии могут рассказать людям? Что в них есть такого, что интересно всем и каждому, а не только мне самой? Конечно, они поведают о том, какие платья и костюмы были в моде, какие прически носили женщины и мужчины, как жил тот или иной социальный слой в старые времена. Чем же еще могут привлечь фотографии из семейного архива, если среди запечатленных на них людей нет ни потомственных аристократов, ни крупных ученых, ни прославленных деятелей искусства? Я снова и снова смотрю на снимки. Меняются люди, меняется время. Вот по-старинному тусклые, таинственно мерцающие фотографии 1910-х годов. Вот фотографии 1920-х – 30-х годов – свидетели новой жизни и новой страны. А вот они – молчаливые очевидцы трудных и мужественных 40-х… Потом 50-е, 60-е, 70-е… Все ближе и ближе к моему времени, но как давно все началось… Приходят и уходят люди, другим становится город.

Прошлое уходит, ускользает, растворяется в беспрерывном потоке жизни. Старые фотографии – те сохраненные обломки былого, которые мы можем удержать в руках. Словно в разбитом на множество осколков зеркале Времени, в каждой фотографии отражается Судьба. Судьба одного человека, судьба семьи, судьба целого поколения, целого народа, целой страны… Все они, далекие прадедушки и прабабушки, чей образ сохранили пожелтевшие снимки, были сопричастны истории, нашей исторической судьбе.

Судьба – не слепая власть неизбежного рока, а особая предназначенность каждого человека для каких-либо свершений в жизни. Невольно задумываешься и о своем месте в этой исторической непрерывности. Каково мое предназначение? Сохранить и продолжить историю, протянуть дальше, уже в XXI век, нить Судьбы, не позволить забыть свое прошлое.

Приглашаю Вас в небольшое, чуть сентиментальное путешествие по страницам памяти.

Прекрасных женщин в мире есть,

К всеобщей радости, немало,

Но лишь одна дороже всех-

Одна единственная – МАМА!!!

Мама… Сколько смысла в этом слове! Сколько в нем нежности, ласки, заботы. Сколько тепла и уюта, любви и понимания.

Передо мной старая фотография 1991 года, с которой смотрит на меня моя дорогая мамочка. А ей тогда было семь лет, почти как мне сейчас. Удивительно то, что мы с мамой похожи как две капли воды. Глядя на маму, даже не верится, что она когда-то была девочкой с косичками с большими белыми бантами и бежала в школу с ранцем. Не могу представить себе, что она боялась признаться своей маме (т.е. моей бабушке), что получила тройку по математике за торопливость. А это всё было!

Эта фотография многое ещё рассказала мне. Моя мама Мельниченко (Хватова) Лилия Владимировна в сентябре 1991 года пошла в 1 класс. Она училась в 1 Ж классе. В годы учёбы моих родителей дети носили школьную форму. У моей мамы были фартуки: чёрный – на каждый день, белый – на праздники.

Мама была в восторге от первых уроков. Ей понравилась её первая учительница Вершинина Ирина Витальевна. Первого сентября, как и сейчас, все школьники шли с цветами в школу, всего лишь на один урок. Он назывался «Уроком мира». Ученикам выдавали учебники, которые им доставались от ребят, перешедших в старший класс. На последний странице учебника были указаны фамилия и имя ученика, владевшего учебником ранее, и всегда можно было понять по учебнику неряшливый этот ученик или аккуратный.

Я узнала, что раньше все было совсем по-другому, не так как сейчас в школе... Было другое время, другое отношение к учебе и к учителям, другие возможности. Тогда не было интернета, и мама ходила в библиотеку, подбирала книги, писала от руки рефераты и доклады. Тогда не было в школе компьютеров, и не было уроков информатики. Тогда не выставляли оценки в электронный дневник. Учитель объяснял урок, не используя диск с видеофильмом. Мама никогда не видела компьютерной презентации. У учителя был только мел и тряпка. Оборудование кабинетов было не на должном уровне, а таблицы были старые и истрёпанные. Но моя мама училась на четвёрки и пятерки. Она всегда сама выполняла все домашние задания, много читала, постоянно сидела в библиотеке и готовилась к урокам и экзаменам. Тогда не сдавали ЕГЭ, и все учили билеты. Знания были лучше. Ученики очень уважали учителей, относились к ним с почтением.

Фотография, сделанная в первом классе, рассказала о том, что счастливые школьные годы мама никогда не забывает. Она помнит всех своих одноклассников, с некоторыми из которых дружит до сих пор, и своих учителей

Моя мама с теплотой рассказала мне о своей первой учительнице. «Первый наставник, первый учитель, Вершинина Ирина Витальевна, открыла дверь в страну знаний, научила писать, читать, считать. Наша первая учительница, единственная и неповторимая, была нам очень дорога и близка, она оставила в наших душах самые яркие воспоминания. В течение трёх лет она была нашим классным руководителем. Ирина Витальевна научила нас преодолевать трудности, любить и уважать труд, держать слово, бороться и в учёбе достигать вершин. Она была справедлива, требовательна, строга». Я была удивлена, ведь я её знаю. Это добрая, прекрасная учительница. Она работает по соседству с нашим классом.

Я горжусь тем, что учусь в нашей школе. Моя родная школа близка и дорога мне тем, что здесь учились мои родители: и мама, и папа.