Песнь Ангела Милосердия.
Средь мира дольного
Для сердца вольного
Есть два пути.
Взвесь силу гордую,
Взвесь волю твердую:
Каким идти?
Одна просторная -
Дорога торная,
Страстей раба,
По ней громадная,
К соблазну жадная,
Идет толпа.
О жизни искренней,
О цели выспренней
Там мысль смешна.
Кипит там вечная
Бесчеловечная
Вражда-война
За блага бренные...
Там души пленные
Полны греха.
На вид блестящая,
Там жизнь мертвящая
К добру глуха.
Другая - тесная
Дорога, честная,
По ней идут
Лишь души сильные,
Любвеобильные
На бой, на труд
За обойденного,
За угнетенного,
Умножь их круг,
Иди к униженным,
Иди к обиженным -
И будь им друг!
Другие статьи в литературном дневнике:
- 28.04.2015. Зинаида Гиппус- Нелюбовь.
- 26.04.2015. Н. А Некрасов отр. поэмы Кому на Руси жить хорошо
- 22.04.2015. Некрасов-Человек и гражданин. Отрывок поэмы Красив
- 02.04.2015. Мороз по коже... , уметь бы так писать!!!
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Средь мира дольного
Для сердца вольного
Есть два пути.
Взвесь силу гордую,
Взвесь волю твердую:
Каким идти?
Одна просторная -
Дорога торная,
Страстей раба,
По ней громадная,
К соблазну жадная,
Идет толпа.
О жизни искренней,
О цели выспренней
Там мысль смешна.
Кипит там вечная
Бесчеловечная
Вражда-война
За блага бренные...
Там души пленные
Полны греха.
На вид блестящая,
Там жизнь мертвящая
К добру глуха.
Другая - тесная
Дорога, честная,
По ней идут
Лишь души сильные,
Любвеобильные
На бой, на труд
За обойденного,
За угнетенного,
Умножь их круг,
Иди к униженным,
Иди к обиженным -
И будь им друг!
Amid the longitudinal world
For the heart of the free
There are two ways.
The slurry was proud force,
The suspension will firm:
How to go?
One spacious -
Thorne Road,
Passion slave
According to her enormous,
By temptation greedy,
There is a crowd.
On the life of a sincere,
On the purpose of high-flown
There"s the idea ridiculous.
Boils there forever
Inhuman
Hostility-war
For the good of the mortal ...
There the souls of prisoners
Full of sin.
In view of the brilliant,
There"s life deadening
For better deaf.
Other - close
Road, honest,
On it goes
Only a strong soul,
Loving
In the fight for labor
For crawled,
For the oppressed,
Multiply their circle,
Go to the humiliated,
Go to hurt -
And whether his friend!
_
"Некрасов-гражданин..." Некрасов не укладывается весь в это понятие, не умещается в него.
Истинный Некрасов не имеет ничего общего с тем шаблонным представлением певца народного горя, к которому мы привыкли. Да, народный заступник (никогда принципиально не пользовался плодами крепостного труда, не владел людьми), но и барин (лакеи любимому псу прислуживали), и эстет (простонародное имя «Фёкла» жены переменил на более благозвучное «Зинаида»), и, между прочим, западник, игрок, делец, великий предприниматель, человек необузданных страстей, с поэтическим бесстрашием и беспощадностью изображавший в стихах самого себя («погрузился я в тину нечистую мелких помыслов, мелких страстей»). И при этом - Поэт, благороднейшая душа, нежное страдающее сердце, «галлюцинант человеческих мук», «гений уныния», неделями одержимый хандрой, вечно казнимый терзаньями совести, гложимый чувством неизбывной вины.
В 1855 году он писал Боткину: «Во мне всегда было два человека, один - вечно бьющийся с жизнью и с тёмными силами, а другой - такой, каким меня создала природа».
После Пушкина и Лермонтова Некрасов не пошёл за ними, а создал свою собственную поэзию, свои ритмы, свои созвучия, свой тон. «Пути, утоптанные гладко, я пренебрёг... я шёл своим путём». Некрасов создал новый стиль, новую поэтику, ввёл в русскую литературу унылые скорбные интонации и интонации сатирические, фельетонные.
Многие не принимали, да и сейчас не принимают всерьёз поэзию Некрасова. Тому, кто воспитан на Пушкине, Баратынском, Тютчеве, этих величайших и тончайших мастерах русского стиха, некрасовская лира может показаться грубой, неказистой, стилистически неуклюжей. Тургенев как-то заявил, что «в стихах Некрасова поэзия не ночевала». Фет называл его «псевдопоэтом», отчитывая в посвящённых ему стихах. Споры о Некрасове в литературе ведутся уже давно.
Но представьте себе, что вынули вдруг, изъяли из нашей души некрасовские строки: «О Волга! Колыбель моя! Любил ли кто тебя как я?» «Назови мне такую обитель...» «Что ты жадно глядишь на дорогу...» «Еду ли ночью по улице тёмной...» «Поздняя осень. Грачи улетели...» «Однажды в студёную зимнюю пору...» «В полном разгаре страда деревенская...» «Есть женщины в русских селеньях...» «Не ветер бушует над бором...» «Я лиру посвятил народу своему...» Изъять всё это — то же, что изъять душу, любовь. Так полно выражает поэзия Некрасова нашу национальную сущность. Не любить, не понимать, не знать Некрасова — значит не знать, не понимать, не любить России.
Казалось бы, некрасовская тема ушла. Когда-то он сам предсказывал: «Прости меня, страна моя родная: бесплоден труд, напрасен голос мой!» А между тем его поэзия и сейчас - стоит лишь вчитаться повнимательней - ощущается как живое, насущное явление. Причин для этого много. И, может быть, главная - высота нравственного примера. Темы, как бы значительны они ни были, устаревают, отменяются. Но нравственные критерии, и, прежде всего, сострадание к чужим несчастьям - остаются. Вот послушайте, как современно звучат эти строки, вроде бы навязшие в зубах со школьных лет:
_
Средь мира дольнего
Для сердца вольного
Есть два пути.
Взвесь силу гордую,
Взвесь волю твердую,
Каким идти?
_
Одна просторная
Дорога - торная,
Страстей раба,
По ней громадная,
К соблазну жадная
Идет толпа.
_
О жизни искренней,
О цели выспренней
Там мысль смешна.
Кипит там вечная,
Бесчеловечная
Вражда-война
_
За блага бренные.
Там души пленные
Полны греха.
На вид блестящая,
Там жизнь мертвящая
К добру глуха.
_
Другая - тесная
Дорога, честная,
По ней идут
Лишь души сильные,
Любвеобильные,
На бой, на труд.
_
За обойденного,
За угнетенного -
По их стопам
Иди к униженным,
Иди к обиженным -
Будь первый там!
_
Дело не в том, что Некрасов сыграл в своё время определённую роль, а в том, что он жив до сих пор - как Пушкин, Лермонтов или Тютчев. И возникающий время от времени бунт против них, обещания сбросить с парохода современности и приговорить к насильственному забвению - кто Чернышевского, кто Горького, кто Некрасова - наивность и глупость. Это уже вошло в состав нашей крови.
_
Дни идут... всё так же воздух душен,
дряхлый мир - на роковом пути...
Человек - до ужаса бездушен,
слабому спасенья не найти!
_
Но... молчи, во гневе справедливом
ни людей, ни века не кляни:
волю дав лирическим порывам,
изойдёшь слезами в наши дни...
_
Это писалось в 1877 году. А как будто сейчас... Или это:
_
Горе! Горе! Хищник смелый
ворвался в толпу!
Где же Руси неумелой
выдержать борьбу?
_
Плутократ, как караульный,
станет на часах,
и пойдёт грабёж огульный,
и случится - крррах!
_
Это из поэмы «Современники». А как будто о наших современниках речь.
_
Где вы - певцы любви, свободы, мира
и доблести? Век «крови и меча»!
На трон земли ты посадил банкира,
провозгласил героем палача...
_
Толпа гласит: «Певцы не нужны веку!»
И нет певцов... Замолкло божество...
О, кто ж теперь напомнит человеку
высокое призвание его?
_
Прости слепцам, художник вдохновенный,
и возвратись! Волшебный факел свой,
погашенный рукою дерзновенной,
вновь засвети над гибнущей толпой!
_
И уж совсем в наши дни корнями уходит стихотворение о так называемых переменах:
_
Новое время - свободы, движенья,
земства, железных путей.
Что ж я не вижу следов обновленья
в бедной отчизне моей?..