Ливада Юлия
Творческая работа по истории ученицы 8 класса. Как один из видов контроля знаний и умений учащихся практикуется написание (для мотивированных учащихся) исторического сочинения. Данная работа представляет собой историческое сочинение об изменениях в жизни крестьян России во второй половине XIX века. Сочинение интересно тем, что ученица выбрала форму письма от лица крестьянина, удачно передала языковую стилистику того времени и умело отобрала определенные исторические факты и ввела их в текст.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Творческая работа по истории России второй половины XIX века
Ливада Юлии, учащейся 8 Б класса
Учитель-консультант: Пименова Оксана Александровна
ПИСЬМО ИЗ XIX ВЕКА
Добрый день или вечер, дорогой мой братушка Иван Матвеевич. Поздравляю вас с Рождеством и желаю тебе всего от Господа Бога нашего. Днесь соскучился по родной душе-то и решил описать тебе мое житье-бытье после того, как вышли мы из-под крепостной неволи.
А изменилось в жисти нашей многое. Барин наш, дай, Господь, ему долгих лет жизни и крепкого здоровьица, после выхода Манифесту царя Александра-батюшки отбыл за границу со всею своею семьею, где и находится по сей день. При барине-то я служил старостою в нашей деревне, вот и удалось мал-мал скопить деньжат. Так что смог я выкупить свои пять десятин землицы-матушки. И не я один так смог. А те, кто не выкупил, вскоре получили и бесплатно, но лишь четверть надела.
Братушка милый, стала жизнь наша чудной, много появилось в нашей деревне. Строють все избы-то деревянные, но есть селяне в достатке, что крыши кроють не соломою, у черепецею. Дома ихние стали чуток похожи на твой дом на городской на окраине. На Рождество справил я себе сапоги, по праздникам надеваю или когда холода, а то в лаптях зябко больно. Баба моя, Матрена Савельевна, в добром здравии, ей тоже купили ситец да чуть шелка для украшения наряда. Ужо не в сарафане красоваться будет! У соседа мово, Никитки Козлова, появились керосиновые лампы и даже часы. Всей деревней ходили смотреть на такое чудо. А из деревянной посуды мы все реже едим, все больше из расписной да глиняной. Парни и девки колядовать ходють, а опосля собираются у какой-нибудь молодой вдовицы, поють песни, частушки задорные, водють хороводы.
Милый братушка, Иван Матвеевич, сделай божецкую милость, приезжай да погости, посмотри на житье наше новое да расскажи про свое, у вас в городах, небось, тоже много чудного появилось. Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно Бога молить о здравии твоем и семьи твоея. Остаюсь товй брат, Семен Матвеевич Самосадов.
Эпистолярный жанр теперь не в моде, а жаль… Мы разучились писать письма. А кажется это было совсем недавно, люди переписывались. Мы ждали весточек друг от друга, радовались хорошим новостям, поздравляли в открытках с праздниками; всегда выбирали самые красивые открытки и конверты. Находили друзей по переписке, а у кого-то рождался в письмах роман.
Сегодня мы обмениваемся письмами с помощью интернета это гораздо проще и быстрее, чем раньше. Мы живём в 21 веке - это век высоких технологий! Мы спокойно с помощью интернета, через скайп, смс, аську общаемся с людьми всего МИРА. Раньше такого не было. Письма, написанные рукой, ждали неделями, а то и месяцами. И, пока оно доходило до адресата, многое в жизнях успевало измениться. Таким образом, люди читали уже историю. Что же сегодня? Написал, тут же отправил. И, где бы человек ни находился, получение письма зависит в основном только от того, как скоро он включит компьютер. 
Дорогие друзья.
Я виновата перед вами и перед одним прекрасным человеком, который очень ждал моего письма. Моя подруга Марианна... Мое письмо тебе сделать открыто. В нем нет никаких тайн. Я решила написать письмо, как если бы его писала во времена 18-19века и отправляла с курьером. Пусть это письмо будет моим извинением перед тобою и пед всеми моими друзьями и подругами за то, что я так редко появляюсь в интернете. Я всех вас помню и люблю.
3дравствуйте, голубушка моя, Марианна!
Вчера я была безмерно счастлива, получив от Вас весточку. Хочу писать, а не знаю с чего начать.
Мне так хочется сказать Вам что-нибудь приятное за все ваши хлопоты обо мне, за вашу привязанность ко мне. Ах, если бы Вы только знали, как вовремя нашли меня Ваши письма, как своей простотой и ненавязчивостью пролились они бальзамом на мою девичью, а потому относительно "страдающую" душу!
Спасибо Вам за уважение, которым до краев полны Ваши письма; за воодушевление и чувство собственной значимости, которые остаются после их прочтения; за умение быть интересным собеседником...
Как воспоминания, так и письма ваши во мне производят сердечное утешение. В толпе светских стечений наиприятнейшее чувство есть истины и непорочности. Где вы теперь обретаетесь? В добром ли вы здравии и как ваши успехи в труде на благо отчизны?
Душа моя, Марианнушка. Вы совсем на меня не осерчали. А ведь я не поздравила вас с именинами... Наверняка было веселое застолье и после гости плясали, играли в карты, пели, водили хороводы.Но не сомневайтесь, я приготовила для вас небольшой подарок и пришлю его с курьером в следующем письме, в это он просто не поместился. Ах, моя красавица, я уверена, что вы сейчас читаете эти строки и улыбаетесь! Какая у вас открытая и добрая душа и все в вашей прекрасной улыбке!
О чем, же мне ещё вам поведать, дорогая моя вы моя сударыня Марианнушка.
По разным наукам у меня столько дел, что я отказалась от всех компаний. Я здорова, по милости Бога нашего, с семьею милою и пустилася в новое для меня здешнее море работы. Да сделала вывод, что смогу преодолеть его лишь в уединении, поэтому не пишу и не читаю. Встаю я с петухами и ложусь почивать, как только добираюсь до дому в последней дорожной карете. Сейчас я обитаю в диковинном месте. Кругом нашей деревни Боброво - чудесный лес. Но погода в этом году не радует и там мокро и сыро, дожди залили всю округу и все тропки раскисли. Так что передвигаемся мы только в каретах. Во дворах сухо и красиво, но на прогулки пока совершенно нет времени.
"Если тебе плохо или трудно, найди того, кому хуже и труднее, чем тебе, и помоги ему."(Олег Рой «Паутина лжи») Я никогда никому не помогала из благих побуждений - я помогала, потому что не могла иначе. Сейчас я пытаюсь хоть как то поддержать свою единственную подругу в Москве. Она сама очень больна и попала в сложное положение по вине мужчины и осталась одна, без поддержки. Таковы бывают мужчины. И еще одна беда не миновала её. Единственная отрада в её жизни - её дочь упала с качелей и сломала ногу. Так что все свои выходные дни я провожу по возможности с нею, чтобы Натали(так зовут мою подругу) могла решить хотя бы какие-то проблемы. Слава Богу все идет на поправку и я скоро буду более свободной, чем занятой. И мы с Вами будем чаще общаться. Снова посиделки до глубокой ночи, чтение писем и начертание ответов. Обсуждение всего нового, что происходит вокруг.
В ближайшее время постараюсь прочитать прошлые письма, начертанные вашей доброю рукою, а ведь я их пропустила, наверное немало. Но оттого будет их приятнее читать, эти заблудившиеся в дороге ваши письма и оттого они будут еще милее.
Ну вот наверное и все, что я хотела вам сказать. Передавайте привет всем нашим дорогим соседям и друзьям. Наверно письмо было сумбурным, но так уж вышло. Очень жаль, что в наше время мы не владеем искусством писать письма, как Пушкин и Толстой. Дражайшая моя подруга, Марианна! Будьте здоровы и бодры духом! Не хочу говорить прощайте, а потому - до свидания.
Любящая вас, Галатея. 
Языка, вспомнил я один случай, во всех других отношениях абсолютно непримечательный.
Будучи, в далекой юности, приглашен на празднование дня рождения к одному знакомому, по каким-то причинам я был вынужден искать подарок уже по пути. Заскочив в первый попавшийся книжный магазин, кажется, это был "Букинист" на Морском, я стал перелистывать все книги подряд, в надежде найти что-то, подходящее для подарка.
На дорогие академические издания у меня не хватало капитала, а все остальные книги были как на подбор пусты, бессмысленны, и никак не годились не только в подарок, а и вообще ни для чего на свете. Опаздывая, я перелистывал их все быстрее и быстрее, одну за одной, и перебрав их три-четыре десятка, уже склонялся к мысли купить поваренную книгу, когда в пыльном, никем не посещаемом углу я нашел невзрачную книжку.
Это были письма какого-то русского путешественника не то 18, не то 19 века, чье имя за давностью лет пропало их моей памяти, адресованые его родне. Начинались письма приблизительно такими словами: "Любезные мои матушка и батюшка, а также сестрицы Наденька и Оленька", и в тех немногих страницах, которые я просмотрел, не происходило ровным счетом никаких примечательных событий. Человек куда-то ехал, что-то кушал, описывал нравы жителей какой-нибудь астраханской губернии, через которую везла его в тот момент, потрюхивая и роняя в пыль лепешки, его смирная лошадка, а более вроде бы и ничего. Так я извинительно бормотал, вручая имениннику книжку, - но язык в ней какой-то странный. Приятный.
Я имел в виду русский язык.
Через пару лет, при случайно встрече, тот знакомый сам напомнил мне о книжке, и сказал, что использует ее как образец для написания писем. Уж очень в ней язык приятный.
Возможно, в старинных письмах можно найти тот неиспорченый язык, и использовать его не как образец для прямого подражания (немало времени с тех лошадок прошло), но как базис, основу, на которую можно опереться в чувстве языка.
Мне могут возразить, что тот язык был языком немногочисленной просвещенной прослойки, культурной элиты того времени, а крестьяне разговаривали много проще, а мы, нынешние, по социальному статусу скоре соответствуем тогдашним крестьянам. Так что загрязненность нашего языка простительна. Но к чему нам искать себе оправдания, если нас никто не обвиняет?
Тем более, что нынешняя "культурная элита" как раз весь этот изуродованый язык нам и продуцирует.
Я тут поискал по интернету старинных писем, но нашел сущие слезы. Да и то через одного масоны, иностранцы или вовсе личности непонятные. Все ж таки выкладываю парочку.
Поэтому, хотелось бы попросить тех, кто имеет книги со старинными письмами, а также время и желание, при случае переписать одно-два, самых понравившихся, и запостить сюда.
Очень уж интересно.
М. В. Ломоносов - И. И. Шувалову
Милостивый Государь Иван Иванович!Никто в жизни меня больше не изобидил, как Ваше Высокопревосходительство. Призвали
вы меня сего дня к себе. Я думал, может быть какое-нибудь обрадование будет по моим
справедливым прошениям. Вы меня отозвали и тем поманили. Вдруг слышу: помирись с
Сумароковым! то есть сделай смех и позор. Свяжись с таким человеком, от коего все бегают и
вы сами не ради. Свяжись с тем человеком, который ничего другого не говорит, как только всех
бранит, себя хвалит и бедное свое рифмичество выше всего человеческого знания ставит.
Тауберта и Миллера для того только бранит, что не печатают его сочинений; а не ради общей
пользы. Я забываю все его озлобления, и мстить не хочу ни коим образом, и Бог мне не дал
злобного сердца. Только дружиться и обходиться с ним ни коим образом не могу, испытав чрез
многие случаи, а зная, каково в крапиву...
Не хотя вас оскорбить отказом при многих кавалерах, показал я вам послушание;
только вас уверяю, что в последний раз. И ежели, не смотря на мое усердие, будете гневаться;
я полагаюсь на помощь Всевышнего, Который мне был в жизни защитник, и никогда не оставил,
когда я пролил перед Ним слезы в моей справедливости...Господин Сумароков, привязавшись ко мне на час, столько всякого вздору
наговорил, что на весь мой век станет, и рад, что его Бог от меня унес. По разным наукам у
меня столько дела, что я отказался от всех компаний; жена и дочь моя привыкли сидеть дома,
и не желают с комедиянтами обхождения. Я пустой болтни и самохвальства не люблю слышать.
И по сие время ужились мы в единодушии. Теперь по вашему миротворству должны мы вступить
в новую дурную атмосферу. Ежели вам любезно распространение наук в России; ежели мое к
вам усердие не исчезло в памяти; постарайтесь о скором исполнении моих справедливых для
пользы Отечества прошениях, а о примирении меня с Сумароковым, как о мелочном деле,
позабудьте. Ожидая от вас справедливого ответа с древним высокопочитанием пребываюВашего Высокопревосходительства униженный и покорный слуга
Михайло Ломоносов.
1761 года
Генваря 19 дня.
........................................ ...............
М. И. Коваленский - Г. Сковороде
Любезный мой Мейнгард! *Письмо ваше из Таганрога получил я. Как воспоминание, так и письма ваши во мне
производят сердечное утешение. В толпе светских стечений наиприятнейшее чувство
есть истины и непорочности. А в сих именах мне всегда представляетесь вы! Где вы теперь
обретаетесь?
Я здоров, по милости Бога моего, с семьею милою. Я пустился паки в здешнее море, да
удобнее к пристани уединения достигну. Все прискучит: и великое, и славное, и дивное? суть
ничто для духа человеческого.Adio, mio caro Mangard! Друг твой Михайла Коваленский.
Февраля 18, 1782 года* "Дружеское прозвище Сковороды - Даниил Мейнгард, по имени одного швейцарского
знакомого М. И. Коваленского" - прим. источника
........................................ ...............
Н.М. Карамзин
Письмо П. А. Вяземскому
С.Петербург, 11 января 1826Любезнейший князь! Пишу к вам, с г. Погодиным, и тем искреннее могу сказать, сколько
мы обрадовались, что бурная туча не коснулась до вас ни краем, ни малейшим движением
воздушным. Только ради Бога и дружбы не вступайтесь в разговорах за несчастных
преступников, хотя и не равно виновных, но виновных по всемирному и вечному правосудию.
Главные из них, как слышно, сами не дерзают оправдываться. Письма Никиты Муравьева к
жене и матери трогательны: он во всем винит свою слепую гордость , обрекая себя на казнь
законную в муках совести. Не хочу упоминать о смертоубийцах, грабителях, злодеях гнусных;
но и все другие не преступники ли, безумные или безрассудные, как злые дети? Можно ли
быть тут разным мнениям , о которых вы говорите в последнем вашем письме с какойто
значительностью особенной? Если мы с женой ошиблись в смысле и в применении, то все
сказанное мною само собою уничтожается; останется только чувство нежнейшей к вам дружбы,
принадлежность нашей сердечной жизни!
Александра нет: связь и прелесть для меня исчезли; вижу без очков, сужу без закупа и
смиряюсь духом более, нежели когданибудь. Еще повторяю от глубины души: не радуйте
изветников ни самою безвиннейшею нескромностью! У вас жена и дети, ближние, друзья, ум,
талант, состояние, хорошее имя: есть что беречь. Ответа не требую. Уведомьте только о здоровье
детей милых и своем. Целую руку у любезнейшей княгини, всех вас обнимая нежно. ВашН. Карамзин.
........................................ ...............
В. А. Жуковский - С. Л. Пушкину
13-го Марта 1837 г. [Петербург].Благодарю тебя за твое письмо, почтенный Сергей Львович. Не пеняй мне, что я не
передал твоего письма Государю; гораздо приличнее если оно будет от тебя послано
обыкновенным порядком: это дело я отклонил от себя не для того, чтобы не хотел
исполнить твоего желания, в этом надеюсь ты и уверен. Пользуясь отъездом Г-на Бартенева,
посылаю тебе ящик с тремя масками, одну для тебя, другую для Нащокина, третью для
Баратынскаго, котораго за меня обними. Пакет с письмами И. И. Дмитриева прошу тебя
передать ему своеручно. Мы занимаемся теперь изданием Современника; но нас семь нянек,
и от того все что-то не подвигается вперед.
Прости, обнимаю тебя. Дай Бог тебе сил сносить свое несносное нещастие.Жуковский.
13 Марта 1837 г.
Прилагая пакеты с письмами Нащокина и Баратынскаго, прошу тебя им передать их.
Пакет с письмами И. И. Дмитриева я перешлю после.
........................................ ..............
P.S. Правда, есть некоторые условия: это должны быть именно письма, дореволюционного времени, обращенные к друзьям, родственникам и т.п., то есть сугубо бытовые и заведомо не предназначенные для чужих глаз.
Письма, специально написаные с прицелом на публикацию ("в эпистолярном жанре"), или даже с оглядкой на возможность публикации (частый случай у знаменитостей), поскольку имеют язык уж слишком нарочито художественный, с красивостями и пафосом, для данных целей не годятся.
Написано Иваном, но явно по просьбе отца, ожидающего присылки денег. Здесь читатель может познакомиться почти со всеми нашими героями, принимавшими участие в написании письма, которое содержит и просьбу матери напомнить Василию об обещанном подарке, и приветы от всех членов большого семейства и собственноручные приписки младших братьев.
Село Паздеры . 1882 года 15 генваря
Письмо Ваше получили. Из письма Вашего я видел, что вы обещались послать денег к Рождеству . Тятенька был в ожидании денег, но не мог дождаться, решился продать последнюю кобылицу (за) 130 руб. паздеринскому сидельцу Василию Алексеичу . Деньги нам были нужны к новому году выкупать бочки . Лошади у нас сейчас нет. Доставку вина взяли по контракту на год по старой цене Я от Чугракова отошел в мае месяце и ничего не получил кроме сюртука, брюк и сапогов. Дела у Чугракова плохи. В лавке у них торгует мальчишко Мишка, который был при вас, и сама Александра Феoдоровна . Пишите мне обо всем, чего хорошего в Тюмени, есть или нет у вас должности по торговой части. Я все-даки думаю ехать к Вам в Тюмень, потому что у нас здесь должностей хороших нет. Я сейчас живу дома и привыкаю писать .
Василий Лаврович! Тятенька все-даки дожидает от вас руб. 50-т. Шлите, пожалуйста, деньги: крайне нужны на лошадь. Без лошади жить нам нельзя никаким образом. K Масленице нужно непременно купить хотя руб. в 50-т. Хлеб мы покупаем, потому что было посеяно ржи мало, а яровой весь пропал на поле . Тятенька водку не пьёт с Нового года . В Паздерах нового вообще ничего нет Новости:
Учительницы у нас две, обе сарапульские. Главную зовут Анна Степановна , помощница - Анна Матвеевна . Ганя учится во втором классе хорошо. Мамочка в интересном положении и не совсем здорова . Приказала кланяться, чтоб вы послали на платье материи или хорошую шаль, потому что вы уже давно обещались купить, но всё еще не купили.
Дедонько и бабушка очень плохи . Остальное семейство все живы и здоровы, чего и вам желают. Ваша крестница Танечка и баушка все кланяются. И я остаюсь жив и здоров, слава Богу, чего и вам желаю.
Ваш Брат Иван Жернаков
Затем прощайте. Иван Жернаков
Любезный братец Василий Лаврович!
Тятенька думает меня послать вместе с братом Ванею в Тюмень весной по вскрытию воды. Дома заниматься нечем. Сейчас привыкаю писать.
Затем остаюсь жив-здоров, чего и вам желаю,
Ваш брат Михаил Жернаков И я остаюсь жив и здоров, чего и вам желаю.
Ваш брат Гаврил Жернаков
Затем прощайте. Братья Жернаковы
Письмо пишите скорее как можно обо всем Вашем тюменском житье.
Примечание:
В конце XIX века в Паздерах насчитывалось более тысячи жителей. В 1978 году село было ликвидировано, а жители его переселены в соседнее село Перевозинское.
В письме от 17 ноября отец просит живших в Тюмени на заработках двоих старших сыновей, Алексея и Василия, послать деньги к 5 декабря, чтоб избежать продажи единственной лошади. В ответ на эту просьбу Василий, по-видимому, обещал послать деньги к Рождеству (по ст. стилю 25 дек.).
Продажа последней лошади - признак крайней бедности. В конце XIX века в этом регионе безлошадных хозяйств было 17%, хозяйств с одной лошадью 37%. В остальных хозяйствах было по две или более лошадей. См.: Лигенко Н. П. Крестьянская промышленность Удмуртии / АН СССР, Урал. отд., Удмурт. инст. истории, яз. и лит. Ижевск, 1991. С. 23.
Эту личность установить не удалось; сиделец - продавец в лавке.
Бочки были нужны для заключения контракта по доставке вина с хозяином винокуренного завода Семеном Гаврииловичем Тюниным, известным сарапульским купцом.
Средняя площадь надела в южной части Вятской губернии была ниже минимума, считавшегося необходимым для существования в конце XIX века (Лигенко Н. П. Указ. соч. С. 22–24), к тому же этот край отличался тяжелыми климатическими условиями и низким плодородием почвы. Все это вынуждало крестьян заниматься побочным промыслом, в частности гужевыми и речными перевозками. Именно так обстояло дело и в семье Жернаковых.
Автор письма Иван служил в лавке у Чугракова в Ижевске (ныне столица Удмуртии, в 60 км от Сарапула). В посемейном списке купцов г. Сарапула на 1883 год указано, что Матвей Федорович Чуграков, бывший сарапульским купцом в 1871–1880 годах, с 1881 года перешел в мещанство, судя по нашим материалам, из-за финансовых трудностей. В том же списке жена Чугракова записана как Александра Федоровна.
Судя по тому, как Иван описывает положение дел в лавке Чугракова, можно предположить, что Василий достаточно хорошо знал всех действующих лиц; возможно, он сам служил в той же лавке перед тем, как туда поступил Иван.
О том, что детей в этой семье заставляли писать и что они, по-видимому, и сами не упускали случая добавить пару слов к посланиям старших, говорят другие письма нашего собрания, написанные сыновьями-подростками за родителей, а также многочисленные приписки от младших. Сибиряк Н. М. Чукмалдин (1836–1901), принадлежавший к тому же поколению, что и отец братьев Жернаковых, вспоминает, как он подростком упражнялся в письме, используя для этого свободное от работы время. См.: Чукмалдин Н. М. Мои воспоминания. Тюмень: Софт Дизайн, 1997 (перепечатка изд. 1899 года). C. 92.
В этом году Масленица приходилась на первую неделю февраля (по ст. стилю).
В ноябрьском письме отец писал, что весь хлеб был съеден уже к ноябрю. (Ради сравнения отметим, что, согласно месяцеслову Даля, половина зимнего корма бывала съедена
к 21 декабря.) Бедность не ушла из дома и на следующий год. Вот выдержка из письма Ивана Василию от 2 декабря 1882 года, в котором он просит брата прислать деньги на дорогу в Ирбит, где Иван надеется подработать на ярмарке: «Потому Что Василей Лавровичь дома Жить почти нечемъ было. Хль-ба неболее Tрехъ овинoв ржи, да Пшаницы овина Tри Василей Лавровичь у насъ нынчь- украли рожъ исътрехъ овиновъ оставили только одинъ овинъ такь вотъ хоть какъ Живи отъ Доставки пользы Мало. […] Васил ь-й Лавровичь прошу Васъ измилости послать Хотя руб. 15. Пожалуйстa, потому что дома взять Hегд ь-, Сами знаете какъ Живемъ дома».
Сообщения о том, что отец перестал пить или опять запил, периодически встречаются на страницах этих писем.
Примечательно здесь слово нового, по-видимому, не мешающее автору начать следующую страницу с «Новостей». Это далеко не единичный случай в данной коллекции. Приходится заключить, что во фразах типа Нового ничего нет под «новым» понималось что-то другое.
В ближайшем уездном городе Сарапуле была в то время женская гимназия, при которой имелись курсы для подготовки учительниц. В с. Паздеры земская школа была открыта
в 1868 году. Чарнолуский пишет, что привлечение женщин к учительству - заслуга земства (Чарнолуский Д. И. Начальное образование во второй половине XIX столетия // История России в XIX в. / Под ред. Е. В. Аничкова. СПб.: Изд. Братья Гарант, 1903. C. 109–169). В конце XIX века учительницы получали годовое жалование 250–270 руб., а помощницы 149–176 руб.; обе зарплаты были ниже, чем зарплата рабочих на заводе.
В списке земских учителей Сарапульского уезда за 1881–1905 год имеется запись о том, что А. С. Щитова окончила Сарапульскую женскую прогимназию и стала помощницей учителя в 1875 году. В 1881 году она получила звание учительницы и ее назначили в Паздеры, где она преподавала до 1887 года. Именно тут мы и встречаем ее в письме Ивана, интерес которого к школьным новостям, возможно, объясняется тем, что он сам не так давно закончил эту самую школу.
А. М. Зотина числилась в списке земских учителей Сарапульского уезда
в период 1881–1905 годов.
Пятый сын Гавриил (1872–1930).
Мать, Елизавета Димитриевна (1839–1918), урожд. Бехтерева, из с. Шаркан, что близ Воткинского Завода, родила дочь Анну 15 февраля.
Архивный поиск выявил, что речь здесь идет о приемных родителях отца, Андрее Якимовиче и Татьяне Григорьевне Жерноковых, проживавших в том же селе отдельным домом. (Фамилию стали писать через а лишь после их смерти.)
Она же младшая сестра Василия и Ивана, род. в 1876 году.
Это слово отличается от того же слова выше не одной только своей диалектной формой. Речь идет здесь о двух бабушках. Из архивных документов стало известно, что словом бабушка Иван назвал здесь приемную мать отца, а под более простым и близким баушка он имел в виду свою кровную бабушку по отцу, Прасковью Васильевну Стефанову.
Четвертый сын Михаил (1869–1911), по-видимому, уже окончил школу.
Из переписи 1897 года о нем известно, что он окончил одноклассное земское училище.
Публикация, предисловие и комментарии
Ольги Йокояма
НОВЕЙШИЙ САМЫЙ ПОЛНЫЙ И ПОДРОБНЫЙ ПИСЬМОВНИК,
или
ВСЕОБЩИЙ СЕКРЕТАРЬ,
В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ,
содержащий в себе
ПИСЬМА
всякого рода, в общежитии употребляемые и приспособленные ко всем случаям и обстоятельствам, с предварительными правилами и наставлениями сочинять и писать всякие письма к разным особам и о разных предметах.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Санктпетербургъ,
В Типографии Императорских Театров,
1822
НАСТАВЛЕНИЕ
Как должно образовать себя в письменном слоге
I. О письмах вообще
Письма изобретены для сообщения мыслей своих другим. Они служат вместо изустного разговора, и как бы перед глаза представляют людей, удаленных друг от друга, даже на великое расстояние. – Изобретение писем должно отнести к определенной древности; сначала они верно были самые простые. Друг писал письмо к своему искреннему, желая уведомить его о происшествиях как общих, так и частных, любопытных для него, или чтобы дать знать ему о намерении, в котором тот принимает участие. Сей новый способ изъясняться понравился всем; наконец дошло до того, что нет ничего обыкновеннее, как писать письма. Не смотря на то, писать письма хорошие, есть дело весьма необыкновенное. Чтоб научиться хорошо писать их, нужно иметь основательные правила и им следовать; нужно иметь хорошие примеры и подражать им. Для сего-то, предлагая сию книгу, под названием Новый Всеобщий Секретарь, или Полный Письмовник, приобщим наставление, содержащее главные правила письменного слога.
Желающий порядочно писать письма, должен замечать две главные вещи: материю, или содержание писем, и форму, или расположение материи.
Материя писем есть все то, что случается в разговорах; все то, что можно сказать лично приятелю, можно и написать к нему во время разлуки, с тою только осторожностию, что не всегда должно вверять тайну свою бумаге: она может затеряться или попасть в посторонние руки.
Сия материя переменяется по различию писем, т.е. она содержит или дела важные, или одни учтивости. Они бывают разных родов, на пример: иные содержат уведомление, другие совет, повеление, просьбу, рекомендацию; одни представляют услугу, другие жалобу, упрек, извинение и проч. и проч.
возьмем для примера "Письма любовныя".
"Сiи письма совершенно отступаютъ отъ слогу писемъ. Одна страсть должна вездЂ управлять перомъ. Въ нихъ не должно быть примЂтно ни малЂйшей натяжки; ихъ пишутъ в самомъ движенiи страсти. Жаръ, съ которымъ начато письмо, долженъ быть чувствителен до самаго конца, не уменьшаясь ни мало; излишнiя замысловатыя выраженiя были бы не кстати. РЂдко вырываются острыя выраженiя, когда сердце истинно тронуто и наполнено нЂежностiю; впрочемъ, надо истинно чувствовать страсть, чтобъ умЂеть хорошо изобразить ее на бумагЂ".
II. О слоге писем
Письменный слог должен быть не слишком высок, не принужден и не шутовской. Он должен быть прост, и похож на обыкновенный разговор, изображенный на бумаге. Чем простее, тем он приятнее, тем ближе к сердцу. Для него не нужны Риторические фигуры: множество восклицаний, прозопопей, обращений, равно как и длинные периоды, необходимые иногда в другом роде сочинений. Однакож, чтобы писать просто и свободно, должно основательно знать свой язык, дабы не потерять равновесия, и поднявшись слишком высоко, не подвергнуться падению.
В письмах, одну учтивость заключающих, сухость и бесплодность материи позволяется наградить выбором гладких, занимательных, не слишком обширных приветствий. Краткость придает ясности, а потому и приятности. Везде должна быть приметна Грация, заманивающая к чтению. Ничто так не противно слуху, как слова и обороты грубые и нескладные. В письме не стараются наблюдать великой связи между частями оного. Письмо есть картина словесного разговора, или нашего обращения: следовательно и небольшой беспорядок ему свойственен, а особливо в письмах, не одну материю содержащих. Самый порядок описываемого дела употребляется произвольно. Не смотря на то, должно заметить:
1). Что не должно разделять того, что относится к одному делу, или к одной особе.
2). Что не должно непосредственно связывать какого радостного известия с печальными обстоятельствами. Начиная говорить о другой материи, должно сделать приметное разделение.
N.B. Вообще сказать можно, что если кто природою произведен для преобразования слога или для очищения какого нибудь языка, то письма подадут ему лучший к тому случай. Тут более места, времени и свободы, чтобы показать свои дарования.
III. О благопристойности, ясности и чистоте писем
В письме должна быть благопристойность, нужнейшее свойство оного. Для сего надобно разбирать, кто мы, о чем пишем, где, куда и к кому? Что пристойно написать к равному себе, то будет оскорбительно в письме в Вельможе. Что прекрасно в письме старика и человека важного, то самое смешно в письме человека молодого и низкого рода и чина. О воине говорить нельзя так, как говорят о женском поле. Выходя из пределов своего состояния, или не сохраняя должного почтения к достоинствам, можно навлечь на себя презрение.
Письма должно писать слогом легким и внятным; но и ясность должно соображать с умом тех, к кому пишем; потому что одни понимают легко все то, что для других кажется трудным и запутанным. – Ясности много помогает краткость.
Надобно писать письма опрятно, без помарок и на хорошей бумаге. – Почерк в письме есть то, что телодвижение и мины в разговоре. Он не должен утомлять глаз читателя: один чистый почерк может заманить к чтению. – Может случиться, что кто нибудь, разбирая нечеткое письмо, легко пропустит очень нужное слово, или мысль.
IV. О форме писем
Чрез слово форма разумеется все то, что принадлежит к порядочному сочинению писем, включая материю.
Мы начнем с частей письма, кои суть особенные, или общие.
Особенные части письма суть: вступление, рассуждение и заключение.
Вступление обыкновенно содержит какое нибудь небольшое приветствие, чтобы снискать благосклонность той особы, к которой пишем, также и главное предложение, о чем намерены писать. Но такое вступление употребляется не часто, и то разве в письмах больших и о важных вещах; в других же прямо приступают к материи.
Рассуждение бывает различно; надобно соображаться с материею, о которой пишем. В нем не нужно много ломать голову для чрезвычайной связи; перо изображает мысль, как она приходит в голову. Только в ответах должно следовать порядку того письма, на которое отвечаем; иногда употребляют переход, окончив одну материю и начиная другую.
В обычай вошло везде, чтобы в заключении свидетельствовать свою признательность и усердие, прибавляя некоторое прошение к Богу о благополучии того, к кому пишем. Тут должно стараться, чтоб наши выражения не были старинные и очень обыкновенные, или низкие.
Общие же части письма суть: надпись, подпись, год, месяц, число и адрес.
V. Должно ли трудиться над письмом?
Обыкновенно говорят, что письма должно писать свободно, не делая себе принуждения. Это справедливо и ложно, смотря потому, кто пишет. Справедливо для людей, довольно обращавшихся в свете, или знающих свет: они, взявшись за перо, пишут все сряду, и однако ж в письме их более порядку, нежели в обыкновенных разговорах; ложно для тех, кои мало обращались в свете, и коих понятия представляются не с такою ясностию, какая потребна для письма. Эти должны более трудиться при сочинении письма; однакож не должно забывать того, что тем более трудимся над письмом, тем неприметнее должно быть, что мы трудились. Мастерство состоит в том, чтобы скрыть искусство и подойти сколько можно ближе к Природе: чтоб все казалось натуральным, свободно излившимся; чтобы всякий мог сказать, что этого иначе лучше выразить нельзя. Должно испытывать себя, т.е. написать вдруг и скоро, потом показывать написанное людям с очищенным вкусом. Если письмо назовут хорошим, что должно продолжать писать точно таким же образом.
Есть люди, кои все стараются поправлять до тех пор, пока все перепортят. Через слово вдруг и скоро не хочу сказать, что всякий без исключения, взявшись за перо, тотчас может писать, не размышляя материи. Некоторые могут; но для большей части людей должно сделать прежде план в голове, по крайней мере тогда, когда позволяют обстоятельства. Прежде подумай, хорошо ли это выражение, нет ли лучшего, точнейшего; подумай, истинная ли мысль твоя, благопристойна ли, сообразна ли с характером и состоянием того, кому пишешь, идет ли к твоему делу? подумай – и тогда клади на бумагу. Однакож как те, так и другие должны употреблять слова в собственном значении, избегать ненужного повторения слов, фразов и мыслей, должны оставлять излишние, скучные приступы и обветшалые заключения. Иные учители столь строго соблюдают сие замечание, что не позволяют одного и того же слова употреблять в письме более двух раз, и то в крайней нужде. Знаки препинания должно наблюдать строго: от сего сохраняется краткость, умножается ясность и приятность.
