Неутомимая и неистощимая отзывчивость, простота, доброта, скромность, но в то же время царственность и свет, который исходил от всего ее облика - так описывали ее современники. В одном письме к Вере Муромцевой-Буниной Марина Цветаева написала: “"Вера Муромцева". "Жена Бунина". Понимаете, что это два разных человека, друг с другом незнакомых”. Почему? Давайте разбираться вместе.

Вы никогда не задумывались, что значит быть женой? Где учат этому искусству? Мне кажется, быть женой – это просто любить. История жизни, история одной любви Веры Муромцевой – тому подтверждение. Ее всепрощающая любовь, безграничная преданность, самопожертвование дали миру одного из классиков русской литературы. Я больше чем уверенна, что без своей Веры Иван Алексеевич Бунин не стал бы тем, кем он стал. Мемуарист Василий Семенович Яновский писал о Вере Буниной: "Это была русская (”святая”) женщина, созданная для того, чтобы безоговорочно, жертвенно следовать за своим героем – в Сибирь, на рудники или в Монте-Карло и Стокгольм, все равно! … Она принимала участие в судьбе любого поэта, журналиста, да вообще знакомого, попавшего в беду, бежала в стужу, слякоть, темноту…”

Неутомимая и неистощимая отзывчивость, простота, доброта, скромность, но в то же время царственность и свет, который исходил от всего ее облика - так описывали ее современники. В одном письме к Вере Муромцевой-Буниной Марина Цветаева написала: “"Вера Муромцева". "Жена Бунина". Понимаете, что это два разных человека, друг с другом незнакомых”. Почему? Давайте разбираться вместе.

Вера Муромцева

“Вера Муромцева" – мое раннее детство… Пишу "Вере Муромцевой", ДОМОЙ…” – напишет Марина Цветаева в одном из писем к Вере Муромцевой. Для Цветаевой – “Вера Муромцева” – это олицетворение жизни московского дворянства на стыке веков.

Она родилась в 1881 году в старой московской дворянской профессорской семье. Ее дядя – Сергей Андреевич Муромцев был председателем Первой Государственной Думы. Вера получила прекрасное образование. Она изучала серьезно химию, знала четыре языка, занималась переводами, увлекалась современной литературой. К тому же она была необычно красива. Некоторые отмечали ее сходство с Мадонной. Вот как описывает ее облик Валентин Петрович Катаев:

“…я впервые увидел … Веру Николаевну Муромцеву, молодую красивую женщину – не даму, а именно женщину, – высокую, с лицом камеи, гладко причесанную блондинку с узлом волос, сползающих на шею, голубоглазую, даже, вернее, голубоокую, одетую, как курсистка, московскую неяркую красавицу из той интеллигентной профессорской среды, которая казалась мне всегда еще более недосягаемой, чем, например, толстый журнал в кирпичной обложке со славянской вязью названия – "Вестник Европы", выходивший под редакцией профессора с многозначительной, как бы чрезвычайно научной фамилией Овсянико-Куликовский”.

Как же можно такую женщину не заметить и сразу же не влюбиться? Однако Иван Алексеевич при первой встрече, в Царицино, в 1896 году, не обратил внимания на юную Веру Муромцеву. Все его мысли были заняты совсем другой женщиной. А вот Вера запомнила эту встречу “в погожий июньский день около цветущего луга”. Даже помнила его лицо, которое было тогда “свежим и здоровым”. Чего не скажешь в момент их настоящей встречи 4 ноября 1906 года в квартире молодого писателя Бориса Константиновича Зайцева. Хозяева организовали литературный вечер, куда был приглашен Бунин как писатель (хотя в ту пору он был малоизвестен). И здесь Иван Алексеевич наконец-то заметил “тихую барышню с леонардовскими глазами”.

“Наговорившись и нахохотавшись, шумно поднялись, и столовая опустела. Я перешла к противоположной стене и остановилась в раздумье: не отправиться ли домой?

В дверях появился Бунин.

– Как вы сюда попали? – спросил он.

Я рассердилась, но спокойно ответила:

– Так же, как и вы.

– Но кто вы?

– Человек.

– Чем вы занимаетесь?

– Химией.

– Как ваша фамилия?

– Муромцева.

– Вы не родственница генералу Муромцеву, помещику в Предтечеве?

– Да, это мой двоюродный дядя.

– Я иногда видаю его на станции Измалково.

Мы немного поговорили о нем. Потом он рассказал, что в прошлом году был в Одессе во время погрома.

– Но где же я могу вас увидеть еще?

– Только у нас дома. Мы принимаем по субботам. В остальные дни я очень занята. Сегодня не считается: все думают, что я еще не вернулась из Петербурга…”

Родители Веры были против отношений ее с Буниным. А кому понравится, если их любимая дочь встречалась бы с еще не разведенным писателем, ведущим свободный образ жизни? Особенно ее мама была категорически против Бунина. Более того, все их друзья и знакомые в профессорской среде тоже негативно относились к этим отношениям. В ту пору Вера Муромцева училась на последнем курсе и ей надо было держать экзамены и писать дипломную работу. Когда она обратилась к знакомому семьи с просьбой дать ей дипломную работу, то он ответил ей: “Нет, работы я не дам вам, – сказал он своим заикающимся голосом, – или Бунин или работа…”

И Вера с Буниным стали встречаться тайно от всех. “Однажды, когда я опять зашла к Ивану Алексеевичу, он поведал мне свое заветное желание - посетить Святую Землю.

Вот было бы хорошо вместе! - воскликнул он. - С вами я могу проводить долгие часы, и мне никогда не скучно, а с другими и час, полтора невмоготу.”

А потом Бунин и совсем решил изменить не только ее судьбу, но и профессию: “Я придумал, нужно заняться переводами, тогда будет приятно вместе и жить и путешествовать, – у каждого свое дело, и нам не будет скучно, не будем мешать друг другу…”

“Когда близкие люди говорили мне, что я жертвую собой, решаясь жить с ним вне брака, я очень удивлялась” – писала Вера Николаевна в своих дневниках.

Только своему отцу она рассказала, что собирается открыто ехать с Буниным в путешествие по Святой земле. Он принял решение дочери тяжело, но постарался не дать ей это почувствовать. А маму Веры потом уговорили ее братья, которые считали, что их сестра всегда делает все правильно. В день отъезда один из братьев, чтобы разрядить обстановку, “с припевом "со святыми упокой", прочитал длинный ряд имен и фамилий, по его мнению, прежних поклонников”.

В последнюю ночь перед новой жизнью “на душе у Веры было двойственно: и радостно, и грустно. В душе боролись вера с сомнениями”.

Жена Бунина

10 апреля 1907 года Вера Николаевна и Иван Алексеевич отправились в первое свое путешествие. Для всех родных, близких и знакомых они стали мужем и женой. В гражданском браке они будут жить еще долго. Только во Франции, в 1922 году, они обвенчаются.

Египет, Сирия, Палестина, Греция, Турция, Италия, Швейцария, Германия, Франция … Одно путешествие сменялось другим, потом третьим… Почти целых двадцать лет они будут вести кочевой образ жизни. Осядут они в Грассе - в небольшом городке на юге Франции. Многим этот город известен как общепризнанная мировая столица парфюмерии.

За годы, проведенные вместе, у них было всякое. Литературный секретарь Бунина Андрей Седых, наблюдая отношения Веры Николаевны и Бунина, как-то написал: “У него были романы, хотя свою жену Веру Николаевну он любил настоящей, даже какой-то суеверной любовью… ни на кого Веру Николаевну он не променял бы. И при всем этом он любил видеть около себя молодых, талантливых женщин, ухаживал за ними, флиртовал, и эта потребность с годами только усиливалась…Мне казалось, что она… считала, что писатель Бунин – человек особенный, что его эмоциональные потребности выходят за пределы нормальной семейной жизни, и в своей бесконечной любви и преданности к “Яну” она пошла и на эту, самую большуюс вою жертву… ”

Ян – так решила называть его Вера Николаевна еще на заре их отношений, “потому что ни одна женщина его так не называла, …он очень гордился, что его род происходит от литовца, приехавшего в Россию, ему это наименование нравилось”. Однако у Валентина Петровича Катаева можно прочитать о том, что Вера Николаевна называла Бунина Иоанном. “Помню, меня чрезвычайно удивило это манерное Иоанн применительно к Бунину. Но скоро я понял, что это вполне в духе Москвы того времени, где было весьма в моде увлечение русской стариной. Называть своего мужа вместо Иван Иоанн вполне соответствовало московскому стилю и, может быть, отчасти намекало на Иоанна Грозного с его сухим, желчным лицом, бородкой, семью женами и по-царски прищуренными соколиными глазами. Во всяком случае, было очевидно, что Вера Николаевна испытывала перед своим повелителем – в общем-то совсем не похожим на Ивана Грозного – влюбленный трепет, может быть даже преклонение верноподданной”.

Кем на самом деле была Вера Николаевна для Бунина? Мы с вами, увы, не узнаем. Однако по словам Георгия Викторовича Адамовича: “за ее бесконечную верность он был ей бесконечно благодарен и ценил ее свыше всякой меры. Покойный Иван Алексеевич в повседневном общении не был человеком легким и сам это, конечно, сознавал. Но тем глубже он чувствовал все, чем жене своей обязан. Думаю, что если бы в его присутствии кто-нибудь Веру Николаевну задел или обидел, он при великой своей страстности этого человека убил бы - не только как своего врага, но и как клеветника, как нравственного урода, не способного отличить добро от зла, свет от тьмы”.

Вера Муромцева-Бунина

Вера Николаевна переживет Бунина на 8 лет. 8 долгих лет без него против 47, когда она была не только Женой писателя, но и, будучи человеком литературно одаренным, Вера Николаевна занималась-таки переводами и писала статьи. Она перевела у Флобера "Сентиментальное воспитание" и "Искушение святого Антония", рассказы Мопассана, "Грациэллу" Ламартина, стихотворения Андре Шенье , поэму "Энох Арден" Теннисона. Ее перу принадлежат такие статьи, как: "Памяти С. Н. Иванова", "Найденов", "Л. Н. Андреев", "Piccolo Marina", "Овсянико-Куликовский", "Юшкевич", "Кондаков", "Московские "Среды", "Эртель", "У старого Пимена. (Иловайский)", "С. А. Муромцев", "Заморский гость. (Верхарн)", "Завещание", "Умное сердце. (О. А. Шмелева)", "Квисисана", "Москвичи", "Коллективные курсы", "Вечера на Княжеской. (Волошин)".

После смерти Ивана Алексеевича она жила только памятью о нем, получая персональную пенсию от СССР как вдова русского писателя. Вера Николаевна напишет две книги: "Жизнь Бунина" и "Беседы с памятью", которые просто наполнены любовью к мужу, к своему любимому писателю.

По странному стечению обстоятельств Вера Николаевна Муромцева-Бунина похоронена… в ногах у мужа…

“Смотритель кладбища, небрежно одетый русский господин, с несколько иронической улыбкой на потертом, но еще вполне приличном лице … повел нас по прямой аллейке, мимо православных крестов и высоких надгробий, и остановился возле серого гранитного креста не совсем обычной формы, напоминающего скорее какой-то каменный орден, может быть даже георгиевский крест, но только приземистый, темный, тяжелый.

Вот ваш Бунин, любуйтесь, – сказал смотритель. – А что касается креста, то знатоки уверяют, что это копия какого-то не то древнерусского, псковского, не то византийского памятника старины, найденного когда-то, как-то, при каких-то раскопках – не сумею вам точно сказать, при каких, так как я в области археологии полный профан, – что же касается места могилы, то, как видите, не слишком на задворках и вокруг вполне приличное общество, – сказал он, указывая гостеприимным жестом на соседние могилы, где можно было прочесть несколько некогда очень известных русских фамилий, ныне уже давно у нас забытых. – Их тащат к нам со всего мира: из Англии, из Швейцарии, даже везут из Америки на пароходах. Ничего не поделаешь. Наиболее респектабельное православное эмигрантское кладбище. Скоро не останется ни одного свободного участка. Уже начинаем в одной могиле хоронить по два человека, разумеется одной фамилии. Например, в могилу Ивана Алексеевича Бунина – у него в ногах – пришлось недавно закопать Веру Николаевну. Так что теперь наконец они навсегда соединились, лежа под одним крестом…”

"Я… вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет… Только бы от этой любви было ему сладостно на душе… Человеческое счастье в том, чтобы ничего не желать для себя… Тогда душа успокаивается, и начинает находить хорошее там, где совсем этого не ожидала…"

P.S. Мне не нравится фильм “Дневник его жены”, потому что после его просмотра многие отворачиваются от творчества Бунина, зачастую даже не познакомившись с ним. Иван Алексеевич Бунин – это самый любимый мой писатель. И я преклоняюсь перед его Женой – Верой Николаевной Муромцевой-Буниной.

Она воспитывалась в прекрасной дворянской семье и была широко образованной девушкой: знала французский, английский, итальянский языки, переводила Мопассана, Флобера… К тому же приятна в общении, хороша собой. Современники в один голос отмечали ее несколько холодноватую красоту и схожесть с обликом мадонны.

Вера Муромцева – двадцатипятилетняя курсистка, племянница председателя Первой Государственной думы С. А. Муромцева – и Иван Бунин (ему исполнилось тридцать шесть) познакомились в ноябре 1906 года на литературном вечере. До этого, правда, они виделись два раза, но, по признанию Веры Николаевны, она «никогда не хотела связывать своей жизни с писателем. В то время почти о всех писателях рассказывали, что у них вечные романы и у некоторых по нескольку жен». Как оказалось, говорили правду…

Вскоре они стали жить вместе, хотя повенчаться смогли лишь в 1922 году в Париже – брак Ивана Алексеевича с Анной Цакни был до этого времени не расторгнут. Мать Муромцевой, конечно, не одобряла их незаконное сожительство, более демократичный отец пребывал в молчаливом согласии.

10 апреля 1907 года молодые отправились в первое дальнее странствие (а по сути, свадебное путешествие) – в Египет, Сирию, Палестину, Грецию, Турцию.

Песок остыл. Холодный, безответный,
Скользит в руке, как змей.
Горит, играет перстень многоцветный –
Звезда любви моей, –

Писал Бунин в одном из стихотворений той поры.

В июне Вера Николаевна приехала к Бунину в Глотово, где он проводил лето у своих родных. Иван Алексеевич в это время сообщал в письме одному из своих друзей:

«Вера готовится к выпускным экзаменам, я строчу стихи и прозу».

В Москве все шло своим чередом: редакционно-издательские дела, литературные хлопоты, встречи с писателями, художниками, композиторами… И снова – поездки за границу, во время которых часто гостили на Капри у Горького.

«…В Испанию не едем, капитала не хватает. Ограничимся Италией, и если весна будет ранняя, то Швейцарией и Германией».

Всегда ли отношения супругов были такими же солнечными и яркими, как их сказочные путешествия? Вряд ли. Любил Иван Алексеевич после трудов праведных закатить со товарищи удалой ресторанный пир. Не сторонился (и весьма!) хорошеньких женщин. А дома – чуть что не по нему – устраивал истерики с угрозами в самое ближайшее время наложить на себя руки.

«…сегодня Ян был доволен, спокоен…»; «…тихо и спокойно прожили две недели…».

В вышеупомянутом контексте эти дежурно-констатирующие строчки, мелькающие в письмах Веры Николаевны к близким людям, приобретают совершенно особый смысл. И между тем именно ей Бунин не раз повторял: «Без тебя я ничего не написал бы. Пропал бы!» Значит, действительно рядом с писателем наконец-то появился преданный, надежный и самоотверженный друг, единомышленник. Не случайно на 25-летие творческой деятельности Иван Алексеевич получил в подарок от друзей и почитателей красивую серебряную парусную яхту с символической надписью на борту – «Вера»…

А Вера Николаевна всю жизнь ревновала Бунина к его прошлому, к двум «главным» его женщинам и своим предшественницам – Варваре Пащенко и Анне Цакни. Даже имя мужу придумала другое – Ян, «…потому что ни одна женщина его так не называла…».

А он – он постоянно жил в ожидании новой встречи, новой любви. И не скрывал этого в своих стихах:

Снова накануне. И с годами
Сердце не считается. Иду
Молодыми, легкими шагами –
И опять, опять чего-то жду.

В начале 1920 года Бунин и Вера Николаевна, вслед за Алексеем Толстым покинув Россию, обосновались на юге Франции, в Грассе, вблизи Канн. Позже сняли квартиру в Париже, где иногда проводили зимние месяцы. Порой Вера Николаевна жила здесь одна…

Литературный секретарь Бунина Андрей Седых (Яков Моисеевич Цвибак) оставил такое свидетельство:

«У него были романы, хотя свою жену Веру Николаевну он любил настоящей, даже какой-то суеверной любовью… ни на кого Веру Николаевну он не променял бы. И при всем этом он любил видеть около себя молодых, талантливых женщин, ухаживал за ними, флиртовал, и эта потребность с годами только усиливалась. Автор «Темных аллей» хотел доказать самому себе, что он еще может нравиться и завоевывать женские сердца. По-настоящему был у Ивана Алексеевича на склоне лет только один серьезный и мучительный роман с ныне покойной талантливой писательницей Галиной Николаевной Кузнецовой…»

Они познакомились летом 1926 года. Бунину исполнилось пятьдесят пять, Кузнецовой – двадцать шесть. Вера Николаевна была в отчаянии:

«Ян сошел с ума на старости лет. Я не знаю, что делать…»

Ситуация оказалась сложной и болезненной для обоих супругов. Бунину удалось убедить жену в том, что между ним и Галиной ничего нет, кроме отношений учителя и ученицы, что их связывают только литературные интересы. Вера Николаевна поверила или заставила себя в это поверить. В результате Галина Кузнецова поселилась у Буниных и стала «членом их семьи». Началась жизнь втроем – наверняка оскорбительная для Веры Николаевны, но она решила сохранить семью хотя бы таким путем… И сохраняла без малого… пятнадцать лет!

«Я… вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет… Только бы от этой любви было ему сладостно на душе».

Несомненно, Бунин любил свою «ученицу». А она? Были ее отъезды, разлуки, снова встречи и снова расставания, и медленно остывающий жар надежд… «Связь с Буниным ее тяготила, он подавлял ее своей властной и требовательной натурой», – подчеркивал А. Седых. В конце концов Кузнецова променяла Ивана Алексеевича на… женщину, беспардонно поселив свою подругу в доме Буниных. В 1943 году Галина Николаевна покинула Францию и стала работать в аппарате ООН в Женеве.

Количество приживалов в семье Буниных не ограничивалось Г. Кузнецовой. В нервозную атмосферу дома вносили свою «достойную» лепту и проживавшие в нем молодые дарования. Не имея собственных детей, Вера Николаевна относилась к ним как к родным.

«…Зуров сидит на моей шее 15 лет, – сообщал Бунин в феврале 1945-го в письме литератору Я. Б. Полонскому, – не слезая с меня, шантажируя моей великой жалостью к В. Н., из-за которой я не могу выгнать его, несмотря на то, что Зуров обращается со мной сказочно грубо…»

Как выяснилось позднее, Л. Зуров страдал психическим расстройством, и в конце концов самоотверженной Вере Николаевне приходилось и навещать его в нервной клинике, и ухаживать за слабеющим день ото дня мужем.

В ряде поверхностно-биографических работ о писателе проводится мысль, что жили Бунины довольно тяжело, и даже нобелевское лауреатство Ивана Алексеевича положения особенно не поправило.

«Бунинская бедность заслуживает того, чтобы о ней поговорить отдельно, – рассказывает о заграничной жизни писателя Валентин Лавров. – Как могло случиться, что, получив в декабре 1933 года Нобелевскую премию – почти 800 тысяч франков, он вскоре стал, по его собственному признанию, «почти нищим»?..»

Получив премию, Бунин раздавал деньги налево и направо, оплачивал банкеты, кого-то отправлял на курорт, кому-то делал щедрые подарки «по случаю рождения». В короткий срок от Нобелевской премии была роздана громадная сумма – 120 тысяч франков. Поэтому-то уже 10 марта 1934 года Вера Николаевна с обидой сообщала другу дома М. С. Цетлиной:

«Огорчения у меня не проходят… Ведь всякую сумму можно распределить так или иначе, и распределили так, что несколько самых близких людей оказались «за бортом»… Приходится иногда мне исхищряться очень, что тоже утомительно. Собирать по сантимам, это не в моем характере, так как личной суммы я не имею, а Ян только дает мне лишь на что-нибудь, и лишь на меня. И жаловаться на это нельзя…»

Склонный к поэтическим преувеличениям Иван Алексеевич иногда действительно несколько сгущал краски. Конечно, Бунины жили без расточительной роскоши, но ни в коем случае не нищенствовали. На первых порах получали помощь от различных общественных фондов, от многочисленных друзей-эмигрантов. Вместе с А. Толстым довольно успешно трясли местных богачей, выбивая из них средства на книгоиздательские дела. Уже на второй год пребывания во Франции у Бунина вышел сборник рассказов «Господин из Сан-Франциско», снискавший успех как у критиков, так и у читающей публики. Произведения «гениального, великолепно одаренного русского писателя» переводились на многие европейские языки.

На фотоснимках тех лет – неизменно элегантный, надменно-аристократичный Бунин. И, как правило, где-то на втором плане – Вера Николаевна, рано располневшая, с мягкими чертами лица, тронутого чуть заметной, усталой улыбкой, и с почти всегда склоненной головой в сторону обожаемого Яна. Да и выглядит она подчас ровесницей – или даже несколько старше – мужа, хотя на самом деле была младше его на одиннадцать лет.

Уже в 1950-е годы, вспоминая их военное бытие, Вера Николаевна сообщала в одном из писем:

«Жили мы в роскошной английской вилле, с богатой обстановкой, довольно высоко над Грассом, воздух был чудесный, ну а питание во всех странах было плохое, но Иван Алексеевич все же не очень потерял в весе».

«Весенний холод, сумрачная синева гор в облаках – и все тоска, боль о несчастных веснах 34,35 годов, как отравила она (Г.) мне жизнь – и до сих пор отравляет! 15 лет! Все еще ничего не делаю – слабость, безволие. Очень подорвалось здоровье!» Бунину шел семьдесят второй год…

Здоровье писателя действительно начало ухудшаться; особенно заметно это стало примерно за три года до его кончины.

Что же Вера Николаевна? Она была с Буниным до последнего его часа. Писатель умер 8 ноября 1953 года…

«…Около десяти часов мы остались вдвоем. Он попросил меня почитать письма Чехова… дочитала до письма к В. Н. Ладыженскому… И Ян сказал: «Ну довольно: устал». – «Ты хочешь, чтобы я с тобой легла?» – «Да»… Я пошла раздеваться, накинула легкий халатик. Он стал звонить. «Что ты так долго?» Но ведь нужно и умыться, и кой-что было сделать в кухне. Затем, это было 12 ч., я, вытянувшись в струнку, легла на его узкое ложе. Руки его были холодные, я стала их согревать, и мы скоро заснули. Вдруг я почувствовала, что он приподнялся, я спросила, что с ним. «Задыхаюсь»… Я встала и накапала двадцать капель… И через минуту я увидала, что его голова склоняется на его руку… в этот момент он ушел от меня… Но я этого не поняла и стала умолять, настаивать, чтобы он взял меня за шею… Думала, обморок…
Я прочла его завещание: чтобы лицо его было закрыто, «никто не должен видеть моего смертного безобразия», никаких фотографий, никаких масок ни с лица, ни с руки; цинковый гроб (он все боялся, что змея заползет ему в череп), и поставить в склеп. И, слава богу, все было, как он хотел, за исключением того, что служба была торжественная…» (В. Н. Муромцева-Бунина).

Овдовев, вдова писателя бедствовала и даже начала продавать архив мужа и его личные вещи американским университетам. Об этом узнали в посольстве СССР в Париже и уговорили Веру Николаевну передать России бунинские рукописи, фотографии и вещи. Именно по ходатайству посольства советское правительство назначило вдове русского писателя персональную пенсию, которую она регулярно получала.

…В тридцати восьми рассказах, составивших бунинский сборник «Темные аллеи», по мнению многих литературоведов, перед читателем предстают женщины необычайной душевной красоты, способные одаривать несказанным счастьем и преданной любовью на всю жизнь…

В конце 1950-х, незадолго до своей кончины, Вера Николаевна сообщала в одном из частных писем:

«…Почти все, что в этой книге – трагизм любви».

В некрологе ее говорилось, что Иван Алексеевич нашел в Вере Николаевне «друга не только любящего, но и всем существом своим преданного, готового собой пожертвовать, во всем уступить, оставшись при этом живым человеком, не превратившись в безгласную тень…»

Великая книга успеха и счастья от монаха, который продал свой «феррари» (сборник) Шарма Робин С.

94. Чаще фотографируй и фотографируйся

Любая жизнь достойна того, чтобы ее прожили. А следовательно, любая жизнь достойна того, чтобы ее записывали. Как часто приятели рассказывают мне о том, какие волшебные пейзажи они видели, когда ездили в отпуск, или как очаровательно повел себя их малыш на рождественском концерте, или как им посчастливилось познакомиться с какой-нибудь знаменитостью. «А ты это сфотографировал? – спрашиваю я. – Вот бы посмотреть фото!» – «В другой раз, – отвечают мне. – Некогда было заряжать фотоаппарат. Давай лучше опишу словами».

Вот только правду говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Фотографии фиксируют и сохраняют главные воспоминания, и мы можем много лет спустя оживить их в памяти. Когда я рос, отец постоянно фотографировал нашу семью. Вот мы на пикнике, вот я в первый раз взял прокатиться его машину, вот мы пошли погулять с друзьями – все это папа фиксировал на пленке. Когда он в очередной раз просил улыбнуться в объектив, я зачастую сердился и просил сделать снимок побыстрее. «Папа, зачем ты столько фотографируешь? – спрашивал я. – Зачем нам такая куча снимков?»

Зато теперь, когда незаметно прошло столько лет, я точно знаю, зачем. Снимки лежат в альбомах, которые сделали из них историческое свидетельство течения жизни. И дарят уже моим детям бесконечные увлекательные часы, а всей нашей семье – прекрасный способ поразмышлять о житейских мелочах, которые для нас столько значат.

Чаще фотографируй. Фиксируй лучшие моменты жизни. Собирай фотографии всего того, что заставило тебя улыбнуться или заплакать, дабы ценить изобильные блага этого мира. Всегда вози с собой в машине фотоаппарат, а в путешествие бери два. Ты себе не представляешь, как приятно тебе будет через много-много лет перелистывать альбомы.

Из книги Больше денег от вашего бизнеса: скрытые методы увеличения прибыли автора Левитас Александр

Из книги Издержки – вниз, продажи – вверх. 78 проверенных способов увеличить вашу прибыль автора Файфер Боб

Шаг 25. Чаще обращайтесь к поставщикам по вопросу снижения цен Попробуйте провести следующий тест. Когда вы в последний раз обращались к поставщикам, у которых фирма закупает самые дорогостоящие товары (50 самых дорогостоящих статей), со встречными предложениями по ценам?

Из книги 99 инструментов продаж. Эффективные методы получения прибыли автора Мрочковский Николай Сергеевич

Из книги Инфобизнес. Зарабатываем на продаже информации автора

Из книги Продавая воздух. Инфобизнес и его монетизация автора Парабеллум Андрей Алексеевич

ТОНЬШЕ НАРЕЗАТЬ ИЛИ ЧАЩЕ КАСАТЬСЯ Далее, когда вы отработали тему в нише, она на вас среагировала, вы ее отсегментировали как-то для себя по деньгам, эмоциям, внутренним и прочим признакам, то следующий шаг - вы с ней контактируете.Причем чем уже отрезаете «куски» при

Из книги Суперпамять [Уникальная программа абсолютного улучшения памяти и работы мозга (litres)] автора Хеннер Мэрилу

Чем чаще, тем лучше Копаться в памяти – все равно что фотографировать самого себя. Если вы сфотографируетесь только один раз, возможно, взглянув на снимок, ужаснетесь: неужели это я? Но если сделать много фотографий, если сниматься время от времени и находить в каждом

Из книги Великая книга успеха и счастья от монаха, который продал свой «феррари» (сборник) автора Шарма Робин С.

22. Чаще рискуй Даю тебе честное слово: на смертном одре, на закате жизни ты будешь сожалеть отнюдь не о том, что так много рисковал. Нет, сердце твое будет полно печалью и сожалениями из-за того риска, на который ты не отважился, из-за упущенных возможностей, из-за

Из книги Мозг. Инструкция по применению [Как использовать свои возможности по максимуму и без перегрузок] автора Рок Дэвид

Из книги Все виды манипуляций и методы их обезвреживания автора Большакова Лариса

Из книги Фаза. Взламывая иллюзию реальности автора Радуга Михаил

Из книги Сверхвозможности человеческого мозга. Путешествие в подсознание автора Радуга Михаил

Бермудский треугольник попыток, или как по падать в фазу в два раза чаще Успешность входа в фазу зависит от двух факторов: качества и количества попыток в нее попасть. Соответственно, чем больше качественных попыток, тем больше шансов пережить фазу. Однако практически все

Из книги Позитивная психология. Что делает нас счастливыми, оптимистичными и мотивированными автора Стайл Шарлотта

Из книги Блестящее выступление. Как стать успешным оратором автора Седнев Андрей

Из книги Разбогатей! Книга для тех, кто отважился заработать много денег и купить себе Феррари или Ламборгини автора ДеМарко Эм-Джей

Из книги Самосаботаж. Преодолеть себя автора Берг Карен

Из книги Как преуспеть в трудные времена. 20 тестов + 20 правил автора Тарасов Евгений Александрович